Михаил Зайцев - Час тигра Страница 48

– В магазин? Ты ж говорил, что не знаешь таких ночных.

– Есть одно ценное место, лучше всякого магазина и дешевле рынка. Гони семь сотен на круг, не прогадаешь.

Дабы не выходить из образа, я поудивлялся минуты две, поторговался с минуту и согласился уплатить требуемую мзду. «Волга» круто развернулась и помчалась обратно к Академической. Лишь когда проезжали мимо памятника Хо Ши Мину, довольный сделкой водитель раскололся, объяснил, куда конкретно едем – к общаге, где обитают в большинстве своем без всякой прописки и регистрации улыбчивые индусы, каковые в дневное время промышляют мелкой торговлей с рук в переходах близ отдаленных станций метро.

– Приехали, братила! Щас «морду» с магнитолы сниму, и пойдем тебя отоваривать.

– А нас пустят ночью в общагу?

– Без проблем! Пакетик свой закинь на задок, если у тебя там нет ничего ценного.

– В пакете фигня всякая. Пошли...

– Чего ты хромой, а без палки ходишь?

– Палка баб пугает, они другие «палки» любят.

– Хы-гы-гы... Точно! И чем больше «палок» им кинешь, тем больше они их любят, хы-гы-гы...

Отоварился я на славу. И не мечтал так славно отовариться, честное слово. Купил маленький джинсовый комбинезончик, детскую бейсболку, сапожки, выбрал джинсы, курточку и бейсболку побольше, приобрел объемистый баул с плохо прорисованным трилистником «адидас» на боку, но с надежным ремнем через плечо, а также женскую сумочку, набор дешевой косметики и маникюрный набор. Ковылял с полным покупок баулом и радовался шумно:

– Ну, друг, спасибо! Еще и жене подарки притащу, и ваще обойдется без разборок! Дотащусь до дома и в койку. За часик до Алтуфьевского шоссе доедем?

– Быстрее домчимся... Э, братила! Ты своей сказал, что пивком нагрузишься?

– Ну.

– От тебя пахнуть должно.

– Блин!.. Эй, не беги так, я все же хромой, не поспеваю... Про пиво, правда, не подумал я. Тормознешь дорогой у ларька, да? Водки возьму пару пузырей и пивком отравлюсь для запаха.

– А водка тебе зачем?

– Так это, я разве не говорил? Мы ж вместе с тестем живем, вдруг старый проснется и гундосить начнет. А я ему по пузырю в каждую руку.

– Закладывает тестюшка?

– Ну. А не проснется, сам тяпну рюмашку перед сном, вторым пузырем с утра родственника поправлю. Все ништяк, друг! Спасибо тебе.

– Да ладно, я ж не так, я ж за бабки.

– Все равно – спасибо. Ты даже представить себе не можешь, как мне помог, правда...

Я попрощался с люмпеном за рулем «Волги» возле совершенно незнакомого мне дома на Алтуфьевском. Непосредственно к дому, где, согласно придуманной мною наспех легенды, проживает бабник-инвалид с тремя извилинами, машина не подъезжала, остановилась по моей просьбе на обочине шоссе.

– Напрямки через газон быстрее, чем меж помоек петлять, бывай, друг.

Я поправил лямку на плече, пристроил баул, в который запихнул еще и пакет с адской машиной, поудобнее у бедра и поковылял к чужому дому.

К шоссе, к Алтуфьевскому, я вернулся через десять минут, дал время фанату «Волги» укатить подальше. Вернулся и поймал другую тачку, на сей раз «Жигули» шестой модели. Поймал и поехал к другому шоссе, к подмосковному.

Водитель «Жигулей» оказался тоже примерно моего возраста и тоже разговорчивый, что на этот раз меня ничуть не обрадовало, ибо отпала надобность искать человека, который поможет купить необходимое. Кстати, мне исключительно повезло купить все сразу и быстро, я-то думал, что придется менять частных извозчиков одного за другим, пока попадется ушлый пройдоха, способный достать все и всегда, или хотя бы шофер, у которого спит дома маленький мальчик, переросший некоторое количество детской одежды, а потом автовладелец, готовый продать секонд-хенд пацана-подростка. Между прочим, женскую сумочку и косметику я вообще и не мечтал купить. Повезло.

Трепаться с водителем «Жигулей» было лень, однако пришлось. И пришлось немало постараться, дабы правая рука все время оставалась в кармане, и это выглядело естественно – «светить» культю, то есть «особую примету», лишний раз не стоило. Я держал несуществующую кисть в кармане и лениво беседовал с болтуном за баранкой о литературе. Владелец «шестерки» происходил из обнищавшей в результате реформ технической интеллигенции и, как и многие техноинтеллигенты, баловался на досуге чтением фантастики.

– Нет, вы не правы, – в который уж раз горячился «фантаст», – нет, вы опять не правы! И Лукьяненко ваш, и ваш Прошкин в подметки не годятся братьям Стругацким!

