Сергей Зверев - Абхазский миротворец Страница 44

С минуту ничего не происходило. А потом впереди послышались приближающиеся шаги.

Скат напрягся. От его действий сейчас зависело все. Выскочить слишком рано — и есть риск промахнуться. Чуть опоздать — и техники могут заметить, что прилетел не такой самолет, какой они ожидали.

«Сколько их там, интересно? — подумал Сабуров. — Явно не один. Эх, хорошо бы два! Ну! Что Скат тормозит? Пора уже!»

Действительно, шаги были совсем близко. Наверное, можно было бы уже и увидеть подходящих людей, если бы Андрей со Скатом не лежали на животах под брюхом самолета. Секунда, еще секунда. И тут размеренные звуки прервались, раздался чей-то удивленный возглас.

Скат выкатился из-под самолета, двумя руками вскинул пистолет, и прозвучало четыре хлопка — все они уложились в секунды, а звуки были тише, чем от открываемой бутылки шампанского. Андрей тут же выскочил со своей стороны, вскинув автомат, готовясь тоже выстрелить, если что-то не так пошло. Но необходимости в пальбе не было. Впереди, метрах в пятнадцати, не больше, на землю оседали две фигуры. Вот что-то металлическое лязгнуло по покрытию взлетно-посадочной полосы. В тишине звук этот показался очень громким.

Андрей вскочил, кинулся вперед. Он схватил под мышки одного из убитых, поволок его к самолету. Второго тащил Скат. Через пару секунд они были уже за хвостом самолета.

— Переодеваемся! — приказал Скат.

Впрочем, мог и не говорить — Сабуров и так прекрасно план помнил, тем более что в значительной степени сам же его и придумал. Он вытащил маленький фонарик, подсветил себе, чтобы удобнее было пуговицы на убитом расстегивать. И не удержался, посветил ему в лицо. Во лбу убитого были два маленьких входных отверстия — на расстоянии сантиметров в пять, не больше. Стрелком Скат был отменным. Кстати, сзади голова была сухая. Выходных отверстий не оказалось. Видимо, командир специально взял не очень мощные патроны. Сейчас было совершенно не нужно пачкать одежду кровью. Но больше всего Андрея удивило не это, а лицо убитого. Никакой это был не грузин — волосы светлые, нос прямой, да и форма лица совершенно не типичная для кавказца — круглая, как блин, физиономия.

— Скат, это не грузин! — прошептал Сабуров.

— Конечно, — отозвался командир. — Это же техники! Откуда у грузин могут специалисты по таким самолетам взяться? Самолеты-то купленные у Израиля. А техническим обеспечение наверняка американцы занимаются.

— Почему не сами израильтяне?

— У евреев своих проблем хватает, на кой им ляд своих людей в Грузию отправлять? Это американцам больше всех надо.

У Андрея заметно полегчало на душе. Конечно, американцы тоже люди, но если бы они убили грузин, было бы куда неприятнее. Понятно, что необходимость, но все же. А вот янки — дело другое. Уж если они полезли в чужие разборки, то нужно быть готовыми ответить по полной. Вот эти и ответили. Может, дядя Сэм в следующий раз хоть на секунду больше подумает, прежде чем отправлять своих людей на другую сторону земного шара. И, кстати, это давало им одно преимущество. Если их кто-то заметит, то отвечать на вопросы можно будет по-английски — вряд ли янки озаботились грузинский язык выучить.

На переодевание ушло около двух минут. После этого тела убитых были засунуты под самолет, и, наконец, Скат с Андреем встали в полный рост.

— Бомбы, — сказал командир.

Андрей протянул ему рюкзак. Это была часть плана — заминировать самолет, причем поставить на него заряд очень мощный, чтобы в мелкие обломки разнесло, которые грузинские эксперты замучаются идентифицировать. Впрочем, даже если идентифицируют, доказать, что Россия имеет какое-то отношение к этому гражданскому самолету, им не удастся.

Скат закрепил на боку самолета две мины — обе рядом с баком для горючего. Потом обошел его и прикрепил еще две мины с другого бока. Дело было сделано.

— На время или по радиосигналу? — спросил Андрей.

— По сигналу, — ответил Скат. — Со временем просчитаться можно. Да, кстати, держи взрыватель, — он протянул Андрею черную коробочку размером с сигаретную пачку. — Надо, чтобы и у тебя, и у меня были, на всякий случай.

Под «всяким случаем» явно имелась в виду возможная гибель кого-то из них. Что ж, глупо с такой возможностью не считаться. Сабуров взял взрыватель и сунул в карман, предварительно проверив, не нажмется ли кнопка случайно. Но она была сделана достаточно тугой, Левша, который эти штучки собирал, тоже не лопух.

