Юрий Рогоза - Америкен бой Страница 44

— Ты чего это? — каким-то колеблющимся голосом спросил он. — Это чего, из-за ларька что ли?

— Нет, — печально ответил Ник, медленно огибая стол и прижимая противника к стене. — Это не из-за ларька. Это просто/так.

— Погоди, погоди..:

Но Ник был настроен серьезно и ждать не стал. Второй почти не сопротивлялся, чем удивил Ника. Его парализовал страх, но не перед Ником, конечно, а перед организацией, которую пришелец, по его мнению, представлял. Он только попытался совершенно по-детски прикрыть лицо, но Ник в лицо бить и не собирался, его крепкая ладонь с вытянутыми вперед и на мгновение ставшими железными пальцами почти полностью погрузилась в солнечное сплетение, и второй без звука и без дыхания упал, корчась и сбивая со стола посуду.

— Тихо, тихо, — проговорил Ник, переворачивая его на спину и вытаскивая в прихожую. — Не шуми.

Он огляделся в поисках веревки, но ничего подходящего не нашел. Тогда он одним рывком вырвал у одного из лежащих ремень и для начала крепко стянул ноги обоим уголовникам, так что они оказались связанными вместе.

Они вяло пытались сопротивляться, но Ник не обращал на это внимание, продолжая приводить в исполнение свой план.

Вторым ремнем он стянул им руки. Так, привязанные друг к другу спина к спине они были совершенно беспомощны. Далее Ник деловито заклеил им рты и осмотрелся в квартире, придумывая, как быть дальше.

Обследуя комнаты, кухню и ванную, Ник ни о чем не думал. Но когда попал в ванную, где обнаружился хороший крепкий крюк в стене, он вспомнил лицо Тани и слова хирурга.

Какой-то частью сознания он понимал, что должен бы сейчас испытывать торжество, радость от возмездия, но радости никакой не было. Было отчетливое чувство гадливости, причем не только к этим двум нелюдям, но и к самому себе. Их баранья покорность задевала внутри такие струнки, о существовании которых Ник догадывался, но предпочитал строить свою жизнь так, чтобы поменьше о них знать. Отдавшись вдруг приоткрывшейся щелочке темноты, он вполне способен был скатиться в такие бездны тотального зла, что сама жизнь после этого становилась бы проблематичной.

Он знал людей, которые в Афганистане переступили эту черту и вместе с. какой-то бесоватой неуязвимостью, приобрели те же черты нелюдей. Ему до сих пор не хотелось знать, что произошло с ними после окончания войны, кем они стали и чем занимаются сейчас. Потому что вполне возможно они были тут. Например, кто-нибудь из вот этой пары. И он сам теперь тоже имел шанс просто и быстро превратиться в зомби.

Нет, он ничуть не рефлексировал по поводу предыдущей схватки. В ней была своеобразная честность, при всей жестокости, она была справедлива. Тут же ему следовало выступить в роли безжалостного, мало того, получающего от жестокости удовлетворение, палача. Задачка была не из легких.

Словно оттягивая момент ее решения, Ник бесцельно бродил по квартире, осматривая вещи, заглядывая в ящики… И чем дольше он ходил, тем менее реальным было медленное убийство уголовников.

План был прост: привязав их за ноги к крюку в ванной, оставить в таком положении, пустить воду и спокойно идти восвояси. Ванна станет наполняться, они будут дергаться, но крюк крепок и рано или поздно вода подкрадется к ноздрям. Первым захлебнется тот, который повыше (Петро или Зяма, Ник не знал да и не хотел знать). Потом второй.

Экзекуция займет минут десять. Сам Ник уже будет далеко: ему совершенно необязательно присутствовать при агонии и констатировать смерть. Только в плохих приключенческих фильмах в последний момент что-то случается, и герои оказываются спасены с помощью чудесного провидения. В. данном случае речь шла не о героях, и провидение не было заинтересовано в их спасении.

В тумбочке стола Ник обнаружил арсенал супостатов и без интереса изучил его. Обрез из тульской двустволки— вещь мрачная. Как-то ему довелось видеть рану от выстрела из подобной штуки: стреляли с ближнего расстояния и входное отверстие было величиной с теннисный мячик. Выходного же, строго говоря, вообще не было, потому что не было спины, ее снесло. Самодельный кастет. Револьвер системы «наган», судя по истертостям деталей еще времен красных-белых. Газовый пистолет итальянского производства. Две гранаты Ф-1. Наручники.

