Андрей Воронин - Личный досмотр Страница 43

Весь пол был усеян обломками мебели — похоже, когда-то это были стулья, — мятой бумагой и осколками стекла. Почти новый диванчик в углу криво стоял на подломившихся ножках, вертикальные жалюзи на большом, в полстены, окне были оборваны и перепачканы кровью. Пятна крови виднелись также на полу и на стенах. Впрочем, опытный Багор без труда понял, что вся эта кровища была просто результатом носового кровотечения, или, если быть точным, кровотечений, поскольку сержантов здесь было двое и оба страдали одинаковым недугом. Некоторые пятна на стенах имели такой вид, словно появились в результате того, что кто-то со всего маху бился о стену лицом. Коллега сержанта Андрюшки, смуглый красавец с восточными чертами лица, сильно исказившимися в результате этих столкновений с равнодушной мертвой материей, тоже сидел на полу, привалившись спиной к тумбе стола и запрокинув кверху сильно пострадавшее лицо, чтобы остановить носовое кровотечение.

За столом сидел человек в лейтенантских погонах, Лица его Багор не видел, поскольку оно было спрятано в ладони, но вся поза сидевшего говорила о том, что этот человек либо только что перестал плакать, либо вот-вот начнет. Багор ощутил короткий болезненный укол нехорошего предчувствия — похоже было на то, что он опять опоздал.

Хрустя битым стеклом, майор Багрянцев медленно подошел к столу. Под ноги ему подвернулся растоптанный телефонный аппарат, и он небрежно отшвырнул его в сторону носком ботинка. Аккуратно перешагнув через ноги сидевшего на полу сержанта, он постучал согнутым пальцем по левому погону лейтенанта.

— Вставайте, граф, — сказал он, — вас ждут великие дела.

Лейтенант Углов вздрогнул и поднял голову, только теперь заметив присутствие постороннего. Недавние события начисто лишили его того ощущения силы и вседозволенности, которое он только-только начал испытывать. Теперь это снова был запуганный, безвольный человек, находившийся не на своем месте, Особенно остро он ощущал это сейчас, когда предпочел бы очутиться на любом другом месте, кроме этого.

— Что тут было, лейтенант? — поинтересовался Багор, закуривая сигарету и пристально разглядывая собеседника.

Лицо у лейтенанта было несчастным, но чистым — похоже, ему явно повезло больше, чем его подчиненным. — Я кому сказал, — словно проснувшись, вскинул кверху исковерканную физиономию Шестаков, — пошел вон, зараза!

— Побереги дыхание, щенок, — не оборачиваясь, посоветовал ему Багор.

Шестаков завозился, бесполезно лапая пустую кобуру. Багор коротко взглянул на него, и сержант угомонился, почувствовав, видимо, что его сегодняшние приключения могут иметь продолжение. Не менее пагубные для здоровья.

— А кто вы, собственно, такой? — безо всякого интереса спросил лейтенант, устало глядя на Багра.

Багор достал из кармана свое фальшивое удостоверение и предъявил его лейтенанту — как положено, в развернутом виде. Лейтенант со страдальческим видом уставился в удостоверение, прочел, взглянул на Багра, снова опустил глаза и еще раз, уже медленнее, пробежал ими по строчкам, словно не веря написанному.

— О господи! — сказал он вдруг с выражением неподдельной муки. — Опять!

— Что значит — опять? — резко подаваясь вперед, спросил Багор.

Лейтенант отшатнулся и, как показалось Багру, попытался прикрыть лицо руками, опасаясь, судя по всему, схлопотать по физиономии.

— Ну-ну, — сказал Багор, — вы же офицер. Не надо так нервничать. Так что значит это ваше «опять»?

— Так ведь я уже все рассказал вашему человеку, — плачущим голосом сказал Углов. — Поймите, это действительно вышло совершенно случайно. У этого.., майора Постышева было больное сердце. С ним случился приступ, понимаете? Сержант ни в чем не виноват. А чемодан я отдал вашему человеку. Или вы пришли меня.., забрать? Но поймите, я же совершенно ни при чем!

— Гм, — сказал Багор. — Нашему человеку? А как он представился, этот наш человек?

— Так.., собственно.., э-э-э... — замялся лейтенант и красноречиво оглянулся на своих подчиненных и на царивший в помещении разгром. — Собственно, — найдя наконец слова, закончил он, — в этом как-то не возникло необходимости. На мой взгляд, все было ясно и так.

— Предположим, — с сомнением протянул Багор. — Ну а про чемодан.., чемодан, да? Про чемодан он сам вас спросил или вам и так все было ясно?

— Так ведь... Простите, — с совершенно неуместной обидой спросил Углов, — а как, по-вашему, я должен был действовать?

