Михаил Серегин - Крестом и стволом Страница 48

К обеду в купе подселили пьяненького мужика, и настроение упало еще ниже, потому что мужик, разглядев, кто перед ним сидит, принялся разглагольствовать на, как ему казалось, религиозные темы, втягивая священника в пьяную, бесконечную дискуссию ни о чем.

– Я чего говорю, святой отец, – нудил он. – Если бы про Христа не написали, кто бы о нем знал? Значит, вся сила в грамоте? Ведь так? А наука бога отрицает.

Это было невыносимо.

Ольга некоторое время смотрела, как мучается ее муж, потом все-таки вмешалась и постепенно переключила мужика на себя, да так, что в конце концов мужик признал и недостаточность научных знаний, и непостигаемость Вселенной, а затем и значение веры в человеческой жизни.

В конце концов мужик сошел, но отец Василий напрасно рассчитывал, что все на этом закончится, и чем ближе они подъезжали к Москве, тем сильнее сжимался внутри его тяжелый, горячий комок.

Перед самым вокзалом отец Василий вытащил из кейса заветный журнал с компроматом и сунул его за пояс – так ему казалось надежнее, но даже это не помогло, и он начал делить документы и деньги, чтобы – не дай бог, конечно, – случись какой-нибудь казус, Ольга не осталась без ничего.

– Вот тебе шесть тысяч, – настойчиво втискивал он ей стопку пятисоток. – Я возьму две. Если ко мне подойдут или еще чего произойдет, просто отходи в сторону. Мне так будет проще. Поняла?

Ольга кивала, рассовывала по карманам и потайным местам деньги и документы, но было видно – слушала вполуха.

– О чем ты думаешь?! – рассердился наконец священник.

– Как же мы без дома? – покачала головой жена. – Не хочу я к родителям, я в своем доме жить хочу.

Они вышли на Казанском вокзале. Отец Василий стремительно тащил жену вперед – первым в его планах значилось посещение МВД, был там надежный человек… из прошлого. Но уже на стоянке такси священник вдруг остро почувствовал, что за ними наблюдают. Он, как бы осматриваясь по сторонам, огляделся и сразу понял, что не ошибся. Сзади стояли двое, а справа – еще один подозрительный тип, слишком уж быстро отводящий глаза в сторону. Отец Василий на некоторое время застыл в нерешительности, снова скосил глаза и сразу увидел, что к ним приближаются. Подъехало такси, но священник, едва глянув на водителя, понял, что сюда он не сядет.

– Садитесь, – бодро пригласил таксист.

– Пошли, – дернул жену за руку священник и потащил ее к другой машине. Водитель, поняв, что эта парочка выбрала его, выскочил и распахнул дверцу.

– Милости просим.

Первый таксист некоторое время соображал, но быстро опомнился и направился вслед за несостоявшимися клиентами.

– Эй, братишка! – крикнул он своему коллеге. – Здесь очередь!

Но ни таксист, ни клиенты его не слушали. Отец Василий усадил жену на заднее сиденье, сам ввалился на переднее и нетерпеливо скомандовал:

– Давай прямо!

– А куда вы едете? – поинтересовался водитель.

– Потом скажу. Сейчас давай прямо.

– Как скажете! – засмеялся таксист. – Деньги ваши.

Некоторое время они ехали прямо, но буквально через три-четыре минуты священник обнаружил «хвост» – в следовавшем за ними неприметном «жигуленке» сидели те самые мужики, что наблюдали за ним на вокзале. «Этого еще не хватало! – подумал он. – И что с вами делать?»

Ответ последовал незамедлительно и помимо его воли. Впереди, прямо перед ними начала притормаживать белая «волжанка», сзади подпирал «жигуленок», а вбок уйти было сложно – машины по второй полосе шли сплошным потоком.

– Мать вашу! – заорал водитель, отчаянно засигналил и вывернул влево. – Во, барбос! Не умеешь ездить, не садись!

Ему каким-то чудом удалось избежать столкновения с «волжанкой», втиснуться в поток и выскочить на соседнюю полосу, но «Волга» тут же начала набирать скорость и пытаться встроиться в ряд впереди такси.

– Ну, козел! – заорал водитель. – Ну, козлина!

Отец Василий судорожно соображал. Им определенно готовили небольшую аварию, так, чтобы создать повод вытащить пассажиров из машины. Он молча вынул из-за пазухи бумажник и выложил пять или шесть сотенных купюр на приборную панель.

– Уходи от них, друг, им авария нужна, – сказал он.

– Зачем? – не понял водитель.

– Страховку хотят получить, – криво усмехнулся священник. – Ты же дистанции не соблюдаешь.

– Какая, на хрен, дистанция! – начал водитель, но кинул взгляд на деньги, потом на священника, затем оглянулся назад на Ольгу и что-то понял. – Я вообще-то в такие дела не лезу, – начал он.

