Тени забытых болот - Александр Александрович Тамоников Страница 43

Майор невольно вспомнил Хану. А ведь там погибли ее родные. Кто знает, уж не Пан ли там принял участие?

— Георгий Павлович, а фотографий его не осталось, случаем?

— Фотографий? — Мужчина на несколько секунд задумался. — Вы знаете, если только на групповых снимках. Такие у нас несколько штук сохранились. Если подождете немного, я вам принесу.

— Конечно, подождем.

Кадровик скрылся за дверью. Капитан вздохнул.

— Гнида этот Пан, — сказал он.

— Согласен, — усмехнулся Николай. — Ему в отличие от Сани точно высшая мера светит. Даже без всех его последних подвигов.

— А настоящую фамилию узнать будет непросто. Если, как сказал кадровик, он ее в двадцатые годы сменил. Да еще приехал в Минск неизвестно откуда.

— Я тут надеюсь на коллег. Может, у них побольше сведений. Хотя в такой обстановке узнать что-то быстро будет непросто.

— Главное — получить фото. А там уж как возьмем Пана, все остальное и узнаем.

— Ой, Вася, сомневаюсь, что он кинется нам все чистосердечно и подробно рассказывать. Именно потому, что сам понимает, что его ждет, независимо от того, заговорит он или будет молчать. Ему даже три чистосердечных раскаяния не помогут.

— Здесь я надеюсь как минимум на Шишкина. Тот любого разговорит, не только Пана.

Дверь приоткрылась — вернулся Георгий Павлович. Он протянул офицерам довоенный снимок.

— Вот, — пояснил он. — Это отдел, в котором работал Герман. Все его сотрудники.

На групповой фотографии были запечатлены с десяток мужчин и женщин.

— И кто из них Новиков? — поинтересовался Коновалов.

— Вот он. — Мужчина указал на одного из присутствующих на снимке.

Николай и Василий впились в карточку глазами. Тот, кем они интересовались, оказался молодым мужчиной довольно приятной наружности, несмотря на слегка грубоватые, типично тевтонские черты лица.

— Спасибо, Георгий Павлович, — искренне поблагодарил кадровика капитан. — Вы не возражаете, если мы эту фотографию заберем с собой?

— Пожалуйста, — кивнул Георгий Павлович. — Можете забрать ее насовсем, если нужно. Если Герман виноват во всех этих преступлениях, он должен за них ответить.

Офицеры еще раз поблагодарили кадровика, попрощались и ушли. Теперь их путь лежал в отдел госбезопасности. Кочетов сдержал слово — позвонил, поэтому офицеров встретили и предоставили им всю необходимую информацию. Как они и ожидали, сведений о Пане оказалось не так уж много. Но в них он уже фигурировал под другой фамилией — Миллер, и были его фотографии. В руки сотрудников госбезопасности попали кое-какие данные о людях, служивших немцам, и было упоминание, что Миллер одно время жил под фамилией Новиков.

— Мне кажется, Миллер — это его настоящая фамилия, — задумчиво произнес Коновалов после прочитанных сведений.

— Вполне возможно, — согласился Рябцев. — Фамилия-то не наша, в смысле, не русская. Но это только догадки. Узнать его настоящую фамилию можно через ЗАГС. И то, возможно, только там, где он раньше жил. А это тоже пока неизвестно.

— Попробуем сделать запрос через Москву. В центральных органах могли остаться данные.

— Но это дело не быстрое.

— Знаю. Но, мне кажется, моя догадка верная. При советской власти он скрывал дворянское происхождение и настоящую фамилию, а тут немцы пришли, земляки, можно сказать. Тут можно и не скрывать, а наоборот — хвастаться.

— Ну, да, мол, истинный ариец и тому подобное.

— О чем и речь… Ладно, Вася, давай смотреть, что этот истинный ариец натворил.

Здесь ожидания офицеров тоже оправдались. Пан, конечно, не был жестоким садистом, как Оскар Дирлевангер или полицаи, зверствовавшие на Украине, но и на его руках тоже оказалась кровь. Убийства людей в гетто, арест евреев и коммунистов в Минске и расстрелы. Были показания выживших и свидетелей. Так что и без «подвигов» в Липене Новикова-Миллера ни один советский суд не оправдал бы.

— Вот тебе и скромный чиновник из горисполкома, — вздохнул Василий.

— А что самое обидное, — заметил Николай, — что таких, как этот Новиков, он же Пан, Миллер и кто еще там, не один и не два человека. И даже не десяток. Ладно, не любишь ты советскую власть, но людей-то зачем убивать?

— Я тоже этого не пойму, Коля. Как будто с ума люди сходят. От безнаказанности, что ли?

— Наверно. А давай, Вася, выпьем сегодня вечером, как приедем. А то у меня как-то на душе муторно стало.

— Давай. В принципе, сейчас закончим, и можно ехать обратно в Липень.

Офицеры покинули Минск уже вечером. На обратном пути с транспортом сложилось не так удачно — попутка нашлась, только когда они прошли треть пути. В Липень Рябцев и Коновалов вернулись уже затемно. Когда они вошли в квартиру, капитан первым делом постучался в комнату Ханы. Женщина открыла не сразу, видимо, уже легла спать. Она куталась в свою неизменную шаль и щурила сонные глаза.

— Добрый вечер, Хана, — улыбнулся Василий. — У вас все в порядке?

Хозяйка кивнула:

— Да, спасибо, все хорошо. Никто не беспокоил. Подполковник Кочетов из комендатуры приходил, сообщил, что за мной присматривают.

— Вот и славно. Извините, если разбудил вас.

— Ничего страшного. Спасибо вам за помощь и участие.

— Не за что. Доброй ночи, Хана.

— Доброй ночи.

Капитан прошел на кухню, где уже сидел Николай. На столе стояла бутылка коньяка, пара стопок и нарезанное крупными дольками яблоко на блюдечке.

— Лимона не хватает, — весело заметил Рябцев.

— Ну, чем богаты, тем и рады. Садись, Вася.

Капитан расположился за столом напротив. Майор разлил коньяк по стопкам.

— За что пьем? — спросил Василий.

Николай помолчал, держа в руке стопку.

— За все хорошее, — ответил наконец он. — Чтоб быстрее закончилась война. Чтобы смертей было меньше. И чтобы такие мрази, как Пан, не отравляли воздух и не топтали землю.

— Будем, — поддержал коллегу капитан.

Они чокнулись и выпили. Потом закусили яблоком. Коновалов почувствовал, как по телу пошло приятное тепло, которое словно бы смывало весь негатив сегодняшнего дня. Вместе с этим пришло некоторое облегчение. Будто в серый ненастный день неожиданно прекратился дождь, стих ветер и выглянуло солнце. Такое чувство было и у Николая. Они с Василием молча сидели за кухонным столом, но молчание было не тягостным.

— Вот так, Вася, — нарушил тишину майор. — Ехали ловить вражеских разведчиков, а напоролись на крупного фашистского недобитка.

— На нашей работе случается всякое, — пожал плечами капитан.

— Не спорю. Ты не передумал идти работать в милицию?

— Пока что нет. — Рябцев сделал паузу. — Может даже, здесь останусь. Оформлю все необходимые бумажки, да и останусь у Шишкина в опергруппе.

— Тоже неплохо, — одобрительно сказал Коновалов. Потом сделал паузу и спросил: — Не хочешь возвращаться в родные края?

Василий ответил не сразу. Он достал папиросу и