Александр Бушков - Пиранья. Война олигархов Страница 44

В курилке положено курить, и Мазур со Стробачем достали сигареты.

– А вы умный человек, Петр Викторович, – сказал Мазур, щелкая зажигалкой. – Обошлись без глупых выходок и ненужных истерик. Спокойно проследовали с нами. И глупыми вопросами не мучили. Вот бы и дальше так.

– И даже из машины звонить никуда не пытался, – добавил Стробач. – Вот что меня больше всего удивило.

– А если бы попытался? – с кислой усмешкой спросил Стороженко. – Вырвали бы телефон? Выхватили бы и наставили на меня пистолет? Ведь есть же пистолет?

– Пистолет есть, – ласково улыбнулся Стробач. – Но зачем им размахивать, чай, не революционные матросы… В чемодане, что давеча я раскрывал в вашем кабинете, у меня еще много всяких умных приспособлений. Например, такое, что способно заглушить всю сотовую связь в радиусе… вот не скажу по памяти в каком радиусе, но весьма в приличном. И чего только люди не придумают, да? И, главное, какое все маленькое, компактное!

– Послушайте… – с тяжелым вздохом начал было Стороженко, но его перебил Мазур:

– Обязательно выслушаем, Петр Викторович, и со всем вниманием. Только заклинаю, давайте обойдемся без какой бы то ни было театральщины. Без заламывания рук, без выражения оскорбленной невинности на лице. Начали вы хорошо – так и дальше соответствуйте. А то еще, чего доброго, начнете, потрясая перед собой сжатыми кулачками, вызывать из преисподней какого-нибудь адвокатишку или правозащитника. Давайте будем считать, что увертюру вы перед нами прогнали, и сразу приступим к первому акту. Нас здесь только трое, Петр Викторович, если вы заметили. И все мы трое знаем, в чем дело, так ни к чему нам притворство и сцены у фонтана.

– Но поймите, я в толк не возьму…

– Да неужто! – воскликнул Стробач.

Он бросил окурок в бак, поднялся, обошел лавки, встал у Стороженко за спиной, положил ладони на плечи и нагнулся над сидящим:

– Душевно тебя прошу, не виляй, не бери пример с зайца в поле.

– Что вы себе позволяете! – возмущенно взвизгнул господин начальник.

– Ты, паскуда, еще не понял, что влип по полное не балуй?

– Остыньте, пан полковник, – поморщился Мазур. – Я думаю нет нужды давить на гражданина. Мне отчего-то кажется, что у нас и так сложится разговор. Чтоб вам было проще, Петр Викторович, давайте я начну. А вы меня станете поправлять и дополнять. Договорились?

Стороженко ничего не ответил, достал носовой платок, принялся вытирать вспотевшую шею. Стробач снова сел.

– Раз молчите, значит, договорились. Каких-то двадцать минут назад мы проезжали мимо здравницы «Жемчужина», – вновь заговорил Мазур. – Какой-то не больно цветущий вид у этой здравницы, не находите? Ей, думается, не так повезло, как дому отдыха с поэтическим названием «Рассвет». Так то и не удивительно, ведь «Рассвет» расположен ближе к морю, а главное, находится под особым покровительством его превосходительства пана Стороженко. Это своего рода загородный клуб для избранной публики, или, называя вещи своими именами, бордельчик для людей власти и прочих богатеньких буратин. Как выяснилось, множество всякого любопытного народа наведываются в этот ваш «Рассвет». Развеяться вдали от семей, забот, работ… да от всего вдали. Удобное во всех смыслах место. Стоит, прямо как эта ваша «Жемчужина», на отшибе, посторонние не забредают, никто лишний не увидит, кроме персонала, а персонал отобран тщательно, люди сплошь не болтливые, потому как держатся за свою работу, которая зело хорошо оплачиваема. И вы, уважаемый, понятное дело, сами в «Рассвет» наведывались не только в качестве опекуна-покровителя и увлекательного собеседника для высоких гостей. Девочек вы одаривали своей благосклонностью весьма даже часто и обильно. Как мужчины мужчину мы вас понимаем, сами бы все бросили и пустились бы во все тяжкие… Но, увы, служба. А девочки, право слово, хороши. Не далее как сегодня видели ваших девочек, на любой вкус и размер, кровь с молоком. Ну да ладно.

Мазур бросил окурок в бак, встал, размял ноги. И продолжал озвучивать полученные от людей Малышеского материалы – пока они со Стробачом мотались по Востоку, его орелики без дела, как выяснилось, не сидели.

– Некогда нам устанавливать всех, кто побывал в вашем «Рассвете» на протяжении последних лет, к тому же у гостей сего веселого дома есть скверная привычка не регистрироваться в журналах под собственными именами и не указывать свои немалые должности. К тому же, интересующий нас человек мог в последний раз побывать в «Рассвете» бог знает какое время назад. Его светлый лик уже мог начисто стереться из памяти рассветовской обслуги. Впрочем, я даже не исключаю, что этот человек даже не пользовался услугами «рассветовских» чаровниц. Маловероятно, конечно, но – всякое бывает. Однако этому человеку бесспорно хорошо знакомы здешние места. И места запомнились ему не только с точки зрения приятного отдыха в компании прелестниц, буде таковой был. Он ознакомился и с округой, кое-какие ее, округи, особенности ему крайне приглянулись и накрепко впечатались в память. И он тут же о них вспомнил, как только понадобилось. Поименуем эту таинственную личность мистер Икс. И пока – но ненадолго! – оставим его в покое. А вернемся к более приятным материям, а именно к девочкам…

– Послушайте, – вякнул потный Стороженко, – я не понимаю, о чем вы. Какие-то бордели, девочки, таинственный незнакомец? При чем тут я?

