Максим Шахов - В прицеле – Олимпиада Страница 43

— Да? Это потому что булл-пап?

— Нет, потому что длина гильзы патрона составляет пятьдесят три целых и четыре десятых миллиметра. Настоящий, полноценный винтовочный патрон калибра семь шестьдесят два. Под такой патрон только эсвэдэшка и вот эта эсвэушка рассчитаны.

— А нормальные патроны, от «калашника», тебя уже не устраивают?

Поручик поморщился:

— Это которые «промежуточные»? Пшено! Промежуточные между чем и чем? Между огнестрельным оружием и водяным пистолетом? Ты бы еще «мелкашку» вспомнил — калибра пять сорок пять. Мухобойка! Нет, братцы, оружие должно быть огнестрельным. И пуля весом тринадцать с половиной граммов. Такая пуля за полтора километра каску пробивает. И бронежилет. А также тонкую броню. Вот это, я понимаю, боеприпас!

Не сразу, но каждый из бойцов подобрал себе подходящее оружие. Не забыли и средства связи. Боцман прихватил малую саперную лопатку.

— В хозяйстве пригодится, — проворчал он.

Вооружившись, спецназовцы перекусили найденной здесь же тушенкой, потом немного отдохнули в прохладе подземелья и двинулись дальше. Темнело, когда Кэп дал команду остановиться.

— Вон, видите белые утесы возле моря? Это и есть Кючук-Кале.

Дальше шли осторожнее, скрываясь за складками местности. Это было несложно, поскольку вся местность состояла из складок.

В полукилометре от базы спецназовцы остановились и сделали привал. Кэп решил сам идти в разведку. С собой взял Поручика, остальным же велел затаиться и вести наблюдение.

Кэп и Поручик без труда подобрались к стенам.

Древняя кладка укреплена бетонными заплатками. Бетонная стена, за ней остатки построек. На сторожевой башне часовой. В общем, самодеятельность. Партизаны, хотя кто-то из них наверняка служил, может быть, даже в специальных войсках.

— Серьезное укрепление, — заметил Татаринов. — Парковку видел? На нее автобатальон загнать можно. И где, спрашивается, те, на кого это хозяйство рассчитано?

— Под землю закопались, не иначе, — определил старший лейтенант. — А сверху — ни дать ни взять — соломенная сторожка. Приют убогого чухонца. Может, я просто подойду и постучусь в ворота? А зачем прятаться? Они меня все равно знают лучше, чем Чарли Чаплина. Мне откроют, и мы все войдем. А дальше по обстановке.

Кавторанг усмехнулся:

— Ты не слыхал, Денис Васильич, как персы Вавилон взяли? Вавилонская крепость стояла на скале и считалась неприступной. И вот кто-то из осажденных вавилонян вышел справить нужду на край скалы и уронил вниз свой шлем. Он думал, что его никто не видит, и спустился вниз по тайной тропинке. Но, когда поднимался обратно, за ним уже прокрались персидские разведчики. За разведчиками поднялись воины типа спецназа. Забрались на стену, перерезали охрану и открыли ворота. Помнишь, что в Причерноморске на площади люди говорили? Что ваххабиты из лагеря ходят в город в самоволку. Если это так, у них должна быть тропинка. Вот ее мы и разыщем.

— А если там видеокамеры или другие средства сигнализации?

— Ты что, в самоволку ни разу не ходил? Такие тропинки прокладываются там, где видеокамеры отсутствуют или хотя бы не работают.

…Отыскать тропинку, протоптанную среди камней нерадивыми воинами, для привычного глаза разведчика оказалось парой пустяков. Пыльная стежка привела разведчиков к маленькой ржавой дверце в полуразваленной стене. Но стена казалась ветхой только на первый взгляд. На поверку же под кирпичами оказалась бетонная стена.

Ржавая дверь, которую, похоже, не открывали лет двести, также оказалась снабженной новейшим электронным замком.

— Марконя с таким в пять минут справится, — презрительно сплюнул старший лейтенант.

— Тогда вызывай сюда наших, — приказал Татаринов.

В самом скором времени отряд подтянулся к своему командиру. Как и предположил Поручик, Марконя провозился с замком не больше пяти минут. Дверь открылась бесшумно. Об этом, скорее всего, позаботились все те же самовольщики. Спецназовцы проникли в коридор, который сразу же перешел в крутую лестницу. Стены и потолок местами представляли собой пещерный лаз, местами же являлись обычным тоннелем с бетонированным сводом. Определить, где тут древние ходы, а где современные, было непросто.

По знаку Кэпа Поручик протиснулся вперед. Группа осторожно двинулась по темному проходу, используя инфракрасные очки. Неожиданно Поручик замер и предостерегающе поднял руку. Впереди отчетливо послышались тяжелые шаги. Навстречу десантникам шла группа, состоявшая как минимум из десяти человек.

