Сергей Зверев - Мастер ликвидаций Страница 49

– Боюсь, Всеволод Петрович, что я все завалю. Будь у меня больше времени для подготовки, я бы что-нибудь придумала, а так… Может, им нужен шофер или охранник?

– Ни шофер, ни охранник не сможет втереться в доверие к жене Суворова. А тебя бог наградил не только привлекательностью, но и талантом нравиться всем без исключения. Именно поэтому я выбрал тебя, а не какого-нибудь мужлана, который только и умеет, что спускать курок.

От этого лицемерия Маргарите стало совсем тошно. Захотелось высказать шефу все, что она о нем думает, а затем уйти, демонстративно хлопнув дверью. Удерживало одно: может быть, своим участием в операции она поможет найти убийц Павла?

«И все же что-то тут не так, – подумала она. – Уж слишком Саранский мягко стелет…»

– А почему бы вам самому не поговорить с Суворовым? – пустила она пробный шар. – Зачем все усложнять?

– Он не доверяет спецслужбам. Более того, ненавидит всю нашу братию. А ты – как бы и не из нашего курятника… Не волнуйся. Это задание не займет у тебя много времени. Два дня максимум.

– Ладно, но я ничего не могу гарантировать. Вполне вероятно, Суворовы сразу поймут, что я никакая не няня… Сколько, вы говорите, у них детей?

– Трое. Два мальчика, девяти и одиннадцати лет, и дочь. Кажется, восьмимесячная.

– Все дети от одного брака?

– Суворов очень трепетно относится к своей супруге. Они вместе тринадцать лет. Насколько мне известно, после рождения старших пацанов Лидия Суворова долго не могла забеременеть. Даже лечилась в Швейцарии… Так что свою восьмимесячную дочурку они просто обожают. Как-никак, долгожданное и выстраданное дитя.

«Долгожданное и выстраданное дитя… – мысленно повторила Маргарита. – Кажется, я знаю, каким образом я могу втереться к нему в доверие!»

– Значит, так, – она посмотрела на Саранского с вызовом, – мне нужен ребенок. Желательно грудной.

– Ребенок? – шеф недовольно нахмурился. – Какой еще ребенок?

Маргарита снисходительно улыбнулась.

– Самый обыкновенный – орущий, писающий, пускающий слюни. Если Суворов так любит детей, то бросить на произвол судьбы женщину с грудным ребенком, которых никто не встретил, он не посмеет. Ему не останется ничего другого, как пригласить несчастную мамашу в свой «Мерседес». А там выяснится, что молодая мама – дипломированная няня и подыскивает себе работу. Грудной ребенок, конечно же, не помеха. Пока она будет зарабатывать деньги, за ним присмотрит бабушка… Как вы поняли, роль молодой одинокой мамы буду играть я. От вас, повторяю, требуется только одно – грудной ребенок.

– А это сработает? – с сомнением в голосе уточнил Саранский.

– Надеюсь. А ваши чертовы психологи, между прочим, могли предусмотреть подобный вариант. Чем они у вас там занимаются?

На лице у Саранского отразилось ничем не прикрытое восхищение. Тему о психологах он не поддержал, зато на похвалы, как обычно, не поскупился:

– Молодчина! Голова у тебя работает, будь здоров! А за ребенка не волнуйся. Ребенок будет. Это я тебе гарантирую… Между прочим, тебе пора, дорогуша. Время не ждет. Сейчас ты выйдешь отсюда, сядешь в свою машину и доедешь до Калужской площади. На площади пересядешь в белые «Жигули» с номером 265. Там – наши ребята. Они отвезут тебя на квартиру, где ты переоденешься. Все личные вещи оставишь там. С собой возьмешь только новые документы. Потом – в аэропорт. Надеюсь, к этому времени подходящий ребенок будет найден. Главное, не волнуйся. Помни, что у тебя – мощная страховка. Скверно, что ты никогда не работала одна, но когда-то же надо начинать… Кстати, твой напарник не объявлялся? – Вопрос был задан столь небрежно, что Маргарита сразу почувствовала: судьба Андронова по-прежнему интересует Саранского, хоть он и вычеркнул Павла из списков живых.

