Сергей Зверев - Мертвое побережье Страница 43

– Не торопитесь делать громких заявлений! – послышался громкий женский голос, принадлежавший Сибил Кеннет.

Журналистка стояла на входе и холодно улыбалась.

– Это вы? Рад, что с вами все в порядке, – несколько растерянно проговорил британский военный.

– Вашими молитвами, – все так же улыбаясь, ответила она и спросила: – Надеюсь, что почтенное собрание разрешит мне представить иную точку зрения на многие события, которые до этого подавались с этой трибуны крайне односторонне?

Отказывать английской журналистке поводов не было. Даже Паркер, чье сердце при появлении Сибил екнуло, был не в состоянии заткнуть ей рот. Это выглядело бы крайне подозрительным. Она ведь не буянила, как в тот раз, когда пришлось вколоть ей «волшебное лекарство». Ее выступление было для адмирала непредсказуемым, однако он почему-то не сомневался, что ничего серьезного Кеннет при себе не имеет. Пустой треск – все, на что, по его мнению, она была способна.

Получив согласие на выступление, журналистка передала оператору демонстрационного проектора флэшку и назвала файл, который следовало запустить. Аудитория внимательно следила за происходящим – кто с неподдельным интересом, кто с явным скептицизмом и недоверием.

– Я прошу прощения за то, что подаю информацию в виде отдельных видеороликов. Пока еще не было времени смонтировать это и снабдить закадровыми комментариями, – обратилась она ко всем присутствующим. – Но, думаю, это никак не повлияет на вывод, который через некоторое время сделает каждый из вас.

На демонстрационном экране появилась картинка с поселком, подвергнувшимся ракетному удару.

– Это видео было сделано русскими дипломатами, которые случайно оказались недалеко от несчастного поселка, стертого с лица земли чьими-то ракетами, – поясняла по ходу Сибил. – Кое-кто из присутствующих здесь уже говорил, что это дело рук каддафистов. Но скажите, пожалуйста, с каких это пор на вооружении у ливийского диктатора ракеты с американской маркировкой?

На стоп-кадре был отчетливо виден стабилизатор с соответствующими отметками. По аудитории прокатился выразительный шумок, совмещавший в себе возгласы изумления и возмущения.

– А вот фотографии аналогичных стабилизаторов, которые были найдены русскими в разрушенном поселке. – Сибил вывела на экран крупные изображения. – Сейчас эти улики в надежном месте.

– Откуда нам знать, что это не фальшивка, изготовленная в Тунисе? – попытался вставить реплику Паркер.

– Думаю, что любая объективная и всесторонняя экспертиза подтвердит, что это части именно американских ракет, которые взорвались именно в том поселке, – не спасовала журналистка и продолжила показ видеозаписи.

На экране предстал момент бессвязной беседы русских дипломатов с умирающим от тяжелых ран британским военнослужащим. Кеннет оставила этот эпизод без комментария. Присутствовавшие и так поняли, что это ее жених. Сибил смотрела на экран, и глаза ее были полны слез. Однако она не дала волю эмоциям и снова заговорила:

– Каким же образом вышло так, что на месте уничтоженного поселка совместная комиссия не нашла ни одной улики того, что удар был нанесен американскими ракетами? Дело в том, что для их уничтожения с одного американского авианосца туда была брошена специальная группа морских пехотинцев. Ее участники подбросили «доказательства» причастности каддафистов к случившемуся. Можно было возвращаться под крылышко к «папочке» – на авианосец. Но не тут-то было. Морпехи узнали, что после удара поселок осматривали русские. Сообщили об этом «папочке», и тот приказал искать русских. И вдруг появились десантники из России, чтобы выручить своих, и перечеркнули все планы морпехов.

Сибил вывела на экран фотографии Лаврова и Сиводедова и рассказала о том, как они и их товарищи спасали своих соотечественников от преследования американцев.

– Кстати, второй поселок был уничтожен ракетным ударом тоже по команде «папочки». Он думал, что таким образом уничтожит сразу всех русских. Но опять не получилось...

Журналистка продолжала свой рассказ, наполненный хлесткой иронией и обличением истинных виновников множества кровавых событий, все еще не называя их имен. Затем продемонстрировала нарезку кадров, отснятых ею самой. В ливийской семье, где русские находились некоторое время. По дороге к пещерному городу с идейным юным проводником. В пещерах, где русским пришлось вести бой с американцами. Последний фрагмент вызвал шквал эмоций у журналистов и большинства военных.

