Алексей Витаков - Домой не возвращайся! Страница 47

– Ну, полная наглость, кто кого слушать здесь должен?

– Ты губу-то не трепли, служивый. Видали таких. Думаешь, не понял я, кто кого больше интересует. А насчет конспирации я тебе так скажу: на Бога надейся, да сам не плошай.

– Хочешь сказать, что слежка за общагой ведется?

– Экий ты догадливый. Не зря видать вас в институтах учат. Чего-то соображать можете.

– Чего это ты, дед, на молодежь ругаешься?

– А ты глянь по сторонам: может, и тебе веселиться не захочется.

– Этот? – Мохов достал из кармана фотографию и щелкнул карманным фонариком.

– Ох, вы глазоньки мои. Этот, как не этот: вон и усы седые, родинка опять же, глаза глубоко сидящие, нос ровный, породистый.

У капитана сжалось сердце. Он проглотил горячий, горький ком, подкатившийся к горлу, кашлянул:

– А что дальше было? Чем драка закончилась?

– А с чего началась, не интересно?

– Интересно.

– Пожилой подошел к машине и, открыв дверцу, выстрелил в пса, кажется два раза. Пользовался, явно, служебным оружием. Пистолет был с глушителем: хлопнуло еле слышно. Заглянул внутрь и уже хотел, было, уходить, как сзади на него напал водитель. Почему знаю, что водитель? Видел не раз и не два за рулем: то отвезет, то привезет. Сцепились знатно: оба бойцы хорошие. В конечном счете седоусый нанес крепкий удар лбом. Соперник его отключился. А тот подобрал пистолет, втащил в машину поверженного и укатил. Больше я эту машину никогда не видел. Где она и что с ней сталось, вам, может, лучше знать? – Старик, прищурившись, посмотрел в глаза капитану.

– А дальше этот джип, обгоревший до неузнаваемости, с двумя трупами был найден в нескольких километрах отсюда.

– Нетрудно догадаться, что трупы – один собаки, другой – человека.

– Правильно мыслишь, э…?

– Филипп Васильевич Кондаков. – Старик окончательно убедился в процессе разговора, что с капитаном можно иметь дело.

– Филипп Васильевич.

– Ну, и какие мысли в твою головушку приходят после всего этого?

– Будем искать. Надо вначале доложить и получить добро на дело. Следствие пошло не по тому пути. Драки-то никто не видел, зато многие видели, как накануне ротвейлер троих молодых людей потрепал, вот и решили, что месть.

– Ты вот что, капитан, присядь-ка лучше и давай, не спеша, поговорим. А разговор у нас может получиться долгим. Все, что услышишь, придется держать в тайне и, не дай Боже, кому-то докладывать.

ГЛАВА 32

– Сашка, я давно уже так не бегал, с войны, наверно, – говорил Бальзамов Александре, сидя за столом и обхватив руками голову.

– Господи, да что же это такое творится? Замкнутый круг какой-то.

– Бежать нельзя: верняк – убьют еще быстрее. Сегодня мне этот старый бомж крикнул: «Домой не возвращайся», значит, понял, что за мной следят. Кто он такой?

– Неважно, кто, Вяч, главное: хотел тебе помочь. Постарайся вспомнить, с кем из подозрительных людей ты пересекался в последнее время возле общежития. Ведь если ты будешь знать, как он выглядит, то все уже будет проще. Можно будет заявить, поискать порядочных людей в органах. А пока все вилами по воде писано, поэтому с тобой серьезно никто не разговаривает.

– Столько подробностей! Одна смерть Белоцерковского чего стоит. Даже Телятьев отравлен водкой из джипа, факт.

– Где эта водка и где этот джип? Обгоревший металлолом с обугленными телами подтвердить твои слова не сможет.

– Все-таки старик – молодец: как он быстро соединил все нити. Представь, в считанные секунды все понял, как только быков из омаровского центра увидел.

– Да, он моментально оценил, что увидеть тебя лежащего в грязи из медицинского центра не могли, не будет же он тебя тыкать палкой на глазах всего честного народа. Поэтому понял, что в этот момент вас видит кто-то еще. Этот кто-то сообщил быкам. Я тоже восхищена его реакцией, но нужно найти того, кто следит. Ведь этот кто-то совсем рядом.

– Бог неплохо устроил начинку твоей очаровательной головки. Меня еще очень заинтересовал напарник старика. Он рванул от хорошо известных ему людей. В противном случае, для чего охранникам разделяться. Вдвоем у них шансы возрастали в несколько раз. Подвела с одной стороны излишняя самоуверенность, с другой – жадность. К тому же, один назвал азиата «корешком», показывая пальцем в его сторону. И отнюдь не случайна азиатская внешность.

