Данил Корецкий - Рок-н-ролл под Кремлем Страница 49

Кругом ручьи, болотца, озера, лужи… Все овраги и ложбинки заполнены водой. И крокодилы… Их здесь великое множество, как комаров в Кротово. Наверное, это самое крокодилье место на Земле. Они бродят по пустырям и в рощах подобно собакам и кошкам в Тиходонске. Конечно, они не такие огромные, как в ужастике «Монстр», и на людей вроде бы не нападают: таскают кур, кроликов и прочую мелкую живность, но миссис Хадсон вспомнила случай, когда полутораметровый аллигатор вцепился в ногу соседской корове, ее пришлось отбивать палками… Бр-р-р-р…

Дома здесь недаром строят на холмах или искусственных пригорках. Иначе пришлось бы ходить по воде, отгоняя зеленых тварей. Участки огораживают стальными сетками, чтобы рептилии не проникли в дома. Но сетки не всегда помогают.

Как-то утром, после очередного дождя, Оксана шла по дорожке и с ужасом увидела мокрые следы крокодильих лап. Она закричала, хорошо, что Билл был дома, он выскочил, обшарил весь двор, нашел и выбросил за забор непрошеного гостя – тот был почти с метр длиной. Оказалось, что в одном месте сетка оторвалась от земли… Билл говорит, что для человека опасны рептилии длиной не меньше трех метров, но такие встречаются редко. Слабое утешение! А вдруг в каком-то болоте вырастет пятиметровая тварь и наведается ночью на их участок? Разве можно привыкнуть к такой возможности?

Оксана обошла бассейн, отметив, что на голубой глади воды опять плавают листья, прошла в глубину сада, внимательно глядя под ноги, увидела между деревьями опрокинутый складной стул, подняла его и села, заложив ногу за ногу. Загорелые, покрытые едва заметным пушком ноги были похожи на нежную розовую кожицу висящих вокруг персиков. Стул остался со вчерашнего дня – вчера она тоже сидела здесь, привыкая к новым ощущениям. Ощущать себя хозяйкой персиковой рощи было непривычно и приятно.

Эта роща вместе с домом раньше принадлежала латиносам. Здесь, на юго-восточном побережье, их очень много. Не меньше, чем крокодилов, а может, и больше. Латиносы, латиносы, кругом одни латиносы. Гибкие, смуглые, с дерзкими, прожигающими насквозь глазами… Они увязываются следом на улице, делают неприличные движения бедрами, высовывают влажные красные языки, изображая, будто лижут мороженое…

Билл советует держаться от них подальше, они могут быть опасны еще больше, чем аллигаторы… Конечно, если бы Оксана выбирала между этими опасностями, она бы выбрала латиноса – тот, по крайней мере, сухой и теплый, даже горячий… Но у Билла другое мнение. Он даже подарил ей баллончик с горчичным газом, а дома хранится пистолет, из которого он научил ее стрелять. Когда она получит гражданство, ей можно будет носить оружие в сумочке или возить в машине. Сам Билл всегда вооружен: он считает, что пистолет есть не просит, а в определенной ситуации может здорово выручить, даже спасти жизнь. Здесь многие так считают: каждую неделю Билл продает несколько пистолетов – именно таких, которые можно носить с собой. Это тоже непривычно.

Дома здесь странные: не из кирпича или дикого камня, а из чего-то, похожего на гипсокартон, как декорации в театре. На площадке у бассейна стоит деревянный щит с грубо нарисованным злодеем – по утрам Билл метает в него ножи, попадая злодею в голову или грудь. Однажды он промахнулся, и нож воткнулся в стену, чуть не пробив ее насквозь. Разве бывают настоящие дома с такими стенами?

Внутри, правда, есть все, что нужно: и сплит-система, и джакузи, и даже настоящий камин… Но состояние оставляет желать лучшего: полы на кухне прогнили, стены в кладовой поражены грибком. Зато на участке все по-другому – аккуратно и респектабельно: большие газоны, полукруглый бассейн, площадки и дорожки, выложенные кусками мрамора, своя роща… А с другой стороны дома – океан. Почти у самого порога. Частный пляж в четыре акра и пристань.

Дом походил на цыгана, одетого в парчу, но с немытыми ногами. Латиносы чем-то похожи на цыган. Если бы прежние хозяева следили за домом, он бы не испортился. Сейчас приходится делать ремонт. У них работали строители из какой-то крутой компании, чуть ли не от самого Дональда Трампа, главного богача на побережье. Строители были латиносами, они рассматривали ее жадными глазами и восхищенно цокали языками. Может, поэтому, Билл выгнал их через два дня – после того, как она показала молодому смуглому мальчишке, где в сарае хранятся лопаты и молотки. Видно, приревновал, хотя и не признается: сам понимает, что это глупость: ревновать к ребенку… Сказал, что найдет белых рабочих, но пока не нашел. И белого садовника не нашел, а ведь за бассейном надо следить и газоны стричь дважды в неделю.