– Во время одной из вспышек камера успела зафиксировать кое-какое лицо, – подчеркнула англичанка. – Качество записи оказалось довольно сносным. И вот стоп-кадр с этим лицом. – Она вывела фотографию на экран, а следом и другую. – На первой изображен человек, отдававший приказы морпехам в пещере, на второй – лейтенант Алан Трайпл, о котором все здесь присутствующие сегодня уже слышали. Есть ли между ними разница? По-моему, это одно и то же лицо, и думаю, что эксперты это подтвердят.

Аудитория загудела так, как ни разу до того.

– Что же это получается?! – доносилось с мест.

– Это получается, что «папочкой» был адмирал Брюс Паркер, – разводя руками, объявила Сибил.

Все моментально обратили взоры на место, где сидел Паркер. Оно было пустым. Адмирал понял, к чему клонится дело, и, решив не дожидаться выводов, незаметно покинул зал.

Публика в конференц-зале бурлила от возмущения. Главной новостью дня становился скандал международного масштаба. Сибил призвала всех к порядку, предложив поведать историю до самого конца. «Мне есть что вам рассказать. А Паркер далеко не уйдет», – сказала она.

Глава 40

Со стороны Волги дул ласковый апрельский ветер. Весна давно вступила в свои права, радуя всех теплом и насыщенностью красок. Ковер из зеленой травы простирался на многие километры. Скромные полевые цветы, растущие среди травы, тешили глаз своей первозданной красотой. Бескрайнее голубое небо так и манило к себе. В небесных высях сновали юркие птицы. Своим веселым щебетанием они приветствовали полное оживание природы и приближение третьего месяца весны – с незабываемым цветением садов и тем сладким дурманом, которым веяло в ту пору от деревьев. Некоторые деревья, впрочем, не собирались ждать мая и вовсю источали сладкий аромат своих белых и розовых цветов. Высоко в небе то и дело появлялись самолеты, оставляя за собой длинные белые полосы. Иногда от самолетов отделялись белоснежные точки, которые по мере приближения к земле превращались в парашюты. Весна весной, а боевая практическая подготовка десантников не прекращалась ни на секунду.

Воинская часть жила своей обычной жизнью. Сменялись наряды и караулы. Младшие командиры проверяли своих подчиненных на знание устава и правил внутреннего распорядка. В одних подразделениях занимались строевой подготовкой. Звучали громкие четкие команды, а солдаты срочной службы демонстрировали свое умение тянуть ногу или правильно подходить к командиру. В других подразделениях шла физподготовка: бойцы проходили через полосу препятствий. На ближайшей волейбольной площадке срочники соревновались с контрактниками, радуясь каждой удачной подаче. Некоторые роты тем временем возвращались своим ходом в часть после прыжков с парашютом. При этом десантники дружно пели о романтике голубых беретов и синеве, что расплескалась по погонам. Техники проверяли боевые машины. Провинившиеся за день бойцы были заняты на важных хозяйственных работах. Кухни торопились приготовить ужин на большое, если не сказать огромное, количество членов личного состава. На летное поле, расположенное неподалеку, совершали посадку самолеты. Белые туши «Илов» были видны издалека.

– Как сказочные киты, – сказал Сиводедов, кивая в сторону самолетов.

– Романтик ты, Вадя, – с улыбкой отреагировал Лавров.

– Есть немного, – согласился старлей.

Они сидели на траве на краю лесопосадки вблизи летного поля. Начинало вечереть, однако было еще довольно светло. На западе небо стремительно изменяло цвет, становясь ярко-красным.

– Смотри, какой закат, словно кровь разливается, – проговорил Вадим, окончательно перешедший с комбатом на «ты» после ливийских приключений.

– Это точно, – вздохнул Батяня. – Давай помянем наших боевых друзей. Тех, кто не смог вернуться из Ливии. Кто до последнего вздоха продолжал сражаться с врагом.

Рядышком на пеньке была расстелена газета. На ней стояли бутылка водки и два пластиковых стакана. Тут же лежала нехитрая закуска: хлеб, соленые огурчики, нарезанная колбаса и сало.

Десантники поднялись с травы. Батяня взял в руки бутылку, ловким движением откупорил ее и наполнил прозрачной жидкостью стаканчики. Передав один старлею, сказал:

– Ну что ж... Помянем, не чокаясь, всех тех, кто был с нами, но не смог вернуться в Россию. Помянем и тех, кто нам помогал и поплатился за это жизнью. Помянем Ваню Цыбина и Колю Коршунова. Помянем того парня, который доставил нас в Ливию на самолете и разбился. Помянем ливийскую семью, убитую американцами за то, что паренек Абдель решился показать нам путь в пещерный город. Пусть все они – и православные, и мусульмане – покоятся с миром.