— Так… — сказал Скат. — Вроде все, — и он сделал движение в ту сторону, откуда пришли техники, где в темноте особенно густым пятном мрака выделялось какое-то здание. Сабуров придержал командира за рукав.

— Может, лучше подождать?

— Чего?

— Вряд ли техники бы свое дело за три минуты сделали. Если пойдем назад сейчас и нас кто-то увидит, то это покажется подозрительным. Нужно немного выждать.

— Согласен, — кивнул Скат. — Сколько именно ждать, как думаешь?

— Ну, я же не знаю, сколько времени техники должны были свое дело делать. Им, наверное, нужно было снять все данные, которые собирал разведчик. Ну, пленки там или на что информацию записывают. Думаю, минут пять это занимало, самое меньшее. А то и больше.

— Ждем пять минут, — решил Скат. — Больше — опасно. А пока надо сориентироваться.

План аэродрома у них был. Российский спутник из космоса сделал несколько отличных снимков, которые по запросу Ската сегодня днем электронной почтой им переслали из Москвы. Из разведданных было известно и где находится нужный ангар. Проблема заключалась только в том, что аэродром был здоровенный и было не очень ясно, где именно они сели. Вернее, ясно-то ясно, но поди сориентируйся ночью в месте, которого раньше не видел и знаешь только по планам. Но за несколько минут Скат с Андреем более-менее разобрались. Выходило, что они находятся в юго-восточном углу аэродрома и до нужных ангаров недалеко.

— Ага… — бормотал Скат. — Сначала прямо. Потом до этого строения, обходим его слева и дальше целый ряд ангаров. Нам нужен третий. Так, а какой тут третий? Ну-ка… Ага, ясно!

Тем временем слабо фосфоресцирующая стрелка на часах Андрея описала четыре полных круга. Пошла пятая минута.

— Все! — Скат убрал карту. — Пора! Идем спокойно, но быстро. Если кто окликнет, отвечай по-английски и понаглее. Вряд ли американцы здесь с грузинами особенно церемонятся.

— Ясно.

— Ну, пошли!

Первую часть пути — до погруженного в полную темноту здания — они прошли без приключений. Свернув за него, они разминулись с какими-то двумя типами, которые внимания на них не обратили. Андрей подумал, что это вторая пара техников. Скат, видимо, к тому же выводу пришел. Он замедлил шаги. Был опасный момент — эти парни могли заподозрить неладное. Ведь Сабуров со Скатом шли, скорее всего, не туда, куда полагалось направиться настоящим техникам после осмотра вернувшегося самолета-разведчика. Но оклика не последовало. То ли не техники это были, то ли ребята просто оказались заняты своими делами и поэтому не склонны проявлять лишнее любопытство. Что ж, им же лучше. Значит, имеют шанс еще пожить.

Дальше Андрей со Скатом оказались между ангарами. Здесь было чуть светлее — примерно один фонарь на сто метров горел, раньше и этого не было, видимо, электричество экономят грузины. Было тихо, никого вокруг не видно. Андрею было не по себе — очень уж гладко все пока идет. И не успел он об этом подумать, как сплошное везенье закончилось. От одного из ангаров к ним прянула приземистая черная тень — слишком низкая и быстрая для человека.

«Собака! — мгновенно сообразил Андрей. — Этого нам еще не хватало!»

В самом деле, что-то хуже трудно было придумать. Пристрелить псину с первой пули очень трудно, тем более что черная она, с темнотой сливается. Сейчас она поднимет лай…

— Не стреляй! — прошипел Скат.

Сабуров удержался в последнее мгновенье, палец уже начинал нажимать на спуск. Он не понимал смысла приказа, но повиновался беспрекословно, на рефлексе. И ведь оказалось, что Скат был прав!

Собака повела себя как-то странно. Это был здоровенный пес ростом с теленка, но, кажется, он растерялся. Сначала кинулся к ним, но на полпути затормозил. Сделал еще несколько шагов, вот уже он был довольно хорошо виден в слабом свете фонаря. Лобастая башка, мощные лапы, широкая грудь. Настоящий волкодав. Такие псы не столько лают, сколько молча бросаются — и остановить его даже с помощью огнестрельного оружия трудно. Такая собака с десятью пулями в теле вполне может до глотки врага добраться — и только потом уж сама испустит дух. Но пес не спешил кидаться. Он остановился, принюхался, шагнул вперед, снова втянул носом воздух. И остановился.

— Что с ним такое? — спросил Сабуров, видя, что в ближайшие секунды пес на них не кинется, а значит, есть время попытаться прояснить ситуацию — ведь Скат явно что-то понял.