Михаил Нестеров - Ключевая фигура Страница 45

«Инвалидка» тянула за собой вереницу машин. Похожа на сучку, нашелся постовой, за которой пристроились и ждут своей очереди кобели. Такое сравнение пришло в голову милиционера еще и потому, что за рулем сидела женщина. На крыше будки ДПС ярко светили прожекторы, один из них бил прямо в лобовое стекло малолитражки. Наверное, у нее началась течка бензобака. «Здорово!» — похвалил себя постовой-юморист.

Зацепившись взглядом за «кобеля», десятую модель «Жигулей», милиционер, согласно полученной информации, сделал два жеста: одним разрешил «Оке» ехать дальше, а вторым остановил «десятку».

— Уфф… — с облегчением выдохнула женщина, набирая скорость. На первом же перекрестке, остановившись на красный свет, она рискнула обернуться: ее пассажир с безжизненным лицом спал.

Джип Шамиля Наурова успел проскочить два милицейских поста до того, как их усилили автоматчиками. Несмотря на то что у него имелся документ, позволяющий избежать досмотра машины, Шамиль посчитал оперативность не лишней.

И вот его глаза уже отмечают первое солидное строение Новограда — клиническую больницу. Отсюда все и началось. Науров представил, как вот по этой дороге едет санитарная машина, как останавливается где-то неподалеку, как происходит дерзкий захват.

Человек, которого он так жаждал увидеть, сидел на заднем сиденье джипа в компании двух личных телохранителей Наурова. Все обошлось без стрельбы с их стороны, они помнили распоряжение своего хозяина: стрелять только в том случае, если вдруг исполнители изменят условия. Вести торги в критической ситуации дело опасное. И Султан мог остаться у них до полного выполнения дополнительных требований. Что ни говори, наемники работали профессионально, и пара дагестанцев вряд ли одержала бы верх в короткой перестрелке.

Находясь между двух глыб в свободных рубашках, Султан казался еще более ущербным. Вначале он дышал тяжело, натужно — сказался спринтерский забег от самолета к КДП, показавшийся Амирову марафонской дистанцией. Но на короткое время дыхание его перехватило, когда он увидел, кто лично приехал его встречать.

Сейчас его дыхание пришло в норму. Несмотря ни на что, он радовался огням ночной улицы, освежающему потоку воздуха, который врывался в салон и трепал его короткие волосы.

Он не спрашивал, куда его везут, а сам пытался определить это по огням и дорожным указателям.

Ему припомнились слова Марковцева: «Не думай, что по своей значимости ты перевесишь первый салон с двумя десятками пассажиров». Марк ошибался: если бы оба телохранителя Наурова вышли из машины, посадка ее, видимо, осталась бы такой же низкой. Ибо для Шамиля этот человек имел огромное значение, вес, иначе чем объяснить его слова, адресованные Султану:

— Ну, вот ты и на свободе…

Губы старого дагестанца задрожали, а на глазах проступили слезы.

«Ока» проехала еще один перекресток. Женщина за рулем перестала ощущать невидимое давление пассажира. Он больше не угрожал. Причем с тех пор, как повалился на заднее сиденье.

А вообще она не испугалась его, только в кино дуры-бабы визжат от вида крови, оружия. Она же… остолбенела, растерялась, и то лишь на некоторое время. Дальше она вела себя и машину сдержанно, невозмутимо. И неважно, что эти качества появились в то время, когда она натурально боялась за собственную жизнь.

Да, с этим трудно разобраться, но можно — пока время терпит. Противно, но возможно?

Задавая себе этот вопрос, женщина смотрела на будку телефона-автомата. Остался далеко позади пост ДПС, где она, поглядывая то на постового, то на приготовленные дорожные «ежи», растрачивала нервную энергию.

Надо звонить в милицию. Но прежде отстегнуть ремни безопасности. Придется открыть дверцу машину, а замок-предатель наверняка «стукнет» спящему бандиту. «Ты куда?» — спросит он. И вот тут она испугается по-настоящему, как в кино. А на вопрос, почему она стоит, а не едет, подготовлен ответ: «Куда ехать-то?»

«Ока», припаркованная напротив телефона-автомата и в десяти шагах от коммерческого киоска, не бросалась в глаза. Хотя как знать. Обычно в полночь «малолитражки» спят и видят детские сны. Может, видя такую наглость, остановится милицейская машина?

«Так… Надо подгрести поближе к пункту охраны правопорядка. Он находится двумя кварталами дальше. Как сразу не сообразила?..»

Ей не угрожали. Отключившийся в ее машине человек, продолжая терять кровь, сейчас больше походил на покойника. А минуту назад?..

