Максим Шахов - Взрыв направленного действия Страница 46

Беляев пошел с ними разбираться и вернулся, когда Логинов уже поднялся со стола и обозревал через плечо заклеенную пластырем рану.

– Ну как? – спросила докторша, снимая перчатки. – Голова не кружится?

– Нет.

– Сейчас вам найдут какой-нибудь халат, но вообще в больнице с одеждой неважно. Лучше иметь свою.

– Смотаться, привезти? – спросил Беляев.

– Подожди, – удержал его Логинов. – Разберемся с делами, потом дойдем и до трусов.

Докторша проводила их в отдельную палату в хирургическом отделении и сообщила, включив свет:

– Это для почетных гостей. Отцов города и их родственников. Вам – по знакомству. Белья, правда, нет, но я скажу медсестре, она что-нибудь найдет, до утра как-нибудь перебьетесь.

Виктор поблагодарил.

Когда докторша вышла, притворив за собой дверь, он осторожно опустился на кровать и достал из мокрой камуфляжной куртки сигареты. Беляев тем временем заглянул в холодильник и присвистнул:

– Неплохо живут слуги народа. Икра, «Боржоми» – хоть бы посуду пустую повыбрасывали.

– Ладно, правдоискатель. Садись куда-нибудь. Что там на Московской?

– Двор проверили. Люки, как только закончится дождь, позавариваем сваркой. Люди выставлены – муха не пролетит. Ты что, думаешь, есть кто-то еще?

– Не знаю. Вряд ли. Но исключать этого нельзя.

– Это понятно. Только если даже у них был запасной вариант, навряд ли они теперь решатся его реализовать…

– Посмотрим. Захаров должен отыскать их лежбище, тогда будет видно. А пока все остается по-прежнему. Я теперь вроде как не у дел, и всем будет заправлять этот дурень Марченко. Но это ничего не значит. Я это дело начал, я его и закончу. Поэтому попрошу тебя вот о чем. Пусть твои «альфовцы» помогут Захарову. Он знает, что делать, но времени у него в обрез. А когда прибудет комиссия, вообще начнется такая свистопляска, что… В общем, сам понимаешь.

– Да понял я все. Считай, шесть человек в резерве есть. Если Степан свистнет, будут, где скажет, через три минуты. Если что – сниму, сколько нужно, с Московской. Сейчас поеду на Варшавскую, перетрем с ним детали. Не боись, Логинов. Все будет чики-чики. Не впервой. Тебе-то, кроме белья, что еще привезти?

– Сигарет и чая. И шмотки из управления. Только это все подождет.

– Как подождет? Через полчаса подошлю к тебе пару бойцов для охраны – мало ли что? Заодно и бельишко привезут.

– Никакой охраны мне тут не нужно! Занимайтесь со следователем делом! А шмотки завезешь завтра.

– Как знаешь, – обиженно пожал плечами Беляев.

Достав из лежавшей на тумбочке куртки пистолет Логинова, он вытащил пустую обойму, хмыкнул и, сунув на ее место свою, сказал:

– Ладно, патроны есть, от наркоманов отобьешься. Ну что, я погнал на Варшавскую?

– Да, – поморщился Логинов, опускаясь на бок. – Скажешь Захарову, пусть сразу пошлет кого-нибудь в спецуправление, может, там что выяснится.

– Ладно. Выздоравливай. Я утром подъеду.

– Жду, – кивнул Логинов.

В дверях Беляев чуть не столкнулся с молоденькой толстой медсестрой.

– Вот вам простыня и полотенце. Завтра будет сестра-хозяйка, получим на вас комплект.

– Спасибо.

– Готовьтесь. Через две минуты приду делать укол.

– Это обязательно?

– Конечно. Доктор назначила, значит, обязательно. И температуру померяем…

Логинов вздохнул, но ничего не сказал. Отложив телефон на подоконник, он решил, что позвонит в управление попозже. После укола он прилег с градусником, и тут же веки сомкнулись сами собой. Борясь с внезапно навалившейся свинцовой усталостью, Виктор еще успел подумать, что может позвонить генерал Максимов, потом вдруг вспомнил об Асе и тут же куда-то провалился…

Глава 42

Снилось Логинову черт знает что. Вроде они с Беляевым на Тверской покупали себе проституток. Вдоль длинной шеренги, уходящей за угол, в своем сутенерском галстуке важно расхаживал Кабанов и говорил:

– Налетай, не скупись, девочек – завались. От двухсот и ниже – никого не обижу. Уволенным из органов – льготы, оставьте свои заботы. Чтобы жили, не скучали, позабыли все печали.

Беляев тянул Логинова из темно-зеленого «Форда» за руку оценить товар, а Логинов сопротивлялся и прятался за тонированными стеклами. Потом Беляев начал торговаться с Кабановым. На нем поверх камуфляжа был надет пояс Матросова, набитый долларами, но проституток он выбирал самых дешевых.

