Александр Брукман - Сибирский триллер Том 3 Осеннее рондо Страница 44

— Я это к тому, что в обществах, где культивируется свобода сексуальных отношений, основной проблемой становится отсутствие ярких, сильных эмоций в отношениях между полами. Плюс накладываются постоянно испытываемые стрессы из — за неопределенности завтрашнего дня и неустроенности сегодняшнего дня. Это, вероятно, и становится причиной такого количества больных людей. И этим же, безусловно, объясняется большое количество разводов, и то, что людям все труднее найти друг друга.

— Тебе что, больше думать не о чем? Или ты уже начала поиск себе будущего мужа?

— Митька, тебе уже двадцать один год, а ты как малое дитя. Или ты считаешь, что, выучив два или три закона Ньютона, ты уже готов к семейной жизни? — отчитала его Алёна.

— Мне рано думать о семье, надо ещё институт закончить. А ты чего такая озабоченная? Замуж не терпится?

— Замужество дело серьёзное, это на всю оставшуюся жизнь. Поэтому и относиться к этому надо основательно.

Она сказала это настолько серьёзно, что Митя расхохотался и, подхватив её на руки, закружился по комнате.

— Отпусти немедленно, а то уронишь меня, — закричала Алёна, и он бросил её на диван.

— Хорошо хоть, что не на пол, — сердито сказала Алёна. — Ты, Митька, какой — то ненормальный! Когда у тёбя бывают такие заскоки, старайся думать о чём — то светлом и хорошем. Например, о том, какие добрые и ласковые санитары в психбольнице.

Митя засмеялся, включил музыку и начал танцевать.

— Давай вставай! Потанцуем. Это полезнее, чем много думать, — пригласил он Алёну присоединиться к нему.

Танцевать она любила, поэтому, соскочив с дивана, начала импровизировать под джазовую музыку, гибко извиваясь всем телом. Митя увеличил громкость, и звуки джаза заполнили комнату.

— Алёнка, ты вся как на шарнирах! — похвалил её Митя.

— Ты ещё не видел, как Настя танцует. Мить, давай пойдем на дискотеку и Настю возьмём с собой.

— Ты у Насти сводницей подрядилась?

— Дурачок ты! Такую девушку, как Настя…

— Искать, не переискать! — закончил за неё, смеясь, Митя. — Понимая своё убожество, я даже не претендую на неё.

Танцуя, они не заметили, как пришли родители, которые, оглушённые гремящей музыкой, стоя в дверях, наблюдали, как танцуют их дети.

— Какие дикие танцы! — воскликнула Таня, когда Митя, заметив родителей, остановился и убавил громкость. — Откуда вам известен репертуар племени мумбо — юмбо? Вы же в Африке — то никогда не были!

— Видишь, какая у меня мама тёмная! — повернулась Алёна к Мите. — Но хорошо хотя бы то, что она без комплексов и не стесняется своей темноты.

— Андрюша, запиши её в свой университет, — сказала Таня Андрею Дмитриевичу. — По наглости она уже готовая студентка торгово — металлургического факультета и может успешно торговать брусками своего чугунолитейного юмора.

Андрей Дмитриевич расхохотался и обнял Таню:

— Брэк! На счёте 1:1 бодание заканчиваем и переходим к застолью в формате ужина.

На следующий день Митя поехал в университет, где были вывешены списки учебников, которые понадобятся в первом семестре. Сидя в автобусе и рассеяно глядя в окно, он думал о том, встретит ли сегодня девушку, которой дважды помог на экзаменах — по устной и письменной математике. Как — то так получалось, что после экзаменов никак не удавалось с нею встретиться. На устной математике девушка отвечала после него и он, отстрелявшись, надеялся познакомиться с нею, когда она выйдет. Но в коридоре его окружили ещё не отвечавшие абитуриенты, забросали вопросами, и он, не заметил, как она вышла.

После письменного экзамена он ждал, когда она сдаст работу, чтобы выйти вместе с нею, но его напрягли сидевшие рядом ребята и ему пришлось подсказывать им решение примеров. На консультациях перед экзаменами неоднократно хотел сесть рядом с нею, но его всегда опережали другие. Он не знал, прошла ли она в университет и обдумывал, как можно будет её разыскать в случае, если не поступила. Ни фамилии, ни имени её не знал, а без этого найти будет очень непросто.

На остановке в автобус вошло много людей, и кто — то плюхнулся рядом с ним на сидение. Сидящий придвинулся вплотную, оказывая на него давление, и Митя, подивившись наглости пассажира, отодвинулся к окну. Однако давление не прекращалось. Он раздражённо повернул голову и встретился со смеющимися глазами девушки, о которой только что думал.

— В университет? — спросила она.

— Да. А вы тоже?

— Давай на "ты". Меня зовут Марина, а тебя?