Женщина встрепенулась, увидев парня лет двадцати пяти, который шел от киоска в ее сторону. Она быстро опустила стекло, не издав при этом ни малейшего шума, далеко высунула голову в окно и горячим шепотом позвала парня:

— Эй! Иди сюда!

«Подумает, что я проститутка. Или выпить не с кем. Плевать!»

— Эй, парень!..

От накатившего волнения петля шейного платка стала тугой. Словно она отрывала от пола неподъемный груз, мышцы шеи напряглись, вены вздулись.

«А этот козел не торопится, даже замедлил шаг. Присматривается, приценивается?»

— Эй, парень, подойди сюда. — Она сделала немыслимую, казалось, вещь: умудрилась подкрутить стекло под самое горло. Зато голова целиком на улице, а в салон не приникает ее возбужденный голос. — Парень, позвони в милицию. У меня в машине грабитель.

Ночной прохожий, глянув на покрасневшую от натуги говорящую голову, ускорил шаг, бросив:

— Пошла в задницу!

— Спасибо, сволочь!

Стекло опустилось. Пальцы с черными лунками под ногтями потянули на себя ручку дверцы. До половины. Поворот головы, и дачница прислушалась. Ей показалось, что ее пассажир пошевелился…

Показалось…

Проглотив волнение, она с замиранием сердца и при закрытых глазах потянула ручку до упора.

Мягкий, негромкий щелчок, затем дверца тихо открылась. Еще один слабый звук — она освободилась от ремня безопасности. Теперь ее, кроме воображения, в машине ничего не удерживало.

Только бы телефон оказался исправным. Она подумала было об отсутствии телефонной карты, но тут же вспомнила, что в милицию, «Скорую» и пожарку можно звонить бесплатно.

Работает. Гудит так, будто вытягивает последние нервы.

Она впервые набирала этот «полупустой» номер — «02». Когда раздался первый длинный гудок, она вдруг нажала на рычаг и окаменела: из-за угла девятиэтажки показалась компания подвыпивших юнцов, держа направление к киоску мимо ее «Оки». От них можно ожидать чего угодно. Могут повредить машину или пристать к ее хозяйке, привлекательной еще женщине. Но главное — разбудить преступника.

Она посоветовала себе успокоиться. В случае опасности она может и убежать, теперь на ее пути нет препятствий — ни ремней, ни дверцы авто.

Дачница вздохнула свободно. Не обращая внимания на подростков, отпустивших в ее адрес похабную шутку, она набрала номер милиции.

— Алло?

Как продолжить? Проехавшая мимо машина осветила салон «Оки» и будто привела ее в движение.

— Алло, милиция?.. Я звоню вам с телефона-автомата. Это на углу Московской и Врубеля. У меня в машине вооруженный преступник. — «Сейчас бросят трубку». — Он ранен… Похоже, без сознания… Нет, подсел ко мне в машину у железнодорожного переезда. Там еще оптовый рынок… Да… Да… Лет сорока… Белая «Ока»… Моя? Захаркина. Ирина Николаевна… Хорошо.

Повесив трубку на рычаг, Ирина Николаевна Захаркина отошла к киоску. Она не обращала внимания на молодых людей, сосредоточив взгляд на шоссе. Через десять минут, показавшиеся неудачнице часом, у обочины притормозили три машины. Группа захвата окружила «Оку», нацелив на нее стволы автоматов. Один из бойцов ОМОНа, распахнув дверцу, поднял вверх руку. Что означал этот жест, Ирина не поняла.

«Ну, вот ты и на свободе…» — повторял про себя Султан. Все правильно, если свободой можно назвать салон машины, который в несколько раз меньше его камеры в Лефортове. Зато обзор со всех сторон, на окнах нет ставших привычными решеток и «ресничек» — расположенных под углом металлических пластин, напоминающих жалюзи. «Решетки для того, — шутят заключенные, — чтобы не украли, а «реснички» — чтобы не закидали цветами».

Ничего не помогло — украли, а перед этим подкинули цветок — записку, которая окрылила узника.

— Я считал дни и часы, — глаза Шамиля увлажнились еще больше, его голос вибрировал. — Вплоть до минуты мне известно, сколько времени провел Саид в плену. Ровно столько и ты будешь мучиться, шакал!

Дагестанец не сдержался. Повернувшись и с надрывом выдохнув, он ударил чеченца в лицо. И еще раз — с таким же жутким хрипом.

Часть II

Глава 13 «Свято место»

40. Москва, 15 сентября, суббота

«Свято место пусто не бывает», — с такими богохульными мыслями Сергей Марковцев проехал под усиленным конвоем за ворота Лефортовской тюрьмы. Он вызволил из этих неприступных стен одного преступника, и судьба-насмешница восполнила этот пробел.