– Девочки по пятьдесят баксов, выйти из строя! Раз-два! – командовал Кабанов.

Беляев разглядывал проституток, морщился и спрашивал:

– Почему товар такой несвежий?

Проститутки обижались и кричали наперебой, что они все сплошь девочки и у них есть необходимые справки. В самый разгар торга из-за угла раздался траурный марш, и на Тверскую выехал роскошный катафалк, заваленный цветами. От страшного предчувствия у Логинова вдруг перехватило дыхание, он высунулся из «Форда» и увидел, что все проститутки как одна в черном кружевном белье и вуалях, и тихо спросил у Беляева:

– Кого это хоронят?

В это время катафалк поравнялся с «Фордом» и остановился под жалобные звуки оркестра. Боковая дверца отъехала в сторону, и Виктор увидел, как крышка роскошного гроба стала медленно подниматься. Он захотел убежать, но ноги не слушались его. Попытался крикнуть, но горло сдавили руками в черных ажурных перчатках до локтя подкравшиеся сзади проститутки. Логинов вырывался, а они его крепко держали и шипели:

– Смотри… Смотри…

Виктор вдруг увидел, как из гроба медленно поднялся Луговой – в шикарном двубортном костюме, но с огромной сквозной дырой в груди. В вороте белоснежной сорочки зияла пустота, и Логинов с ужасом сообразил, что свою голову политик держит в руке. Выбравшись из катафалка, Луговой прошел к «Форду» сквозь строй расступившихся проституток. Здесь его голова, сурово глядя на Виктора, сказала:

– Нехорошо, Логинов, нехорошо. После увольнения из органов мы тебе собирались выделить отдельную квартиру в одном из новых домов, строящихся на деньги нашей партии, но ты не смог меня уберечь! Нехорошо! Посмотри, что со мной сделали террористы!

– Посмотри! Посмотри! – хором зашипели проститутки.

С ужасом глядя сквозь дыру в груди Лугового на противоположную сторону улицы, Виктор изо всех сил дернулся, пытаясь вырваться из цепких рук в черных перчатках, и вдруг проснулся…

Приоткрыв глаза, он увидел склонившуюся над ним толстую медсестру.

– Проснитесь! Да проснитесь же! – взволнованно говорила она, продолжая трясти его за плечо.

– Уже проснулся, – сказал Виктор. – Спасибо.

– Слава богу, – скороговоркой проговорила сестра, – а то я трясу-трясу, а вы только что-то бормочете… я уж испугалась. Там к вам посетители, – понизила она голос, быстро оглянувшись. – Целая куча, говорят, из Москвы…

– Что?! – приподнялся на кровати Логинов, прислушиваясь к гулу голосов в коридоре. – Где эта чертова врачиха? Я же ей сказал – ко мне никого не пускать!

– Так она и не пущала, – испуганно отступила медсестра. – Я сама слыхала. Да куда там! Они сразу позвонили главврачу – прямо домой!

– Ладно, – прошипел Логинов, слыша, что к палате приближается целая делегация. – Только смотри у меня – поняла?!

– Да, – еще дальше отступила медсестра, наткнувшись на тумбочку. – Я что – я ничего…

Виктор, охнув от боли, снова опустился на подушку. Быстро закрыв глаза, он раскинул в стороны руки, приоткрыл рот и в самый последний момент успел чуть вывалить набок язык. Тут заскрипела, открываясь на всю ширину, дверь, и в палате раздались шаги не менее десятка человек. Шаги поначалу были уверенными, но по мере приближения к кровати Виктора постепенно перешли в осторожное шарканье и наконец затихли совсем. После продолжительной паузы послышался чей-то хрипловатый растерянный голос:

– Это… он?

– Да, – отозвалась от двери рыжая докторша.

– Да, – тихо произнес еще кто-то, и Виктор узнал в нем одного из замов директора ФСБ. Того самого, который бдил за внутриполитической ситуацией и избегал встреч в коридоре с генералом Максимовым.

– А-а… – растерянно протянул все тот же хриплый голос. – Гм-м… Подполковник, вы меня слышите?

Виктор шевельнулся, спрятал язык и приоткрыл один глаз. Говоривший, а это был Марченко, стоял метрах в трех от кровати и, вытянув шею, с некоторым испугом вглядывался в лицо Виктора. Одет он был с иголочки, но выглядел неважно. Под глазами залегли синие круги, щеки впали, лицо было мертвенно-бледным. Виктор подумал, что перелет из Москвы дался ему нелегко, и промычал:

– А-а?..

– Подполковник, вы меня слышите?

– А-а… Да.

Справа от Марченко стоял заместитель директора ФСБ, слева начальник главка МВД, а за ними теснилась еще целая куча народа – в погонах и без.