— Меня Дмитрий. В смысле Митя. Ты поступила в университет?

— Да. И в этом есть и твоя заслуга. Если бы ты мне дважды не помог, может, и не поступила.

Марина не скрывала своей радости, хотя несколько минут назад была в скверном настроении. Испортил ей настроение, как всегда, Климов своим неуважительным отношением. Утром она обнаружила, что мама забыла оставить деньги на покупку продуктов, и зашла к ней на работу. Незаметно проскочила к маме, опасаясь встречи с Климовым, но, узнав, что он где — то на происшествии, успокоилась.

У мамы в приёмной сидел капитан милиции в парадном мундире, который ему очень шёл. Мама угощала его кофе, а он рассказывал смешные анекдоты о милиционерах. Марина никогда не имела дело с милицией и считала, что там работают люди серьёзные, неулыбчивые. А этот капитан был симпатичным, очень весёлым, и уходила она от мамы в хорошем настроении. И надо же было так случиться, что уже в вестибюле она чуть ли не нос к носу столкнулась с приехавшим Климовым. Он бесцеремонно обнял её за плечи:

— А, Матрёна! Привет! Как у тебя дела в университете?

— Какая я вам Матрёна, — буквально прошипела Марина, косясь на его свиту, которая могла подумать, что её действительно зовут Матрёной.

— Ну, извини, оговорился. Ты случайно не в университет? А то могу сказать водителю, чтобы отвез тебя.

— Я уж как — нибудь сама найду дорогу, — отказалась Марина, освобождаясь от его объятий.

"Что за человек такой? — со злостью думала она, с трудом открывая тяжёлую дверь из областной администрации на улицу. — Всё меня за ребёнка считает, никак не поймёт, что я уже взрослая!". А Климов смотрел ей в след и вспоминал как она, будучи маленьким ребенком, игралась в комнате отдыха, которая находилась за его рабочим кабинетом, когда он руководил Облсофпрофом. Иногда Надежде не с кем было оставить маленькую Маришку, и она брала её с собой на работу. Девочку усаживали на диван в комнате отдыха, где та тихонько игралась с куклами, многие из которых подарил ей Климов. Одну из её кукол он перевёз в комнату отдыха за своим кабинетом, когда стал губернатором и хранил её как память о тех временах. "Как быстро течёт время! — с грустью подумал Климов, глядя ей в след. — Была очень ласковая девочка, а стала такой грубой!".

Он смотрел, как она с трудом открывает тяжёлую дверь на улицу, и отметил, что у неё хорошая фигурка, но слишком короткая юбчонка. "Надо сказать Наде, чтобы запретила ей ходить в такой юбке! — решил он. — Что за молодёжь нынче пошла, скоро девчонки будут носить юбки в виде пояса!".

Один из сопровождающих негромко, но так, чтобы Климов услышал, возмутился наглостью девчонки, нагрубившей губернатору. В традициях советских руководителей Климов окружал себя ничтожествами с тем, чтобы на их фоне выглядеть умным, деловым и незаменимым. Таковы правила политических игр. И, хотя такое окружение его раздражало, но оно было безопасно из — за отсутствия самостоятельности и стерильности в смысле умственной потенции. Правда, в последнее время Бочаров, один из его подчинённых, начал вдруг проявлять самостоятельность: пытался начать свою игру и вилял хвостом в штабе местного отделения движения "Наш — дом Россия". "Бочаровым надо заняться серьёзно и отрубить ему не только хвост, но и башку", — раздраженно подумал Климов и, мельком взглянул на говорившего, показав тем самым, что тот услышан.

Между тем, Марина, ещё не остывшая после очередного унижения её человеческого достоинства, стоя на остановке, увидела в окне подъехавшего автобуса парня, который дважды помог ей на вступительных экзаменах. Она изо всех сил пыталась самостоятельно поступить в университет, не прибегая к помощи Климова, но справиться с математикой было затруднительно. Мама и папа, оба без высшего образования, мечтали увидеть дочь инженером — экономистом и она старалась оправдать их надежды.

— Маришка, давай я попрошу Семена Викторовича, чтобы он позвонил ректору, — неоднократно предлагала ей мать, видя как дочь до позднего вечера корпит над учебниками, но она отказывалась. Климов и так относится к ней пренебрежительно, а после этого вообще будет относиться как к дурочке. И она упорно сидела за учебниками, и всё — таки сдала экзамены, вытянув на проходной бал.

Нынче все хотят быть экономистами, из — за этого и конкурс такой большой, почти как в мединституте. Но она попала в университет без блата и это её окрыляло — значит может! Она не сомневалась, что понравившийся ей парень тоже поступил и радовало, что будет с ним в одной группе. Правда, в группе много девчонок, даже слишком много, а хотелось, чтобы было наоборот.