Иван Сербин - Троянский конь Страница 46

Сейчас Алексей Алексеевич мог, не поворачивая головы, видеть, как художник возится с подносом, чашками и электрическим чайником. Наконец хозяин вернулся с кофе. Григорьев взял чашку, поблагодарил, отпил глоток.

Кофе был хоть и гранулированный, но неплохой. По меркам «среднего класса», разумеется. Главное, очень горячий.

— Если не возражаете, — отставляя чашку и доставая из кармана сигареты, произнес Алексей Алексеевич, — я хотел бы взглянуть на ваши работы.

— Да, разумеется. — Теперь художник выглядел слегка смущенным. — Прошу, — указал он в дальний от двери угол студии. Там на внушительных подрамниках стояли накрытые простынями картины. — Работа, как вы понимаете, еще не закончена… Нужно состарить полотна, прописать края, ну и еще масса мелких штрихов, которые я не мог воссоздать без оригиналов.

— Да не волнуйтесь вы так, ради бога, — ободряюще улыбнулся Алексей Алексеевич. — Я уверен, ваша работа заслуживает самых высших похвал.

— Надеюсь, вы не будете разочарованы…

Художник прошел по кругу, сдергивая с подрамников простыни. Затем щелкнул выключателем. Висящая в углу лампа, больше напоминающая маленький прожектор, вспыхнула, заливая работы ярким светом.

Григорьев водрузил на нос изящные очки, подошел ближе, наклонился, чтобы рассмотреть копии получше. Молча прошел вдоль подрамников, придирчиво изучая работу художника. Он не мог позволить себе лесть. В его деле нельзя было обойтись халтурой. Никакого маргарина, чистейшее сливочное масло.

Наконец он выпрямился, снял очки и убрал их в футляр. Футляр спрятал в карман пиджака, повернулся к выжидательно замершему художнику, сказал:

— Грандиозно. Это не комплимент. Когда вы закончите работу, ваши копии будут достойны того, чтобы поставить их вровень с оригиналами. Но у меня к вам еще одна просьба.

— Все что в моих силах…

Художник приосанился. Как и большинство творческих людей, этот человек ценил похвалу.

— Один комплект старить больше не нужно. Оставьте как есть. Доделайте только края.

Художник озадаченно хмыкнул.

— Простите, я, должно быть, неправильно вас понял.

— Отнюдь. Вы не ослышались.

— Но ведь… Так же нельзя. Сразу будет понятно, что это «новодел». То есть я имел в виду, что это и так будет понятно, но… Это ведь будет плохой «новодел».

— Я понял, что вы имеете в виду, — кивнул Алексей Алексеевич. — Именно это мне и требуется. Я не собираюсь выдавать ваши копии за оригиналы. Напротив, мне нужно, чтобы любой, даже едва разбирающийся в живописи человек сразу же определил, что это именно «новодел».

Художник покрутил головой.

— Не понимаю. Обычно заказчики требуют обратного. Им хочется, чтобы копия была как можно ближе к оригиналу, а вы…

— А я этого не требую. — Алексей Алексеевич улыбнулся.

— Это… довольно необычно, согласитесь.

— Действительно, необычно, — согласился Григорьев. — Но мне требуется именно такая работа.

— Хорошо. В конце концов, вы платите деньги, вам и решать, — кивнул серьезно художник и посмотрел на свои творения.

Он снял голландцев с подрамников, понес в угол, где на массивном столе стоял компьютер. Кроме того, в мастерской имелся хороший сканер и цифровой фотоаппарат. Художнику приходилось иметь дело с разными людьми. Многие боялись оставлять оригиналы и не очень хотели, чтобы художник приходил работать к ним домой. В этом случае в дело вступала электроника. Художник разложил миниатюры на специальном столе, принялся старательно щелкать фотоаппаратом.

— Вот и все, — наконец сказал он, возвращая Алексею Алексеевичу полотна. — Конечно, лучше было бы иметь под рукой оригиналы.

— Я понимаю, — кивнул Григорьев. — Но мелкие огрехи не имеют для меня значения. Я заеду за заказом завтра днем.

— Да, конечно. — Художник с явным сожалением принялся накрывать свои работы чехлами. — То есть то, что вы требуете, я мог бы закончить и за два часа. Но, разрази меня гром, если я понимаю, зачем вам это нужно.

— Это неважно. — Григорьев улыбнулся и посмотрел на часы. — Завтра меня вполне устроит. Желаю всего наилучшего.

— Всего доброго, — задумчиво ответил художник.

Алексей Алексеевич направился к двери.

На улице он остановился и с удовольствием посмотрел в небо. День складывался на редкость удачно. Все шло как по маслу, даже боязно слегка становилось. С чего бы такая пруха? После посещения копииста Григорьев пришел в прекрасное расположение духа.