Ник и так знал, что столкнется не с профессиональными убийцами, а с мразью, но зрелище этого оружия отчего-то только усилило тоску. Впрочем, обе гранаты он захватил и вернулся в прихожую.

Связанные уголовники неуклюже ерзали по полу И сипло сопели: с залепленными ртами им приходилось дышать через нос.

Ник глянул на часы. Времени прошло на удивление много и уже близилась полночь. Что-то надо было решать, дальше медлить опасно.

Превозмогая себя, с тяжелым сердцем Ник приступил к выполнению плана, еще некоторое время назад казавшегося таким простым, ясным и логичным.

Бандиты были здоровые и тащить эту бесформенную связку даже несколько метров было довольно тяжело… Тем более, что, почувствовав приближающийся финал драмы, они начали проявлять активность, мычали, пытались брыкаться, упирались, дергались.

Запал транспортировки и самое банальное мышечное напряжение несколько притупили неприятное чувство в душе. Ник как бы никого не убивал, не пытал. Он только тянул двух связанных людей в ванную комнату, срывал нейлоновый шнур, на котором когда-то висела занавеска, продевал один его конец между ногами уголовников, чтобы потом накинуть петлю на крюк и подтянуть их туши вверх.

Пока все получалось правильно: крюк держал, шнур оказался прочен, оставалось только перекинуть тела непосредственно в ванну. Ник напрягся и, вцепившись в воротник куртки одного из них, с трудом перевалил обоих внутрь.

Они пытались освободиться, толкались, выпучивали налитые кровью глаза…

Ник заткнул в ванной дырку и пустил воду, чем вызвал новую волну конвульсий у обреченных.

— Вот так, ребята, — наконец выдавил из себя Ник. — С четверть часа подумать у вас есть. Судя по рожам, накуролесили вы достаточно, так что, считайте, подобный финал достался вам по совокупности…

Блатные, лишь только Ник начал говорить, затихли и внимательно слушали, даже выгибали шеи, чтобы шум падающей воды не заглушал слов.

— Но я к вам пришел по причине… — Ник запутался в словах. Все они, произносимые сейчас, были какие-то плоские, ничего не значащие. — Девушку вы одну изувечили…

И это тоже ничего не значило. Подвешенные вверх ногами бандиты вели себя смирно и, кажется, хотели слушать. Но Ник больше ничего не мог объяснять.

Злясь на себя, он вышел из ванной. Надо было уходить, но он не мог себя заставить и зачем-то сел в прихожей на табуретку, бессмысленно рассматривая свои руки, блеклые обои, зеркало с трещиной, какие-то вещи, что висели на криво вбитом в косяк гвозде…

Мыслей не было. Только отчего-то вспомнилась смеющаяся Деб, которая в каком-то магазине весело прикладывала к себе куртку и вопросительно смотрела на Ника… Господи, было-то все это несколько дней назад, а как будто в другой жизни.

И тут Ник понял, отчего вспомнил Деб. На этом кривом гвозде висела та самая куртка, которую он покупал в подарок Сергею. Но которая ему так и не понадобилась.

И сразу как-то все встало на свои места. Уже ничуть не сомневаясь в правильности своих поступков, и отлично понимая, что подвергает себя дополнительному риску, Ник ввернулся в комнату, вытащил из тумбочки «наган», проверил наличие патронов, взвел курок.

В ванной вода прибывала и блатные снова начали бестолково дергаться. Ник обернул руку с пистолетом полотенцем, чтобы хоть немного притушить звуки выстрелов и два раза нажал на спусковой крючок.

Дело было сделано. Он бросил «наган» в воду, которая быстро розовела и, не выключая света, вышел из квартиры, аккуратно прихлопнув за собой дверь.

В подъезде было тихо и спокойно, но Ник, раз заведя не покупаться на внешнее спокойствие, вызвал лифт, доехал на нем до последнего этажа и совершил отход в строгом соответствии с планом.

Железяка проснулся ровно за сорок минут до встречи. Благоволившая к нему природа снабдила его специальным будильничком: стоило ему не захотеть, а только решить поспать, как послушный Морфей немедленно заключал его в свои объятья, но, если при этом было намечено время пробуждения, ровно в назначенный срок сон вспархивал, как стая голубей из-под колес автомобиля.

Лейтенант посмотрел на светящийся циферблат часов. Часы были его гордостью. Созданные Вторым Московским Часовым Заводом, настоящие механические, без всякого баловства, водонепроницаемые, в строгом металлическом корпусе и с постоянно светящимся циферблатом. Это была какая-то экспериментальная разработка «Командирских», которая так и не реализовалась в серию, что придавало им только лишнего шарма.