Вячеслав Денисов - Наживка для крокодила Страница 45

Ваня сбегал в здание и сообщил, что пострадавших от стрельбы Нет:

– Бабы в шоке, мужики думу думают.

Я сразу предположил, что Крест на этом не успокоится. Такой акцией он возместил лишь моральный ущерб. Материальный – шестьдесят тысяч долларов – он будет возвращать потом. С учетом инфляции и индексации цен.

Интересно, где был тогда Табанцев и какую «думу» он думал? Операцию «перехват» уже объявили по всему городу. Мужик он башковитый, должен сразу понять, что произошло. Сколько владельцев могли подъехать и предъявить Виталию Алексеевичу претензии: «Ты какие документы оформлял, сукин сын?» Из тех, кто купил дорогие иномарки, в суд обратится десятая часть. Остальные направятся к Виталию Алексеевичу домой. Имущество описывать.

Ваня подошел к корейцам:

– Черт, западло какое. Я этот «мерс» две недели назад купить хотел, – он ткнул пальцем в догорающий остов машины. – Оказывается, он – «паленый»! А неворованные какие? Те, что не горят?

Корейцы, завидев ОМОН, ретировались в здание.

Вскоре приехали и пожарные. Не желая видеть такого количества пены и масок, мы направились к машине.

В тот день меня должен был найти господин Юнг. Понять, откуда дует ветер на пожарища, нетрудно. Организатором пепелища стал тот, кто владел информацией об автомобилях. То есть – Горский.

Я зашел в приемную, подмигнул Анечке и положил фотографию очаровательной Ольги на стекло ксерокса. Пока он шипел, я спросил Топильскую:

– Обрезанов у себя?

Сунув фотографию в карман и взяв еще теплый лист ксерокопии, я распахнул дверь заместителя начальника отдела:

– Максим Александрович, разрешите?

После очной ставки с секретаршей он, кажется, немного отошел и посветлел лицом. Выслушав мою просьбу, ни слова не говоря, вынул из сейфа бланки заданий для службы наружного наблюдения и стал заполнять один из них. Многого я не просил. Меня интересовал лишь дом Юнга. Кто туда приезжает и кто в каких направлениях уезжает.

Теперь второе…

Анечка послушно села к печатной машинке и отбарабанила на листе под фотографией:

«Разыскивается за совершение преступлений КОРЕНЕВА Ольга Михайловна, 1976 г.р. На вид – двадцать пять лет, рост около 165 см, волосы светлые, цвет естественный, глаза большие, серые, на верхней челюсти слева – коронка из желтого металла».

– Аня, этот лист – факсом на все вокзалы, гостиницы, в отделы милиции. Знаю, что работа нудная, но с меня коробка конфет.

Топильская хотела взорваться, как Этна, но мои последние слова ее немного успокоили. Девушка даже улыбнулась и стала листать телефонный справочник. Я стоял рядом и опять не мог понять, что со мной происходит. Догадки, словно падающие звезды, делали в моем сознании маленький, едва различимый мазок и успевали исчезнуть, еще до того момента как я успевал загадать желание…

Лист, шурша, стал проворачиваться в факсе. Появились завитки, наконец, вся прическа и, следом, лицо…

Черт меня побери…

Когда я вернулся в кабинет, Вьюн протянул мне телефон.

– Обещал подарить тебе трубку. Дарю.

– Это же твой?.. – недоуменно улыбнулся я.

– Мне уже кажется, что не мой. Тебе по нему звонят чаще, чем мне. Бери, бери!

Выяснилось, что несколько минут назад неизвестный, не пожелавший представиться, набрал номер Вьюна и справился обо мне. Игорь сказал, что я вышел, тогда абонент предупредил, что перезвонит, и отключился.

Все это очень странно. Никто, кроме присутствующих, не знает номера. Никто, кроме…

Я почувствовал, как у меня холодеют руки…

Этот номер знала Настя…

Сейчас она должна была быть в больнице. Сразу после института Настя собиралась на дежурство. Согнав со стола Верховцева, который предпочитал его всем стульям, я стал быстро набирать номер приемного покоя больницы.

Дежурный врач сообщил, что к Насте приехал мужчина, после чего она отпросилась на пять минут, накинула на плечи шубку и вышла. Вот уже второй час, как она отсутствовала. Горский, все люди, что приближались к тебе, попадали в беду…

Мог ли я предвидеть все?

Обязан!!! Я был виноват в том, что Лешка до сих пор не открывал глаз! Я просто не предвидел, что он попадет в опасность в безобидной на первый взгляд ситуации. Из-за меня едва не погибли Игорь и Дима! Я не предусмотрел возможности того, что в их машину врежется джип «отморозков». Теперь попала в беду Настя!.. Из-за моей глупости! Я, как магнит, притягивал к себе лучших людей, чтобы им стало плохо от этой близости…

Сообразив, что произошло, друзья нахохлились, как воробьи на морозе. Каждый проворачивал в голове свою версию возможных действий.

