Михаил Нестеров - Диверсанты из инкубатора Страница 48

– Вы не мешали ему?

– Чтобы испортить его, будущую команду?

– Пару слов о Тамире.

– Она родом из Питера. Ее отца, турка по национальности, зарезали в подъезде. Кто, следствие так и не установило. Мать сорвалась в штопор, схлестнулась с мужиком из соседнего подъезда, вместе они опустились ниже канализации. Обычная отговорка Тамиры: меня выгнали из дому за то, что я зарабатывала больше, чем моя мамаша. Тамиру в Москву увезли какие-то парни. Вообще о себе она рассказывала неохотно.

– В отличие от вас. Вы всегда и всем отвечаете с охотой и откровением?

В этом вопросе была своя подоплека, и Левицкий легко вскрыл ее: речь шла о его откровениях в Чампино.

– Что сделал бы другой на моем месте? Я не напрашивался на это задание. Ключевыми фигурами в операции были мои бывшие подопечные. Я догадался об этом в кабинете Сангалло и сделал все, чтобы увести от них следствие. Может быть, моя разговорчивость пошла нам на пользу: они выполнили главную часть задания.

Глава 28

Поиск

В Равенне было немного лечебных учреждений. Во-первых, это госпиталь «Санта-Мария делле Кроси» на Виа ле Ранди. Там же находилось отделение «Скорой помощи». Но в первую очередь агентов заинтересовал военный госпиталь, названный в честь первого римского императора. Он находился на юге Равенны; и если считать железную дорогу пограничной чертой, то госпиталь лежал за пределами города.

Михей и Скоблик не спали сутки. Михей взял на себя госпиталь «Санта-Мария», Скоблик – «императорский». И этот день не принес результатов. Скоблик мог реально проникнуть в госпиталь, смешавшись с толпой парней его возраста, которые ожидали вызова на медицинскую комиссию. Он связался с Михеем и получил отказ:

– Мы ищем конкретного человека. Ты будешь искать его в больничных коридорах, а он тем временем покинет здание через парадную дверь. Оставайся на месте.

Основное место Скоблика – скамья напротив кованой ограды. Он видел все пространство двора, где прогуливались выздоравливающие. Двое парней на инвалидных колясках устроили настоящее сражение. Они играли в футбол один на один и в одни ворота. Они совсем неплохо справлялись с колясками, но Скоблику казалось, они еле двигаются, а он показал бы настоящий класс, считая себя асом на всем, что движется.

Сегодня он снова занял прежнее место. Поймал себя на странной мысли: поджидает двух «параолимпийцев», а про свой объект наплевал. В этой связи припомнил «ценную» информацию: Олимпиада – это промежуток времени между двумя олимпийскими играми. Он так и не понял, зачем «слоны» в «Инкубаторе» давали порой информацию, которая пригодится разве что знатокам. Скоблик казался себе тележкой, которую загружали всякой дрянью для того, чтобы она не пустовала.

Он купил жареные орешки и банку пива. Бейсболка надета козырьком назад, на носу очки в позолоченной оправе и с нулевой диоптрией. Их он купил на уличном стенде возле гробницы Данте, где всегда море народу. С беззаботностью школьника он подбрасывал орехи и ловил их ртом; пиво пил с видом большого ценителя пенного напитка. На него не обращали внимания ни священник и его пожилая спутница на скамейке слева, ни молодая мамаша с ребенком, занявшие скамейку справа, ни посетители этого райского уголка. Госпиталь был взят в живое зеленое кольцо, и эта примыкающая к нему аллея служила местом прогулок и для военных, проходящих в «Императоре Августе» лечение. Но совсем недавно распорядок был нарушен. Скоблик отмечал каждую мелочь. Еще вчера он заметил спор, возникший между постовым и пациентом. Последний уверенной походкой направлялся к выходу, делал знаки молодой женщине, стоящей за ажурными воротами, и вдруг на его пути встал постовой. Они о чем-то жарко спорили. Скоблику не нужен был толмач, чтобы понять следующее: еще вчера этот пациент мог свободно выйти из госпиталя. Сегодня – нет. Сегодня он остался за забором, хотя и вместе с женой – постовой, проверив ее документы, пропустил посетительницу на территорию госпиталя.

«Дикарка здесь», – улыбнулся Скоблик. Он получил косвенное подтверждение этому, и ощутимо переменилась работа сердца, застучавшего часто.

Он и Михей вторые сутки искали Пальмиро Сангалло…

Все связи этого дела замыкались на итальянском полковнике. Он взял Левицкого, проверял его показания на месте закладки оружия. Бойцы из его подразделения стали на пути диверсантов. Его люди пробивали локанду Андреа, они же устроили там засаду. Андреа видела джип «Ниссан» Сангалло также отчетливо, как и Дикарка в свое время.