— В самом деле, — поддержал его Багор тоном, не предвещавшим ничего хорошего, — как? К вам приходит некто, без предисловий дает в морду одному вашему сержанту, потом второму, и на этом основании вы делаете вывод, что это сотрудник ФСБ, пришедший за багажом майора Постышева, который, как я понимаю, умер у вас на руках при обстоятельствах, которые еще надо будет как следует прояснить. Вы отдаете ему чемодан, в котором лежит неизвестно что.., может быть, даже бомба.., и считаете, что ваш долг офицера милиции выполнен целиком и полностью в наилучшем виде. Я правильно вас понял?

— Но позвольте... — промямлил Углов, чувствуя себя до невозможности маленьким и совершенно раздавленным.

— Не позволю! — рявкнул Багор, и тут в разговор опять вмешался Шестаков.

— Ты, сука, — пробормотал он, — я же сказал тебе, чтобы ты валил отсюда, пока цел.

Багор с любопытством посмотрел на него через плечо, поколебался несколько секунд и, вздохнув, шагнул к сержанту.

— Козел, — сказал он, — зараза и сука. Не многовато ли для одного раза? Как ты полагаешь, сынок?

Шестаков не успел ответить: Багор размахнулся ногой и ударил его в голову в точности так, как это делает футболист, пробивая пенальти по воротам противника. Наблюдавшему за этой сценой Углову даже показалось, что голова сержанта из Старого Оскола оторвалась и вот-вот с грохотом и звоном вылетит наружу через окно, пробив и стекло, и решетку, но он ошибся: голова Шестакова только тяжело мотнулась в сторону, с глухим стуком ударившись затылком о стену, и безжизненно свесилась на грудь. Сержант завалился на бок и медленно съехал по стене на пол. Там, где его затылок касался стены, на ней осталась широкая красная полоса, при взгляде на которую Углова замутило. Он подумал, что у Шестакова выдался на редкость неудачный конец недели, но почему-то не испытал при этом никакой радости, хотя по-прежнему ненавидел сержанта всеми фибрами своей мелкой, как лужа на асфальте, души.

— Терпеть не могу, когда кто-нибудь все время встревает в разговор, — доверительно сообщил Углову Багор, возвращаясь к столу.

— Послушайте, — не сводя глаз с лежавшего в позе зародыша сержанта, сказал лейтенант, — а вы уверены, что с ним все в порядке?

— Уверен, что нет, — успокоил его Багор. — Вам-то что за дело, лейтенант? Вас сейчас должна заботить ваша собственная судьба, и ничего больше. Это ваш друг?

Углов отрицательно замотал головой.

— Значит, не будем отвлекаться на пустяки, — сказал Багор. — Итак, вчера утром сержант привел сюда майора Постышева. Майор представился?

— Не успел, — поморщившись от неприятного вое-! поминания, ответил Углов и рассказал, как было дело.

Поскольку Шестаков явно пребывал в глубоком ауте, а второму сержанту было не до того, он постарался представить дело в самом выгодном для себя свете.

Правда, объяснить похороны на свалке в этом свете представлялось задачей довольно сложной, но лейтенант более или менее справился с ней, пируэтом пройдясь по лезвию ножа между правдой и ложью. Этот пируэт не ускользнул от тренированного взгляда Багра, но он не обратил на него внимания: в конце концов ему было глубоко плевать на то, каким именно образом откинул копыта майор Постышев. Гораздо больше беспокоила судьба майорского кейса. Некоторое недоумение вызывал неизвестный парень с двумя баулами, но Багор склонялся к мысли, что тот был просто случайной жертвой запаниковавших ментов.

— Так я не понял, — перебил он Углова, который тут же испуганно замолчал, — вы заглянули в кейс или нет? Имейте в виду, врать бесполезно. Достаточно будет снять отпечатки пальцев с содержимого кейса и сличить их с вашими...

— Да, я заглянул в кейс, — признался Углов, и Багор подумал, что тот тип, который побывал здесь до него, очень хорошо потрудился, освежая память лейтенанта. Это, конечно, сильно облегчало работу, но Багор предпочел бы, чтобы незнакомец оказался не таким расторопным: теперь Багру предстояло гоняться за ним по всей Москве.

— Ну? — раздраженно рыкнул он. — Что лежало внутри? Не заставляйте меня тянуть из вас каждое слово Сидевший у его ног сержант вдруг громко шмыгнул носом и переменил позу, встав на колени.

— Виноват, — глухо сказал он. — Я, пожалуй, пойду. Мне надо...

Багор небрежно, почти не глядя, ткнул придурка под челюсть кончиками вытянутых пальцев, и сержант молча упал лицом в пол. Углов вздрогнул и отвел глаза.