Равиль с трудом пытался скрыть душившую его ярость. Из четверых заложников, отправленных им, чтобы предупредить о Поручике, вернулись трое. Четвертая, брюнетка Капитолина, бесследно исчезла. Двое идиотов, которые ее сопровождали, не могли сказать ничего внятного. Оба были тяжело травмированы, и их пришлось отправить в лазарет.

Равиль отвел троих оставшихся пленников в тесную каморку, в которой хранились комплекты одеял и другой хозяйственный скарб.

— В казарму вы больше не вернетесь, она занята, — сообщил он. — К нам прибыло пополнение. Теперь у вас только два пути — либо туда, куда я укажу, либо в подземный мешок, в зиндан.

— Где Капа? Что с ней? — спросила Олимпиада.

Равиль внимательно посмотрел на нее, потом на ее товарищей по несчастью и сделал вывод, что они ничего не знают о судьбе подруги. Он решил использовать их неведение.

— Ваша подруга погибла, — строго сказал он. — Она пыталась бежать, и приставленные к ней охранники убили ее. Но вы еще живы, вот давайте о вас и поговорим. Дело в том, что у меня тоже погиб друг. Его тело было обнаружено на Тузле.

Пленники замерли в выжидании. Равиль сделал паузу и продолжил:

— У моего погибшего друга были часы. Он хотел подарить их…

Равиль вдруг сообразил, что не знает, о каких часах говорил Аладдин, о мужских или женских. Поэтому просто замолчал и сделал вид, что ему тяжело вспоминать своего погибшего друга. Пускай сами догадываются. Дав им немного подумать, он закончил:

— Вы что-нибудь об этом знаете?

Пленники замялись. Наконец Михаил, которого Равиль с первого же знакомства выделил как потенциального предателя, торопливо заговорил:

— Это все Поручик, он тело нашел и первый его осматривал. Если он что-то нашел, то наверняка спрятал. А мы к телу и близко не подходили.

Олимпиада протянула Равилю левую руку с часами. Сейчас она мечтала только об одном: чтобы рука не дрожала. Она побледнела, но в каморке было полутемно, и Равиль этого не заметил.

— Может быть, мои часы подойдут? Мне их подарил мой жених. Теперь уже бывший.

Равиль расстегнул пластиковый ремешок, взял часы, повертел перед глазами. Прочитал вслух надпись: «Олимпиаде от друга». Потом покачал головой и вернул их хозяйке.

— Чужих мне не надо. А кто-нибудь знает, как он погиб?

И снова пленники посмотрели на Равиля с недоумением. Только Валерик озадаченно почесал затылок:

— Я мельком видел тело. У него во лбу дырка была от пули. Странная такая.

— Почему странная? — насторожился Равиль.

— Вокруг дырки колечко отпечаталось. Я слышал, так бывает, если стреляют в упор.

Равиль сжал зубы. Он не хотел верить тому, что услышал, но не верить не мог. Пленник не мог врать, потому что не понимал сути событий. Он не мог знать о любимой манере Санчеса Гиены стрелять жертвам в лоб, в упор. Нет, с пленниками надо было поработать еще. Равиль запер их в каморке, а сам отправился искать Халима Серхана. Санчесу, а заодно и Самураю, которые не были мусульманами, он больше не доверял. А Далиду так просто боялся.

Звук шагов приближался. Поручик перебросил винтовку за спину и извлек из ножен свой боевой «Катран». Меньше всего он думал о количестве врагов. Шедший за ним Кэп тронул его за плечо. Старший лейтенант остановился. Командир наклонился к его уху и едва слышно сосчитал: «Пять-четыре-три-два-один-пуск!»

Поручик встряхнул головой и рванулся вперед. Боцман и Кэп следовали за ним, отставая на полшага. За ними шли остальные. По примеру старшего лейтенанта все бойцы взялись за ножи. Все, кроме Боцмана, который вооружился саперной лопаткой.

Впереди коридор делал небольшой изгиб. По его дальней стене мазнул луч фонаря. Шедшие навстречу пользовались привычными источниками света. Спецназовцы сдвинули инфракрасные очки на лоб, чтобы не «ослепнуть», когда в лицо ударят лучи фонарей противника.

Возле изгиба коридора спецназовцы остановились и присели. И, как только первый вражеский боец показался из-за поворота, Поручик рванулся вперед. За ним, обгоняя командира, метнулся Боцман. И началась бойня.

Противник не ударился в панику только потому, что не успел. Поручик просто шел вперед, нанося страшные смертельные удары. Плечом к плечу, немного сзади, двигался Боцман. Он наносил острым краем лопатки прямые удары-тычки. Бил под подбородок. Головы, конечно, не сносил, но перерубал гортань до позвоночника. Остальным спецназовцам так и не удалось принять хоть какого-то посильного участия в схватке.