– Давай перестреляем на хер всех в этом корейском особняке, – такую версию мог предложить только Верховцев.

– Поддерживаю, – согласиться с ней мог только Вьюн.

Иван Бурлак, человек аналитического склада ума, сидел безмолвно. За последние дни он настолько привык ко мне и моей девушке, что свалившееся на наши головы новое несчастье переживал молча.

– Они не посмеют ее удерживать, – вдруг произнес он в тишине кабинета. Его взгляд уперся в герань на окне. Он молча встал, смахнул со стола пластиковую бутылку с водой и полил цветок.

– Все очень просто, – объяснил он. – На тебя сейчас нельзя сильно давить. Если они переусердствуют, ты сломаешься. Списки примут статус официального документа, и тогда им всем крышка. Это предупреждение, Андрей. О недопустимости в дальнейшем подобных поступков.

Речь шла, разумеется, о «Порше» Креста. Но мне не хватало теперь терпения и покоя, чтобы мыслить рационально. А вот и обещанный звонок…

– Слушаю!

– Господин Горский?

– Дорогой товарищ Горский, мать твою!.. Где девушка?!

В голосе звонившего невозможно было распознать акцент. Если кореец знает русский, то говорит без ошибок. Впрочем, кто сказал, что это кореец?

– Господин Юнг очень расстроен вашим поступком, господин Горский. Сейчас к вам приедет человек и передаст вам кое-что. Отнеситесь к этому с уважением. Вы совершенно не думаете о своих близких, господин Горский. Если вы решили заниматься опасными делами, то могли хотя бы объяснить близким, что нельзя садиться в машину к незнакомым людям. Теперь из-за вашей неосмотрительности будут страдать совершенно безвинные люди. Потому что, родившись русским, вы не понимаете, когда вам что-то объясняют на родном языке.

Конец связи.

У меня постепенно темнело в глазах. Настя…

В голове проносились картинки нашего недолгого знакомства. Нужно было срочно что-то делать. Распахнув заскрипевшую дверцу сейфа, я вынул запасной магазин к пистолету и ссыпал в карман горсть патронов. Все, которые там были. Верховцев вздохнул и направился в свой кабинет. У него, помимо пистолета, в кабинете хранилось и личное помповое ружье. Официально зарегистрированное, но находящееся не дома, как положено, а на работе. Защищая закон, что-нибудь всегда нарушишь…

Не успел он дойти до двери, как раздался легкий, едва уловимый ухом стук. Дима, помня о «человеке», который должен прибыть «кое с чем», резко распахнул дверь. То, как менялось выражение его лица, заставило меня бросить взгляд на остальных. В их глазах светилось такое изумление, что я не решался отойти от сейфа.

– Ребята! – услышал я голос, от которого мгновенно потеплели ладони. – Это что за шутки?

Настя! Это была она. Моя Настюша, веселая, ничего не понимающая и от того счастливая и задорная…

Я взял ее за руку, затащил в кабинет и закрыл дверь на замок.

– Горский… – застонала она. – Задушишь!..

Она сидела в приемном покое, в своем кабинете, когда на пороге появился незнакомый мужчина. Он был одет в длинный кожаный плащ, норковую шапку, и на его лице светилась добродушная улыбка.

– Можно вас на минутку, Анастасия Александровна? – попросил он. – Я от Андрея.

Она хотела пригласить мужчину в кабинет, где им никто бы не помешал, но незнакомец извиняющимся тоном попросил выйти на улицу. Фраза «от Андрея» мгновенно стерла все подозрения, и Настя, накинув шубку, зашла в кабинет дежурного врача:

– Я на пять минут отлучусь?

Тот был не против. О крушениях поездов и падениях самолетов никто не предупреждал, и за утро в больницу привезли лишь одну бабушку, сломавшую ногу на лестнице. Ее уже отправили в стационар, и персонал приемного покоя откровенно тосковал по работе.

Когда Настя вышла на улицу, у крыльца стоял огромный черный джип.

Да, я знаю этот джип. Один раз я в нем уже прокатился. И ездит он, как трамвай, по маршруту «Город – Особняк».

Настю пригласили внутрь и пояснили, что Андрей попросил сделать ей приятное – показать крокодилью ферму. Как она ни сопротивлялась, ее все-таки заставили поехать. Не было ни насилия, ни угроз. «Мягко убедили» – так сказать вернее. В качестве успокоительного средства ей предоставили информацию о том, что дежурная медсестра уже в дороге. Настю заменили по распоряжению главврача больницы.