– Да все он понимает и оттого начинает нервно дергаться, – сказал с усмешкой Стробач, глядя на Мазура.

– Понимает, – согласно кивнул Мазур. – Но не будем отвлекаться. Итак, шерше ля фам. Кто первым вывел эту формулу, достоин памятника. Все беды от них, от баб… Вот мы с коллегой тоже, когда нам потребовалось выйти на группу особо опасных лиц, объявленных Интерполом в розыск, задумались – а какие, собственно, следы оставляет человек на грешной земле. Не может же вовсе никаких не оставлять! Особенно мужчины в самом расцвете лет, особенно когда их много, даже пусть они всячески стараются следы заметать. И мы с коллегой пришли к выводу, что два хвоста обязательно потянутся за ними – жратва и бабы…

– А он побледнел, – Стробач сидел вполоборота к Стороженко, обращался же к Мазуру.

А это крайне неприятно, когда о тебе говорят в твоем присутствии, начисто игнорируя. Выводит из себя основательно, знаете ли. Особенно, когда ты и так весь на нервах.

– Еще бы ему не побледнеть, – хмыкнул Мазур, – он же сообразительный. Быстро приплюсовал два и два и понял, откуда ветер дует. База террористов – это в лучшем случае конец карьере навсегда.

– Какая база террористов… – проблеял господин мэр.

– А вот эта, – Мазур обвел рукой вокруг себя. – Впрочем, пойдем по порядку. Итак, нам примерно стал известен район, в котором на целый год подыскали себе логово десяток мужчин самого что ни на есть подозрительного облика и насквозь отвратительной сущности. И целый год в этом логове отсиживалась. А нам с коллегой выпало задание это логово найти. И как его искать?

– Конечно, вы станете утверждать, что их никто, дескать, не видел. В этом я с вами совершенно согласен. И готов поспорить на что угодно, что они прибыли сюда не в грузовиках с открытым верхом, по дороге весело распевая песни и махая руками встречным прохожим. Что уж точно не входило в планы этих людей – так это привлекать к себе внимание. Черт его знает, в чем сюда привезли, но не должны были заподозрить, что перевозят людей. Я бы на их месте воспользовался грузовой фурой.

– И каким образом их найти? – продолжал Мазур. – Как было сказано – по таким следам, как еда и прекрасный пол. Сиречь бабы. Правда, мы сразу решили, что прекрасный пол – более перспективный вариант, чем еда. Пищу готовить они могли себе на месте, а продукты завозить раз в месяц, а то и реже, поди тут отследи. Кто-то скажет, что без женщин год уж всяко можно продержаться. Да только перебесились бы все уже через месяц, спермотоксикоз и недотрахоз – страшные вещи, доложу я вам. А тут тридцать вооруженных до зубов мужиков не самого кроткого темперамента. Словом, нам с коллегой, согласно заповеди, следовало искать женщин, причем вполне определенной профессии, что несколько облегчало поиск. А уж те должны были вывести на логово. Непросто, конечно, было девчушек разговорить, привыкли, знаете ли, держать язык за зубами. Но непросто – не означает невозможно. Надо только уметь спрашивать. Скажем, мы с коллегой спрашивать умеем. И вот в этом и состояла ваша главная промашка, уважаемый, что вы пошли по самому простому пути и использовали в этом деле девчонок из «Рассвета»…

Мазур умолчал, что они со Стробачом осуществляли руководящую и координирующую функцию, а мотались по населенным пунктам люди антитеррориста Говорова. Напарники же, когда был ухвачен след, прибыли в пресловутый «Рассвет» и лично побеседовали с ляльками.

– Девочки из «Рассвета» рассказали нам, – продолжал Мазур, – как раз в неделю ездили сюда на обслуживание засевшего здесь контингента. У них это называлось «банный день». И они терпеть не могли этих выездов, боялись их как огня, ибо народ тут обитал нерусский и неукраинский даже, совершенно дикий, необузданный, в большинстве своем так и вовсе откровенно отмороженный на голову. Девочки возвращались с синяками, а одной ночной фее, было дело, сломали ребро. И это большое счастье, повторяли все как одна, что отделались лишь одним-единственным сломанным ребром, а не оторванными головами. Впрочем, правды ради следует отметить, что после случая с женским ребром, здешние башибузуки стали чуть лучше контролировать свои эмоции – видимо, от их командиров воспоследовала основательная взбучка, погореть на ерунде они никак не хотели. Да и никто не хочет, правда ведь, Петр Викторович? Должен напомнить вам, что вы лично инструктировали женский контингент «Рассвета», дабы помалкивали о базе пограничников. Говорили, что дело военное, секретное, политически важное, что-де часть особого назначения проходит наисекретнейшую подготовку к Ираку, где, как известно, украинские вооруженные силы тоже принимают посильное участие в составе войск коалиции. Говорили, что любая утечка информации на сторону будет расцениваться как измена родине и караться со всей жестокостью. А после того, как одна барышня сболтнула лишнее, причем не кому-то постороннему, а среди своих, «рассветовских», но в поездки на базу непосвященных, и вскоре исчезла из заведения, причем исчезла, что называется, с концами, ни найти, ни вызвонить, – тут уж все накрепко прикусили языки. И только мы смогли их убедить открыть рты и немножко с нами пооткровенничать…