Максим Шахов - Люди-торпеды Страница 48

– Эти грубияны, – вновь перебил главный таможенник, закипая от праведного возмущения, – постоянно суют нос туда, где их ничего не касается и в чем они ничего не смыслят. Я еще удивляюсь вашему великому долготерпению.

– Для всех нас святы и незыблемы распоряжения руководства.

– Не беспокойтесь, начальник! Буква Закона ни в чем не будет нарушена, но эти крысы, – намек на серую униформу спецназовцев, – получат хороший урок. Позвольте мне прямо отсюда связаться с их полковником.

– Думаю, что это лишь поможет нашему богоугодному делу.

В глазах руководителя таможни сверкал огонь праведного возмущения и непреклонной решительности, когда он вызывал по рации командира спецназа:

– Полковник! С вами говорит руководитель таможенной службы аэропорта. Сейчас с борта аэробуса будет выгружен багаж. Временно, в специальные емкости. После окончания ремонта его загрузят обратно. Да, он не покинет зоны охраны. Но все время, пока багаж находится вне самолета, его будут контролировать мои люди. Я не нуждаюсь в ваших советах. И мне глубоко наплевать на любые приказы вашего руководства. За багаж здесь отвечаю я один, понятно? И я буду выполнять свои обязанности неукоснительно, даже если для этого придется поднять все службы аэропорта и разогнать к свиньям ваш хваленый спецназ с оружием в руках! Не-ет, это вы будете меня слушать! И не посмеете препятствовать официальной процедуре таможенного контроля!.. Вот так-то лучше, полковник. Предупредите своих людей, чтобы они беспрепятственно пропустили к самолету моих представителей. Да, их будет... – таможенник на секунду задумался, – два человека и еще водитель специального багажного контейнеровоза. Прекратите меня учить! Займитесь лучше своими непосредственными обязанностями. Одобряю ваше благоразумие. Все!

Оборвав на этом внешнюю связь, таможенник уже совсем другим, вежливым тоном испросил у начальника аэропорта разрешения удалиться в свой кабинет, чтобы немедленно отдать необходимые распоряжения. Получив его, он с гордо поднятой головой, по-военному печатая шаг, покинул помещение поста управления полетами.

Бравый полковник на летном поле тоже одобрил в душе свое решение. Опытный служака, он прекрасно понимал, что нарушить отработанную процедуру таможенной службы означает для него поставить жирный крест на своей военной карьере, а невыполнение распоряжений мистера Смита и вовсе подобно самоубийству. Только удовлетворив интересы обеих сторон, можно с честью выйти из сложившейся щекотливой ситуации. Командир спецназа мгновенно «прокрутил» в голове разговор со Смитом. Согласившись, с самыми небольшими оговорками, на требования таможни, он ничем не нарушал приказы своего командования: ни один человек из самолета не выйдет за пределы даже первого кольца охранения, не будет вынесен ни один предмет, а всё, переданное экипажу для ремонта, уже прошло через его собственные руки. Никто из таможенников не взойдет на борт и не будет близко контактировать с экипажем, уж об этом-то полковник позаботится с особым пристрастием. Пусть себе пялятся на багаж, сколько угодно. Кстати, всегда можно будет свалить на них какие-то неожиданно возникшие неувязки.

Душа начальника аэропорта пела от восторга. С аэробусом не возникало никаких проблем. Таможня полностью удовлетворена своей ролью в контроле за багажом пассажиров. Три кольца вооруженной до зубов спецназовской охраны стоят на позициях, чтобы и мышь не проскочила. А мистер Смит получил великолепный щелчок по своему длинному задранному носу. Хвала Аллаху!

Два инспектора таможенной службы, назначенные и проинструктированные самим начальником, вышли из дверей левого крыла здания аэровокзала во внутренний дворик и направились к стоянке спецтранспорта, расположенной за углом. Туда водитель уже подогнал автокар с просторной кабиной и тремя вагончиками с емкостями для погрузки багажа. Таможенникам предстояло преодолеть вдоль стены здания расстояние в 5–6 шагов, которое не просматривалось ни из каких окон, а со стороны автостоянки было загорожено как раз той третьей санитарной машиной, что появилась чуть позже других.

Уже на третьем шаге следовавший чуть позади таможенник неожиданно запнулся, взмахнул руками, но, так и не сумев поднять их выше пояса, без единого звука мягко осел на тротуар. Еще через мгновение та же участь постигла и следовавшего впереди, более плотного и пожилого иранца. Это сопровождалось двумя еле слышными хлопками. В тот же момент задние дверцы «Скорой помощи» распахнулись, и из нее выскочили два санитара в белых халатах и с носилками, на которые в считанные секунды погрузили бесчувственные тела обоих таможенников. Пригибаясь под тяжестью внушительного веса двух тел, санитары той же торопливой рысью преодолели несколько метров обратно до своей машины, втолкнули носилки внутрь и запрыгнули туда сами. Дверцы плотно закрылись изнутри.

