Сергей Зверев - Мятежный остров Страница 46

– Хочешь спрятаться? – хмыкнул капитан Дамиано.

Он аккуратно вписал свою крылатую машину в поворот, вошел в ущелье и, к своему изумлению, заметил, что «Ирокез» торчит на месте с бешено вертящимися винтами.

Дальше для капитана Дамиано все происходило как в замедленном фильме. Лиловый вертолет развернулся боком, открылась стяжная дверца, и прекрасная девушка открыла огонь из станкового пулемета.

Тяжелые удары затрясли «Морского суперэльфа». Двигатель вспыхнул.

– Алонсо, огонь! – заорал мистер Грин.

Бальтасар нажал на гашетку. «Ирокез» был уже выше, очередь, выпущенная Алонсо, скользнула по лиловому бронированному брюху, хвосту. Из «Ирокеза» пыхнул черный дымок.

А «Морской суперэльф» уже стремительно терял высоту, винт ударился от стену ущелья, разлетелся, фюзеляж развернулся, напоролся на выступ. Вертолет береговой охраны смяло, и через мгновение он превратился в огромный огненный шар, из которого во все стороны полетели куски металла. Черный, смятый скелет «Морского суперэльфа», объятый ослепительным пламенем и вихрями дыма, упал в набегающую океанскую волну.

– Черт, зацепил, – выругался Джефферсон.

– До Палавана дотянем? – спросила Анджелина.

– Даю гарантию только до берега. До Джессики – нет, – ответил мистер Авакатуку.

– О да! – встрял Ростислав. – А я все хотел спросить, где же Джессика?

– Она еще маленькая, чтобы участвовать в таких игрищах, – сказал Джефферсон.

– А мы с ней так здорово полетали, – вмешался капитан Прошкин.

– Если назад полетим на планерах, то я лечу с Джессикой, – в ультимативной форме заявил прапорщик Сазонов.

– Полетите, если долетим, – буркнул Джефферсон.

«Ирокез» все явственнее и громче чихал.

– Что, так серьезно? – заволновался капитан Прошкин.

– Честно говоря, нет. У этой машины большой запас живучести. Есть две турбины, – начал со знанием дела объяснять мистер Авакатуку. – Если одна перестанет работать, датчики крутящего момента, расположенные в собирающем редукторе, передадут сигнал исправной турбине, и она начнет вырабатывать дополнительную мощность. Хитро придумано.

– Ты не болтай, а притормози, – попросила миссис Маккалистер.

Джефферсон сбавил скорость. Анджелина выглянула за борт.

– Эй, Хольгер, теперь давайте сюда! – крикнула она Батяне.

– Неужели уже можно! – хмуро пошутил Андрей. – А я все жду, когда меня примут в такую замечательную компанию или размозжат о скалы.

Когда Лавров уже был под самым брюхом лилового «Ирокеза», Анджелина протянула ему руку.

– Благодарю, – произнес Батяня. Он был не прочь воспользоваться помощью прекрасной повелительницы небес.

Давний сон, казалось, был в руку. И со счастливым концом.

36

«Ирокез» благополучно достиг Палавана.

Джефферсон договорился оставить вертолет на время на платной автостоянке во внутреннем, не пострадавшем от цунами районе острова. Затем он пересел за штурвал самолета Анджелины. За самолетом и двумя планерами, пока «Ирокез» забирал группу майора Лаврова, присматривала Джессика. Из-за стихийного бедствия, неразберихи в воздухе, суматошных спасательных операций и непредсказуемости погоды от планеров решили отказаться и воспользоваться более маневренным вертолетом. Планеры остались дожидаться своего часа на Палаване.

Самолет был маломестным. Поэтому с Джефферсоном в качестве пассажиров полетели Виталий Рождественский и капитан Прошкин, ведь его в России дожидалась невеста. А вот Ростислав отправился на Лусон – крупнейший остров Филиппин, как и желала его душа, на планере с Джессикой, а Батяня с Анджелиной. Преодолев примерно половину моря Сулу, планеры отстегнулись от ведущего самолета и ринулись в «романтическое» путешествие над океаном.

Самолет, понятное дело, первым прибыл на летное поле аэроклуба «Лиловый пеликан». Полет прошел без приключений. Джефферсон мог хоть с закрытыми глазами посадить этот самолет на свой частный аэродром.

Планеры долго не возвращались. Мистер Авакатуку уже начал беспокоиться за свою сестру. У него от сердца отлегло, только когда она, румяная, несмотря на свою природную смуглость, соскочила с планера, при этом грациозно подала ручку улыбающемуся во весь рот Ростиславу. Прапорщик Сазонов, как всегда, без умолку шутил. Теперь оставалось волноваться за миссис Маккалистер и ее всегда серьезного пассажира. Анджелины и этого эстонского туриста – Хольвега Тойванена все еще не было.

