Андрей Бадин - Трибуналу не подлежит Страница 45

Два иракских джипа тормознули в ста метрах от коалиционного конвоя, развернулись и хотели спешно ретироваться, но получили по солидной дозе свинца и сгорели на месте. Я понял, что на этом погоня с перестрелками окончена.

Американские солдаты ходили вокруг моего «Лендровера» и цокали языками. Недоумевали, как это я сумел уцелеть под таким обстрелом. Я, пошатываясь, вылез из машины и осмотрел ее. Кузов был изрешечен пулями, но колеса и двигатель чудом не пострадали. Джип мог ехать, только ему надо было сменить два задних колеса. Я так и сделал, а потом сел в него и поехал к границе Ирака с Сирией. Но перед этим дал подробные объяснения старшему офицеру коалиционной бригады. Он связался по рации с начальством, и ему приказали меня пропустить. Перед этим они проверили содержимое кузова и осмотрели сейф с архивом. Но теперь я находился в зоне юрисдикции международных прав человека, и солдаты не могли меня, российского дипломата, арестовать.

Я сел за руль и через сутки добрался до пропускного пункта на границе с Сирией. Удивительно, но колеса за это время ни разу не спустили, мотор не задымил.

Когда резидент российской разведки подошел к машине, то был ужасно удивлен. Он понял, через что мне пришлось пройти. Мы обменялись рукопожатиями, я вкратце рассказал, что случилось, а он передал мне приказ лететь в Москву. Я напомнил о двоих спецназовцах из моей группы, оставшихся охранять посольство, но он заверил, что им помогут. Через семь часов я спустился по трапу на бетон аэропорта Быково, а еще через час был в Москве, в резиденции ГРУ.

Мне дали три часа поспать, а потом разбудили и попросили написать подробный рапорт о своем задании. Я отдал им видеокассету с признанием Эдуарда, и они внимательно просмотрели ее.

Сначала руководство разведки находилось в недоумении, почему я потерял семь человек из своей группы, уничтожил резидента ГРУ в Ираке Эдуарда и его десятерых десантников, но после изучения видеозаписи все обвинения с меня были сняты. За доставленный мною архив я получил устную благодарность руководства.

Зная опасные условия вывоза архива, Эдуард подготовил к эвакуации три его копии и каждую поместил в отдельный сейф. Их разместил в трех машинах. Таким образом, он решил одну копию продать иракским генералам, а две другие доставить в Москву. Но я нарушил все его планы. О том, что копий было три, я узнал только в Москве в управлении ГРУ. За них погибли семь отличных парней из моего подразделения. — Рокер замолчал и обвел взглядом всех присутствующих.

Сергей Михайлов, Петр Петрович Семенов и Морс с восхищением смотрели на него. Разведчики уважали людей своей профессии.

Глава 23

Но это была лишь прелюдия к основной части повествования, а Нику не терпелось услышать весь рассказ. Рокер и поспешил продолжить.

— После нескольких дней проверки моего донесения, анализа видеосъемки признания резидента, допросов оставшихся в живых спецназовцев, систематизации разведсводок от агентов в Багдаде следователи ГРУ поняли, что я сказал правду. Мне вынесли благодарность, извинились за то, что подозревали в измене Родине, и дали двухнедельный отпуск. Я с семьей решил поехать на море. Но в день отъезда мне позвонили и сказали, что я должен срочно прибыть в управление для получения нового задания.

Я извинился перед женой и сыном за испорченный отдых и уже через час был в кабинете начальника Главного разведывательного управления генерала армии Юрия Борисовича Петрова.

В силу важности и секретности выполняемых мной миссий я контактировал только с ним или с его заместителем Грачевым. Никто другой в управлении не знал о существовании моей спецгруппы. Хотя какая спецгруппа… Тех, проверенных делами, верных и преданных людей больше нет, из них остались лишь двое, — Рокер кивнул на лежащих по углам парней. Сторожа и того, с кем он приехал в ангар.

Ник посмотрел на них и ухмыльнулся:

«Хороши парни, мы их уделали в две секунды. Хотя, может быть, это хитрый маневр Рокера. Если рассказанная им история — правда, то он лихой боец, хитрый, умный. И что немаловажно — ему везет, а везение в нашем деле вещь не последняя».

А Громов продолжил:

— Я вошел в кабинет генерала, поздоровался с ним за руку. Он указал мне на кресло в углу, возле крохотного письменного столика.