– Галя! Твой худенький и помоложе.

Девушка споро начала снимать одежду с одного из таможенников.

– Вадим! Ты почему еще здесь, а не в кабине автокара?!

– Так… вдруг что у вас...

– Марш на место!

– Деспот и тиран! Ну, что ж, прощай, Севка. Может, в Москве свидимся. Кстати, за тобой должок: пари-то ты проиграл. Все-таки двух таможенников назначили, а не трех. Так что для тебя все равно не нашлось бы места, не расстраивайся. Хороший ты парень!

С этими словами Вадим, уже переодетый в форму шофера, выскочил из санитарной машины, пробежал несколько метров и расположился за рулем автокара.

Анатолий быстро натянул на себя форму второго таможенника, не переставая по ходу давать последние наставления Всеволоду:

– Как только мы уйдем, засунь тела поглубже под скамейки, прикрой носилками и покрывалами, оставь торчать наружу голые пятки. Если вдруг кто заглянет – сойдут за покойников. Все трое до утра не проснутся, да и потом вспомнить им нечего будет. Главное, очень внимательно следи сейчас за частотой, на которой работают рации таможенников; не глуши сильно, чтобы нас «начальство» не потеряло вовсе, но и не отпускай, а то смогут что-нибудь по голосу заподозрить. Машину с телами потом оставишь во дворе станции «скорой помощи» – ворота будут открыты, а о ее судьбе есть кому позаботиться. Наши ребята с самолета сами тебя здесь найдут. Что делать дальше, их командир знает. В Россию пойдешь вместе с ними, а в пути поможешь знанием местного колорита, как выразился бы Вадимчик. С тобой было приятно работать. Извини, время вышло. Прощай!

Уже переодетая в форму таможенника Гюльчатай сначала ласково провела ладонью по Севиной щеке, потом чмокнула куда-то рядом с ухом и прошептала:

– Удачи тебе, напарник! Прости, что не уберегла там, на площади в Джаске. Даст Бог – свидимся.

Толя и девушка, подтягивая на ходу непривычное обмундирование, быстро подошли к вместительной кабине грузового автокара. Дверца была уже предусмотрительно распахнута Вадимом.

– Ну как, Вадик, мы со стороны смотримся?

– Ты прямо вылитый аятолла Хомейни, только без бороды. И эту наглую девчонку, надо честно признать, не отличишь от юного солдатика таможенных войск.

Девушка ответила резким кивком головы и отданием воинской чести по всем правилам .

– Тогда трогай! На нас сейчас «начальство» из окна своего высокого кабинета, наверно, в бинокль смотрит, волнуется: не пропали ли куда.

– А вот мы и туточки. – Вадим, не торопясь вырулил на летное поле и устремил машину в самый дальний угол, где освещенный прожекторами в темноте южной ночи величественно замер огромный аэробус «А-320».

Учитывая предварительную договоренность с начальником таможенной службы, подтверждение по рации факта их прибытия и безупречную вежливость самих инспекторов, они без всяких проволочек вместе с водителем и своим грузовым транспортом были пропущены через кольцо вооруженной охраны под самое «брюхо» самолета. Там, у открытого багажного люка, уже ожидали трое членов экипажа, чтобы начать выгрузку вещей пассажиров. Как бы удивились «коллеги» в салоне самолета, узнав в них троих своих товарищей, столь активно начавших это воздушное путешествие!

Молодой «таможенник» по рации доложил своему начальству и на главный пост управления полетами о начале работ. Слышимость была просто отвратительная: какие-то щелчки, шорохи, эфирная трескотня на линии еле-еле позволяли расслышать его голос. «Надо бы заказать новые рации, – подумал главный таможенник. – Несолидно это – иметь такую ненадежную связь на самом главном участке работы аэропорта».

На улице было уже абсолютно темно, однако в свете прожекторов полковник постоянно наблюдал фигуры обоих таможенников, контролирующих размещение багажа на тележках, и водителя за рулем автокара. С багажом возилась троица самолетных рабочих. Ничто не нарушало полученных полковником приказов об усилении чрезвычайных мер охраны. Он еще раз в душе похвалил себя за правильное поведение и, прохаживаясь вдоль ряда своих вооруженных подчиненных, продолжал визуальное наблюдение.