Когда солнце уже начало краснеть и подбираться к кромке морского горизонта, только тогда бесшумно на летное поле опустился второй планер.

– Я уже думал, что вы попали в штиль и вынужденно приземлились, – сказал Джефферсон. – А потом искали автомобиль, который вас разогнал бы…

– Что? В штиль? Вынужденно приземлились? – задумчиво переспросила миссис Маккалистер. – Нет, не вынужденно… – засмеялась она. – Правда, Хольвег?

– Правда, – чуть замявшись, подтвердил Батяня.

Виталий Рождественский уже отправился спать: он хотел восстановить силы от пережитого, а российские десантники и их уже близкие друзья-аэролюбители позволили себе отметить окончание операции отличным виски и классным закусоном.

Поздно вечером капитан Прошкин не заметил, как вся компания разбилась по парочкам. Точнее говоря, он остался в зале один на один с Джефферсоном и о чем-то жарко спорил, а Ростислав и Джессика, Батяня и Анджелина улизнули в теплую ночь…

В международном аэропорту Манилы «Ниной Акино Интернешнл» толпились пассажиры. Никто не обратил внимания, как в зал зашла стройная молодая женщина в модных солнцезащитных очках. Она грациозной походкой подошла к грузчику, сказал ему пару слов. Тот в знак согласия кивнул, с благодарностью принял у нее деньги. Красотка в очках проследовал к выходу.

На стоянке такси стояла группа туристов. Четверо мужчин в гавайских рубашках, пестрых шортах. Их провожали смуглые парень и девушка, похожие, как брат и сестра. Один турист взял девушку за руку отвел в сторону.

– Эх, Джессика. – Он крепко обнял ее, приподнял так, что носочки ее ножек оторвались от асфальта. – Служба, понимаешь.

– Понимаю, – грустно опустила глаза Джессика.

– В отпуск приедем – прыгнем пауком? Помнишь?

– Помню.

Ростислав притянул ее к себе, поцеловал в губы.

А к красотке в очках подошел другой турист – самый плечистый из всех.

– Ничего не говори. – Она не дала ему ничего сказать.

– Вот выйду на пенсию… Приеду… – неуверенно промямлил Батяня.

– До пенсии тебе далеко, да и на пенсии ты не оставишь свои дела… И дела не оставят тебя…

– М-да, – протянул майор Лавров.

К ним подбежал паренек с холщовой сумкой.

– Мадам, вы это заказывали.

Анжелина посмотрела в сумку.

– Молодец. – Она дала пацану пару долларов.

– О, привет! – Батяня узнал юного филиппинца. Именно он продал ему когда-то корм для рыбок в парке аттракционов.

– Привет ничего не стоит, – нашелся пацан.

– Ах ты, черт чумазый, – засмеялся Андрей.

Он достал из бумажника купюру в пять долларов.

– Сенк ю. Гуд лак. Удачи! – сказал он и растворился в толпе пассажиров.

– Это тебе. – Анджелина передала холщовую сумку.

– Что это? – спросил Батяня.

– Рыба. Как ты и просил.

– Ах да…

– Давай прощаться, только быстро.

На стоянке такси показался пожилой грузчик, с которым Анджелина перед этим о чем-то договаривалась.

– Я не умею красиво говорить. Короче.

Анджелина сама поцеловала Лаврова, обвила руки вокруг его могучей шеи.

– Это был сон, – шепнула она.

– Пора, – сказал Джефферсон. Он пожал «туристам» руку. Попрощались с остальными Джессика и Анжелина.

– Идемте за мной, – сказал грузчик.

Он провел российских десантников и Виталия Рождественского по невзрачному коридору в раздевалку. Там они напялили на себя рабочие комбинезоны. Это получилось с трудом, ведь филиппинцы не такие рослые, как европейцы.

Пока россияне втискивались в узкие штаны, на взлетную полосу опустился самолет МЧС Российской Федерации. К нему потянулись грузчики – Россия прислала гуманитарный груз для пострадавших от стихийного бедствия. Работа закипела. Несколько грузчиков вместо того, чтобы усердно таскать ящики и тюки, скрылись в глубине объемного фюзеляжа.

Самолет в аэропорту не задержался. Сразу же после разгрузки взял курс на Владивосток.

Батяня шел по тропинке, что бежала вдоль излучины широкой синей реки. Солнце, желтое, приветливое и, казалось, улыбчивое, не такое жгучее, как на Филиппинах, все-таки припекало. Лавров вышел на мостки, зачерпнул в ладонь воды, обтер шею. Он уже четыре километра шел пешком. Вначале по пыльному проселку, где проезжавшие на малолитражках, молоковозах или бензовозах знакомые предлагали подбросить. Он отказывался. Хотел пешком пройтись по родной стороне.