Оксана часто звонит в Россию, подружки ей завидуют, а мама советует не объедаться персиками. Но она их вообще не ест. И даже не хочется, потому что персиками пропитан весь воздух в этом штате, она сыта тем, что впитывает этот сладковатый запах ежесекундно через поры кожи. Просто удивительно: вот она, настоящая роща из персиковых деревьев. Даже не вишневый сад. Собственная персиковая роща. Это очень круто. Даже у Сурена не было своей персиковой рощи. Зато дом у него был каменный, такому никакой ураган не страшен…

Она поспешно отогнала ненужные мысли. Прошлая жизнь осталась в России. Южный городок Тиходонск, захолустный поселок Кротово, военный городок, в котором она жила с первым мужем лейтенантом Кудасовым, секретный ракетный поезд, из-за которого произошло столько неприятностей, богатый любовник Сурен, годящийся ей в дедушки…[18] Обо всем этом лучше не вспоминать!

Оксана представляла себе Америку совсем другой. Небоскребы, неоновое зарево, умопомрачительные магазины, стада шикарных автомобилей, толпы красивых людей в красивой одежде, круглосуточное бурление жизни, вечный праздник. Таким по телевизору показывали Нью-Йорк. Но они приехали в Моксвилл – унылый провинциальный городок, расположенный в шестидесяти милях от другого провинциального городка, который назывался Лэнгли и в котором находилось учреждение, где Билл работал. Правда, с работой у него не заладилось, начались какие-то неприятности, и они переехали во Флориду, к океану – «сменили среду обитания», как говорил Билл.

Он открыл в Дайтона-Бич оружейный магазин и купил дом в пригороде у тех самых цыган-латиносов с немытыми ногами. За четыре месяца Оксана так и не смогла привыкнуть к новому месту. Конечно, вид очень красивый и недалеко от города – минут двадцать на машине, и море очень чистое, теплое, можно сидеть в нем часами, воздух изумительный, пляж из белоснежного песка, без бумажек, бутылок, яичной скорлупы и прочего свинства. Весь мусор вывозят на машинах, американцы вообще очень бережно относятся к своей природе. Короче, здесь хорошо отдыхать две недели в году, но не жить. Это такое же захолустье, как Моксвилл. Основная застройка – так называемые таунхаусы: двухэтажные дома, соединенные боками. Деревня. Владелец соседнего участка Джон, владелец большой торговой компании, в свободное от работы время ходит в драных шортах и смешной маечке, купленной на сезонной распродаже за два доллара. Хотя ездит в «Порше». После семи вечера улицы пригорода не то что пустеют – вымирают.

Все женщины старше тридцати занимаются продажей недвижимости, по крайней мере на словах, – они только об этом и говорят: дены, даннинг румы, вокинг-клозеты, фэмили румы, преконстракшены и основное: уан бедрум, ту бедрум, ери бедрум… Оксана, чтобы влиться в местное общество, честно отходила на месячные курсы, честно сдала экзамены, после чего Билл купил для нее лицензию. Она так ничего и не продала до сих пор.

Да, Америка оказалась совершенно не похожей на Америку. Она, честно говоря, разочаровалась, хотя тщательно это скрывает. Вместо праздника – скука, крокодилы, латины, да и климат очень тяжелый… Плюс землетрясения, ураганы, тайфуны и смерчи. Землетрясений они, к счастью, пока не видели, а ураган – вот он!

В небе на юго-западе висит туча, похожая на огромный сливовый торт, перевернутый вверх тормашками. Вот обмазанные лиловатым кремом края, доходящие до самой земли, закрученные жуткой спиралью, а рядом – ослепительной голубизны небо. Билл говорит, это холодный фронт.

Местные жители воспринимают такие катаклизмы спокойно, они давно к ним привыкли. Без паники скупили в магазинах продукты, свечи, спички, соль, чай – точно как русские перед лицом надвигающейся беды. Только запастись спиртным для храбрости здесь не удастся – муниципалитет запретил продажу, чтобы не усугублять ситуацию.

Соседи с прилегающих участков съехали еще вчера, некоторые остались, только позабивали окна деревянными щитами, в надежде, что ураган пройдет мимо. К ним тоже приходили военные из национальной гвардии: эвакуация – через день-другой от персиковой рощи останутся лишь несколько покореженных стволов, торчащих из мутной воды. Билл послал их подальше, он не боится урагана. Гвардейцы повертели пальцем у виска и ушли. Оксане хотелось повторить их жест, но она не посмела.