– Помилуйте, с чего это вдруг они «мои»? Я назвал наобум фамилии молодых авторов и... И, будьте любезны, затормозите вон там. Видите, деревушка? У околицы остановитесь, будьте так добры. Пройдусь, пожалуй, немного, воздухом подышу. Здесь, за городом, воздух прямо-таки дивный, чудо, что за воздух. Однако как быстро за разговорами мы с вами приехали, жаль, доспорить не успели.

– Простите мое любопытство, но все же я спрошу: что, простите, понадобилось вам, человеку интеллигентному и образованному, на этом шоссе, где поселились нувориши, жлобы и воры?

– Ах-ха-ха... Не выйдет из вас, товарищ дорогой, Шерлока Холмса! Вы не внимательны – я же прошу остановиться не возле коттеджного поселка, а на околице чудом уцелевшей деревеньки, так? Приятель у меня тут живет-тужит, между прочим, как и мы с вами, «из бывших». Вас новые времена столкнули на «большую дорогу» зарабатывать частным извозом, меня жизнь выкинула из конструкторского бюро, из-за кульмана в кресло приемщика фотоателье, а мой здешний приятель вообще безработный. Везу вот ему стопку книг и водку. Будем сегодня ночью с ним выпивать, смотреть на звезды да песенки Визбора мурлыкать...

Зря я помянул всуе Визбора, образованный извозчик еще с четверть часа не давал выйти из остановившейся машины, вспоминал слеты студенческой песни и корил Лешу с Гошей, сиречь Васильева и Иващенко, которые, по его мнению, променяли поэтику бардовской песни на коммерческую псевдопоэзию мюзикла «Норд-Ост»... М-да, тяжело общаться с замшелой интеллигенцией, право слово – тяжело...

Наконец удалось попрощаться с читателем фантастики и обожателем бардовской песни, я не спеша топал по околице деревеньки и думал о том, что мне нынешней ночью повезло уже дважды... Нет, даже трижды – разжился вещичками, и оба шофера меня не узнали. Конечно, я старался остаться неузнанным, менял стиль поведения, речь, мимику, однако по телевидению мою руку и все остальное должны были показывать еще вчера во всех новостях, и это самое «все остальное», особенно хромота, весьма запоминающееся. Повезло, что водила «Волги» предпочитает заглядывать под юбки или под капот, а владелец «Жигулей» – в книгу, повезло, что оба не принадлежат к породе телеманов, очень повезло.

Тесные ботинки топтали грунт дорожки, протянувшейся параллельно асфальту шоссе. Луна светила в правый глаз, левый глаз то и дело слепили двоеточия фар, брехали вслед деревенские псы и суки из-за покосившихся плетней, я шел мимо деревни, обходил ее по краю и боялся. Я боялся собственного везения, будто древний язычник. Они, язычники, верили, мол, ежели случилось нечто хорошее, то обязательно должно произойти и что-то плохое. Обязательно должен появиться минус, дабы уравнять плюс...

О черт! Я споткнулся. Едва, блин, сумку не уронил. Черт их знает, моих похитителей, как они сварганили адскую машину, вдруг грохнул бы сейчас сумку и взорвался, вот посмеялись бы языческие боги. А впрочем, я не верю ни в языческих богов, ни в богов вообще. Я верю Будде, принцу Шакьямуни. Не в Будду, а именно Будде. Он не назвал себя богом, не обещал лучшей жизни и умер, отравившись грибами, поэтому я ему и верю...

Деревня осталась позади, далее изумрудное в свете луны поле, а еще дальше лес на обочине шоссе. Иду не спеша к лесу, дышу, воздух и правда здесь дивный, особенно по сравнению с затхлостью подземелья. И звезды видно, а в Москве ни фига, столичное небо бедное на звезды, в Москве «звездами» почему-то называют расфуфыренных дамочек и пидерастического склада дядечек.

Дошел до леса. Жидковат лесок, но есть, где спрятаться. Во-о-он там, к примеру, за кустиком затаюсь, и с дороги меня не заметят, а мне дорогу, то есть трассу, будет видно замечательно.

Затаился. Сел за кустиками, под деревом, подложив под задницу гнилую корягу, расслабился, замер. Я умею сидеть абсолютно неподвижно, будто скульптура. Снова в голову полезли мысли о везении – уселся в засаду на обочине, можно сказать, «правительственной трассы», и никому до меня нет дела. Никто не помешал занять позицию, идеальную для снайпера. И ничто бы не помешало установить заминированный плакат с похабным текстом, только захоти. А впрочем, в данном конкретном случае везение ни при чем, в данной ситуации на моей стороне извечное российское разгильдяйство. Подишь ты, те, кому поручено присматривать за трассой, кемарят сейчас в удобных креслах патрульных машин, или пиво пьют, или... Да ну их на фиг! Пусть спят, пьют, пусть делают чего хотят вместо того, что положено, мне думать еще и о них, только башку забивать...