– Поздно, друг, – покачал головой отец Василий. – Уходи от них, я сказал.

– Ла-адно, – нерешительно произнес водитель и уже злее добавил: – Ты ж меня, гад, подставил!

Священник возражать не стал, тем более что водитель бить свою машину явно не хотел и уже начал бороться за существование. Он стремительно развернулся на первом же перекрестке, нырнул в какой-то проезд, проскочил по двору высокого, сталинской постройки здания и, выехав на соседнюю улицу, резко затормозил, собрал деньги с приборной панели и сунул их священнику.

– Давайте отсюда! – коротко распорядился он.

Отец Василий взял деньги и, не теряя времени, вытащил Ольгу из машины. Начал было голосовать, но то ли здесь нельзя было останавливаться, то ли водители торопились, но никто из них даже не притормозил.

Прошло несколько минут, и вдруг стоящая рядом Ольга дернула его за рукав.

– Смотрите, опять они! – громко прошептала она.

Отец Василий вгляделся. Действительно, на той стороне дороги притормаживали знакомые «Жигули» с теми самыми тремя мужиками с вокзала.

– Пошли! – схватил он жену за рукав и потащил ее туда же, откуда они выехали пять-шесть минут назад.

Они пересекли квартал, но теперь священнику везде чудились преследователи. Он внимательно и настороженно вглядывался в лица прохожих, старался запомнить расцветки и номера шныряющих по кварталу автомобилей, но людей и машин было так много, что он даже растерялся. Отец Василий давно уже не был в Москве, он отвык от того, что на каждом подъезде стоит кодовый замок, а люди проходят мимо, не только не здороваясь, но даже не обращая ни на кого внимания. Здесь все было по-другому.

Когда они вышли на перпендикулярную улицу, священник подумал было, что все закончилось – уж очень легко удалось им остановить машину, да и проехали первые несколько кварталов без проблем. Но тут Ольга тревожно затеребила мужа за рукав, и священник, оглянувшись, понял, что ничего еще не закончилось. Позади аккуратно шла уже знакомая «волжанка».

– Что будем делать? – еле слышно спросила Ольга.

– Давай-ка к станции метро, и побыстрее, – распорядился отец Василий, и водитель послушно повернул на втором перекрестке и прибавил ходу.

Они несколько раз пересаживались из поезда в поезд, переходили на Кольцевую и с Кольцевой, но лишь когда выбрались из-под земли в знакомом священнику районе и около часа проплутали по дворам девятиэтажек, отец Василий успокоился. Теперь он был уверен, что «хвоста» за ними нет.

Но тут планы его кардинально изменились. Он не знал, кто именно следил за ними, но нельзя было исключать, что эти люди работали на далекого, глубоко провинциального Ковалева. У него вполне могли быть в Москве связи. В конце концов, и проституток в центральные районы из Усть-Кудеяра поставляли, да и старые, еще парфеновские дела, которые наверняка прибрал к своим рукам Ковалев, оставались. В этой ситуации отец Василий рисковать не мог, да и не хотел.

– Съездим-ка мы сначала в Зеленоград, – сказал он жене. – Мне здесь одному будет проще, да и за тебя спокойнее.

Ольга хотела возразить, но, приглядевшись к мужу, смолчала, и часа через три они уже выходили из автобуса в Зеленограде.

Сказать, что ее родители удивились, было мало. Сказать, что обрадовались – тоже. Тем более что Ольгина беременность была, что называется, налицо. Будущие бабушка и дедушка ходили вокруг дочери периодически сужающимися кругами, стараясь прикоснуться, погладить, обнять. И отец Василий чувствовал себя среди всей этой семейной идиллии настолько лишним, что единственным его желанием было принять душ и умчаться куда подальше.

– Я знаю одну женщину, – щебетала Олина мама Маргарита Николаевна. – Так хорошо высчитывать умеет! Прям точно говорит, кто будет – мальчик или девочка.

– Как у тебя с питанием? – не замечая сидящего здесь же мужа, вопрошал Олин папа Игорь Олегович. – Может, вам денег подкинуть?

Эта семья не была богатой, какие там могут быть оклады у завлаба и старшего научного, особенно в наше время, но желание помочь дочери хоть чем-нибудь было слишком сильным.

Лишь к вечеру, когда первые эмоции улеглись, разговор пошел не только о ней и ее будущем ребенке, но и о нем. Игорь Олегович, аккуратно подбирая слова, расспрашивал зятя о работе, но ему с его строго научным мышлением было сложно привыкнуть к мысли, что главный человек в жизни его дочери живет не Познанием, но Верой. Маргарита Николаевна готовила пирог и в мужской разговор не встревала, а вот Ольга слушала во все уши, порой не умея выбрать, кого следует кинуться защищать – отца или мужа.