Михей не верил, что Дикарку будут содержать в подвале виллы Тичино. Сведения о раненой девушке, якобы совершившей покушение на генерала, содержащейся в антисанитарных условиях (а в прессе прозвучит – «нечеловеческие» условия), нежелательны для любой спецслужбы. Так поступают террористы, бандиты, те, с кем спецслужбы обязаны вести беспощадную борьбу. Но и дальше Равенны Дикарку не увезут. Если она начнет давать показания, их должны проверять на месте преступления или недалеко от него. Все размышления Михея были нанизаны на непрочную нить надежды, и он понимал это. Он не забывал спор, возникший между ним и Дикаркой: «Мы еще толком не жили…» Только-только вылупились – и в бой.

Скоблик бросил в рот очередной орешек, разжевал его и запил пивом. Едва не сжал банку в сильных пальцах, увидев въезжающий на территорию госпиталя джип «Ниссан». Постовой обошел его спереди и склонился над дверцей. Проверив документы, дал разрешение на въезд.

Скоблик связался с Михеем:

– Он здесь.

– Уверен?

– «Ниссан» с его номерами только что въехал на территорию госпиталя.

– Жди меня.

Расстояние между госпиталями составляло чуть больше полукилометра. Михей тем не менее не спешил. Он присоединился к товарищу через сорок минут – с модным рюкзаком за плечами, одетый в широкие джинсы и длинную рубашку навыпуск, которая скрывала заткнутый за ремень пистолет.

Он и Скоблик обменялись рукопожатиями. Михей не отказался от пива и, делая мелкие глотки, слушал товарища.

– Задок «Ниссана» в пыли. Не просто грязный. Такой ровный слой пыли можно нахватать на трассе на высокой скорости. Зимой покроешься ровным слоем снега. Что, Сангалло навещал офис в римском Чампино? Решал вопросы безопасности? Отдавал распоряжения?

– Не исключено.

– Боюсь, он снова уедет. Все дороги ведут в Рим – это не для нас.

Михей жестом показал товарищу: «Смотри».

К синему «Классику» с зарешеченными фарами и мягкими обводами крыльев, стоящему на парковке рядом с «Ниссаном», подошел высокий военный лет сорока пяти. Открыв дверцу, он занял место за рулем, пристегнулся ремнем безопасности. Сдал назад, полуобернувшись в кресле, и медленно поехал к воротам. Остановился в метре от опущенного шлагбаума. К машине подошел постовой, вооруженный карабином «беретта» со складным прикладом, принял от водителя документы, ознакомился с ними. Козырнув, подошел к шлагбауму и открыл путь «Классику».

Михей кивнул Скоблику:

– Пошли.

Семьдесят метров по дороге, утопающей в зелени, военный проехал на невысокой скорости. У самого выезда на дорогу остановился у знака «Стоп», продублированного крупными белыми буквами на дороге. Пара секунд, и он выехал на главную дорогу, проходящую неподалеку от железнодорожного полотна.

Михей и Скоблик подошли к этому месту, и Михей сказал:

– Мы не дадим Сангалло уехать, куда бы он ни направлялся. Не все дороги ведут в Рим. Нам с ним тоже не по пути.

Он указал на автозаправочную станцию с небольшим магазином, расположенную в ста метрах впереди.

– Заглянем в магазин. Купить кое-что надо.

Сангалло остановился перед знаком «Стоп» с ювелирной точностью: обрез переднего бампера оказался точно над краем надписи и на краю зеленого обрамления парковой дороги. Он посматривал влево, готовясь выехать на шоссе. Над машиной на натянутом тросе крепился светофор, мигающий сутки напролет желтым глазом.

Полковник едва не вздрогнул, когда свет заслонила чья-то фигура. Паренек лет восемнадцати в бейсбольной кепке и в очках брызнул на стекло пенистую воду и начал активно смывать грязь резиновым скребком.

– Зачем… – простонал Сангалло. Машина не в лучшем виде – это видно за версту. Теперь это станет заметнее с более далекого расстояния. Потеки – вот что останется на капоте, крыльях. «Ниссан» станет похож на зебру с кристально чистыми глазами, на военную камуфлированную машину.

Он полез в карман за мелочью. Опустив стекло, поторопил мойщика:

– Быстрее, парень! Мне некогда. У меня нет времени ждать, когда ты измажешь машину. Протри стекло с моей стороны, этого будет достаточно. Ты что, глухой? Или притворяешься?

Скоблик подошел ближе. Вплотную к дверце. Сангалло машинально отпрянул. Как оказалось, не зря. Мойщик одним расчетливым движением вынул из-за пояса пистолет с громадным глушителем и просунул его в окно. Сангалло не успел нажать на педаль газа. Скоблик без замаха ткнул «стволом» ему в висок. Полковник завалился на бок. Скоблик открыл дверцу и неожиданно сильно приподнял Сангалло. Он садился на место водителя, перемещая того вправо и назад, затем сильно толкнул. Полковник перевалился через спинку и упал между рядами сидений лицом вверх. Он невольно заслонился рукой, когда Скобликов перегнулся через сиденье и снял блокировку с задней правой дверцы. В ту же секунду дверца распахнулась, пропуская в машину еще одного парня. Едва машина тронулась с места, Сангалло узнал этих молчаливых налетчиков.