С копиями и подлинными голландцами уладилось. Оставалось заехать на аэровокзал и выкупить забронированные билеты в Италию. Чем бы все ни закончилось, им придется уехать на пару недель. Ну и, наконец, отвезти голландцев на экспертизу. Потом можно будет отдыхать. Завтра днем напарница со своим новым партнером вылетит в Одессу и завтра же вечером взойдет на палубу шикарного лайнера. Честно говоря, Алексей Алексеевич ей немного завидовал.

Григорьев боялся лишь одного — случайностей. Случайности, как известно, создают историю. Можно просчитать каждую мелочь, каждый шаг, выверить все, но невозможно предусмотреть случайность. И хорошо, если она сработает в их пользу…

Сидя у окна снимаемой квартиры, Смольный набрал номер телефона Специалиста. Он хотел знать, как все прошло. Ему не нравилось затишье, царящее в городе. Обычно в «Димыче» с самого утра играла музыка, но сегодня там было тихо. Не заметил Смольный и братвы за столиками, хотя к полудню тут всегда начиналось оживление. Проспект странно притих. Совсем как перед грозой.

К половине второго Смольный начал подумывать, а не грохнули ли Специалиста на стрелке? Или, может, менты приняли? В начале же третьего выяснилось, что тот жив. Снял трубку.

— А-а, привет, — весело поздоровался Специалист.

— Ты чего это такой веселый? — насторожился Смольный.

— Да так, настроение хорошее.

— Как все прошло?

— Нормально прошло. — Специалист усмехнулся. — Получил твой мальчик две пули в спину и помер, не доехав до больницы.

— Ты уверен? — встрепенулся Смольный.

— Я проверил. И ты проверь, убедись.

— Да ладно, чего там, я тебе доверяю.

— Доверяй, но проверяй, — назидательно ответил Специалист. — Хорошее правило, между прочим.

— Ладно, проверю. — Смольный улыбнулся, широко и довольно, впервые за последние несколько недель. Ей-богу, на нарах он улыбался чаще, чем на воле. — Спасибо, братан, за работу.

— А его не я сработал, — чуть ли не беспечно ответил Специалист.

— Не ты? — насторожился Смольный. — А кто же?

— Откуда мне знать? Другие люди. Подумай, может быть, кто-то из твоих друзей тоже желал Диме Мало неприятностей?

— Погоди, а что за люди-то?

Специалист подумал, стоит ли давать дальнейшие объяснения, затем цыкнул зубом.

— Хорошие люди. Профи. Хотя… Тебе не все равно? Главное, мальчишка мертв.

— Тоже верно, — ответил Смольный, пытаясь понять, откуда же взялись эти самые «люди». Может, Владимир Андреевич Козельцев прислал? Для страховки? Крюк какой-то выходит. — Ладно, брат, будь здоров. Спасибо за помощь.

— Обращайся, если что.

На горизонте отчетливо проявились светлые перспективы. Теперь Мало-старший остался один. Он не боец. Только надо действовать быстро, жестко и напористо, пока структура Крохи деморализована.

Смольный торопливо оделся, сунул ствол под ремень, телефон спрятал в карман и вышел из квартиры. Ключ старику он отдавать не стал. Мало ли, как все сложится. Пригодится еще берлога.

Специалист же, положив трубку, набрал номер Козельцева. Звонок Смольного застал его в парке. На всякий случай он ушел из дома. Если его номер вычислили и попытаются запеленговать местоположение, то по парку придется бегать долго, в то время как отыскать нужную квартиру среди трех десятков проблемы не представляет. Маловероятно, конечно. Пеленгатор — это из области «высоких» фээсбэшно-шпионских технологий, но с Димы Мало станется.

Специалист уже понял, какую игру затеял мальчишка. Сообразительный оказался пацан, нечего сказать. Рисковый. Специалист убедился в этом, когда в одном из прилегающих к больнице дворов обнаружил именно то, что и ожидал обнаружить: небольшие натеки крови. Если бы он не знал, ЧТО искать, то никогда бы их не заметил. В мусорном контейнере лежали окровавленные вещи. Пиджак, сорочка, майка. Те самые, что были на Диме в момент покушения.

Специалист был достаточно опытным человеком, чтобы оценить изящность замысла. Оставалось только решить, как использовать знание с максимальной выгодой для себя. Вообще-то он всегда был достаточно высокого мнения о собственных моральных качествах, но не имел ни малейшего желания подыгрывать паре идиотов, которые сами лезут в силки. Специалист честно предупредил Смольного: проверь. Если тот проверит, то и сам сообразит, что происходит. Ну, а если не сможет — его проблема. Он, Специалист, объяснять ничего не обязан. Смольный — не детсадовский ребенок. Начал играть по взрослым правилам — играй. И не плачь потом, что тебя обманули.