Борисыч достал бутылку дорогого французского коньяка, две рюмки, конфеты, лимончик и расставил все на столе. Откупорил пузырь и разлил коньяк в хрустальные рюмки. Предложил выпить. Мы чокнулись и осушили посудины. Генерал начал издалека: расспросил, как семья, сын, что нового дома, отдохнул ли я…

Я отвечал, что готов к выполнению задания, а он пособолезновал, что я потерял своих друзей, и предложил для выполнения следующего дела набрать новую группу. Порекомендовал молодых парней из Высшей школы ФСБ и положил на стол десять досье. После того как я наберу группу и проверю людей в деле, он ознакомит меня с новым заданием. Оно, как он выразился, будет архисложным. Он имел в виду секретную операцию по поимке Сергея Михайлова под названием «Кукан».

Я приехал домой и внимательно изучил досье. Надо сказать, что все десять разведчиков были отличниками учебы, умниками и великолепными спортсменами, но из них мне нужно было выбрать шестерых.

Я сообщил Петрову о желании протестировать претендентов. Он их пригласил на подмосковную базу подготовки антитеррористических групп ФСБ. Туда же приехал и я. В спортивном зале я устроил жесткий спарринг с каждым из парней и сразу увидел, кто что из себя представляет. У некоторых я ощутил страх и неуверенность в себе. С ними я распрощался без сожаления и пригласил к себе в подразделение шестерых самых лучших бойцов. Вместе со мной и двумя моими ветеранами нас стало девять. Название я сохранил старое.

«Я вижу только троих, — подумал Ник. — Где же еще шестеро?»

— И вот пришло время проверить группу в настоящем деле. Я прибыл к Петрову, и он приказал мне выполнить для начала не очень сложное, но ответственное задание. Рассказал о бывшем российском разведчике (назовем его Стасом), который переметнулся к цэрэушникам и засветил семерых агентов Службы внешней разведки в Чикаго, включая резидента. Чем занималась та группа — не знаю, наверное, промышленным шпионажем, но факт остается фактом — они погорели из-за предательства Стаса. Петров приказал нашей группе ликвидировать его.

Разведчики СВР и ГРУ выследили бостонскую явку Стаса, где он проживал с семьей под охраной агентов маршальской службы министерства юстиции США. Нам надо было вылететь туда под видом туристов из Польши, вступить в контакт с командиром группы Службы внешней разведки, получить от него инструкции и ликвидировать предателя.

После нескольких дней подготовки мы тремя группами прибыли в Бостон. Я встретился с командиром (назовем его Гарри), и он показал мне видеозапись, на которой Стас в сопровождении охранников прогуливался в скверике с собачкой.

Его поселили в зажиточном районе в двухэтажном особнячке с открытой лужайкой перед крыльцом. Перед палисадником проходила улица с довольно оживленным движением. На другой стороне были магазинчики, ресторанчики и большой парк. Место тихое и открытое. Днем Стас в парке и скверике не гулял, а вот вечером…

Резидент выследившей его группы дал адрес дома, где тот проживал, адреса еще пары известных ему явок.

Получив наводку, мы решили присмотреться к цели и стали по очереди дежурить на той улице. Приближаться к объекту категорически запрещалось — боялись спугнуть.

При последней встрече резидент рассказал, что нашли Стаса случайно. Его жена нарушила запрет и сделала один звонок маме в Питер из телефона-автомата, находящегося в торговом центре Бостона. Наши следили за всеми родственниками предателя и засекли разговор. Быстро вычислили, откуда он исходил, и послали туда группу разведчиков. Те проработали месяц, но Стаса все-таки отыскали.

Наши знали, что у него пятнадцатилетний сын, а все дети бредят знакомствами в Интернете. Так вот, разведчики начали искать в сети подростков из Бостона, желающих познакомиться с молоденькой красоткой. Они рассылали всем претендентам фотографии красивых девушек и просили немного рассказать о себе. Сынок Стаса клюнул на эту приманку, стал переписываться с подставной девицей, а на самом деле — нашим агентом, и рассказал, кто он и откуда.

Дальнейшее было делом техники. Мы определили, сколько человек дежурят в доме, сколько в машине на улице и когда они меняются.

Мы решили действовать нагло и напористо, средь бела дня. Для этого пришлось инсценировать автомобильную аварию перед домом Стаса, с приездом «Скорой помощи» и полиции.

Один мой агент напоил в соседнем баре мужика и попросил его принести газету из магазина. Тот пошел, а другой мой боец разогнался на небольшом фургончике, сбил его и уехал. Пьяница упал и потерял сознание, но в итоге отделался лишь переломами ноги, руки и ушибом головы.