– Не уходи в сторону. Начни с того, что старик хотел с тобой поговорить, поэтому «упал на хвост», чтобы улучить подходящий момент. И совершенно неожиданно нашел формальное местонахождение человека, про которого тебя спрашивал. Быки своим появлением помогли, как поется в известной песне, «зашухарить малину». Потому что напарнику старика эти быки известны. Все это мы с тобой, дорогой Вячик, проходили не по одному кругу. Что дальше?

А дальше, как гром среди ясного неба, раздался телефонный звонок.

– Сань, возьми, это мой проснулся. Скажи всем, что я занят.

– Алло. – У Александры брови метнулись вверх: – Слав, тебя Вадим спрашивает. Что сказать? – спросила, зажимая аппарат ладонью.

– Давай. Бальзамов слушает.

– Добрый вечер, господин поэт. Готовитесь ко сну?

– Все шутите, гражданин депутат. На моем месте впору к вечным снам готовиться.

– Ладно, ближе к делу. Мы поискали интересующего тебя человека. Так вот: Саидов Шухратовичей в Средней Азии, как в России Николаев Ивановичей. Омаров тоже, почти что Иванов. Среди них сколько-нибудь выдающихся личностей не обнаружено, не брать же в расчет учителей, врачей и прочую бедноту интеллигентского сословия. Наткнулись даже на одного военного, кажется, десантника, но в списке живых он не числится, так как погиб в Афгане, труп обгорел, правда, сильно, но по медальону опознали сослуживцы. Его в плену пытали, а потом обгорелый труп подбросили в одну из наших частей. Вот, собственно, все, чем я располагаю. За сухость общения прошлой ночью, искренне прошу, не обижайся. Ты же мужчина: сам понимать должен – вырвался на пару часов расслабиться, а тут – ты, как Божья кара.

– Премного благодарен, Вадим м-м…?

– Вадим Сергеевич.

– Премного благодарен, Вадим Сергеевич. Даже представить сложно, какая проведена работа.

– Не стоит благодарностей. Обращайся, если что. – Вадим явно не спешил расставаться.

– Ты знаешь, сегодня дважды пришлось отрабатывать бег с барьерами. Первый-то раз пустяк, а вот второй – только с помощью высших сил. Мало того, моему носу в общежитие путь отныне заказан.

– Так ты не у себя?

– Нет, конечно. Вадим, ты меня все больше удивляешь.

– Прости, не подумал. А где ты? С жильем помочь не надо?

– Спасибо, я, как мне кажется в очень надежном месте. – Бальзамов подмигнул Александре.

– А-а, понимаю, большой секрет для маленькой такой компании. Ну, коль секрет, тогда я, пожалуй, больше не нужен. И все-таки, Бальзамов, сказал бы ты мне свое местонахождение, мало ли что! По телефону, например, недоступен будешь, а у меня срочная информация.

– Вадим, я тебя боюсь, ты слишком мощное влияние оказываешь на женщин.

– Чувство юмора не пострадало в процессе испытаний, рад, искренне рад. Теперь я спокоен, зная, что ты в надежных женских руках.

– Вадим, еще раз спасибо за помощь. Мне на самом деле не по себе. Давай прощаться. Всего хорошего. Привет Маришке.

Вячеслав отключился от линии и пересказал Александре разговор с Красносельцевым.

– Давай сначала вернемся к нашим баранам, потом попытаемся переварить информацию депутата. – Саша явно была в ударе: – Старик преследует какой-то свой интерес. Для чего он ищет Омарова, нам пока знать необязательно, важно, что он его ищет. Я хочу понять другое, зачем ты изначально, до убийства Телятьева, понадобился этому монстру?

– Им хотелось списать на меня какие-то преступления, связанные с наркотиками.

– Почему именно на тебя? Только потому, что хотели отомстить за своих доноров, которых ты заставлял драить туалеты? Нет. Для этой цели подошли бы банальные быки с их кулаками и методами. Глубже копать нужно, господин поэт. Омаров появляется в общежитии, чтобы убрать Телятьева и неожиданно встречает тебя.

– Что ему мешало убрать журналиста выстрелом снайпера, как Белоцерковского? Зачем такие сложности?

– Господи, Бальзамов, соломенная голова, понятно, что не труп Эдика ему был нужен, а информация добытая им. А где ее можно найти? Ну конечно, в его комнате. Вот поэтому и проведена такая операция. Теперь в глазах общественного мнения Эдик тривиальный алкаш, почивший от перепоя, а все улики найдены и уничтожены. Это все просто. Но его сразу почему-то взволновал ты. Поэтому он решил сначала заняться тобой.

– Ну.

– Чего – ну! Баранки гну. За тебя на войне тоже женщина думала?

– Сашка, убью сейчас.

– Ладно, не обижайся, поплыли дальше. Он не просто хочет тебя убрать. Ему зачем-то нужно сломать, размазать твою личность, заставить поэта Бальзамова ползать на коленях и вымаливать смерть как избавление. Почему? У меня такое ощущение, что вы раньше встречались, и твоя персона очень сильно задела его самолюбие. А вот где?