«Вот гад! Лучше бы помог искать, а он палец о палец не ударил! Через месяц в Москву вернется дочь Павла. И что я ей скажу? Что ее отец пропал без вести?..» – от этой мысли Маргарите сделалось невыносимо больно. Она впервые подумала о Светланке как о круглой сироте. Вспомнила, как нежно Андронов любил свою дочь. Вспомнила и то, как много месяцев назад Светланку похитили и как они с Павлом вытаскивали ее из беды всеми законными и незаконными средствами…

Грызущая боль сменилась злостью. Ну почему, почему она должна подчиняться приказам этого мерзавца? Потому, что год назад дала добровольное согласие работать на отдел, который он теперь возглавляет? Да пусть подотрется этой бумажкой, козел недоделанный! Козел и есть. Только с виду такой добрый и заботливый. На самом деле относится к своим агентам как к дармовой рабочей силе. Они для него – инструмент для продвижения по служебной лестнице. Провели операцию удачно – Саранский доволен. Провалили задание – он, долго не думая, ставит на них жирный крест. Эх, если бы не постоянная тревога за жизнь родителей, Маргарита давно послала бы этого откормленного борова к чертовой матери.

– Так вам удалось хотя бы напасть на след Андронова или нет? – Он повторил свой вопрос уже более требовательно.

– Нет, не удалось, – подхватив сумочку, Маргарита встала. – Мне и вправду пора. – Непринужденно улыбнувшись, она направилась к выходу. У самой двери помедлила. Нет, она не могла уйти просто так: – Всеволод Петрович, можно задать вам один вопрос?

– Конечно, можно! – оживился тот.

Загадочно улыбаясь и глядя в сторону, Маргарита спросила:

– Всеволод Петрович, вас по ночам не мучают кошмары?

– Кошмары?.. Что за чушь?

– А те люди, которые погибли не без вашего участия, не являются вам в страшных снах?.. Ладно, можете не отвечать. Я и так знаю, что спите вы крепко, как новорожденный младенец.

Последняя фраза, произнесенная тихим, спокойным голосом, произвела эффект разорвавшейся бомбы. Холеное лицо Саранского, уже начавшееся расплываться в улыбке, окаменело. Только уголки рта вдруг неуловимо повело вниз.

«Он истолковал мои слова совершенно правильно: я ему никогда не прощу Павла… Е-мое, да мне, кажется, удалось вывести его из равновесия! – Маргарита испытала самый настоящий кайф и тут же мысленно одернула себя: – Все, Марго, перебор. Ты должна уметь сдерживаться. По крайней мере, пока…»

2

Наблюдение за Волошиной Зиновьев поручил своим лучшим «наружникам» и, учтя горький опыт приключившегося с Пескарем, приказал докладывать обстановку каждые полчаса. Ровно в девять раздался первый звонок: «объект» появился на работе. Через сорок минут пришло новое сообщение: выйдя из офиса, Волошина села за руль вишневой «Тойоты» и поехала в направлении Садового кольца.

«Наработалась», – с каким-то злорадством подумал Зиновьев, а вслух распорядился:

– Не спускайте с нее глаз. Фиксируйте все контакты. Один пусть поедет к ней домой и проверит аппаратуру, которую установил Пескарь. И оставьте кого-нибудь рядом с агентством.

С самого утра его томило дурное предчувствие – точно такое же, как в тот день, когда он обнаружил в багажнике машины мертвого лейтенанта. Он уже давно подметил, что подобное состояние души (смятение, или как там у классиков?) не сулит ему ничего хорошего. Чтобы заглушить боль и тоску, собственноручно заварил себе чашку крепкого цейлонского чаю, положил целых шесть ложек сахару и тут же с досадой подумал, что зря – за последние несколько лет его и так здорово разнесло. Правда, с тех пор как ввязался в негласную войну с особым отделом, он не поправился ни на килограмм. Теперь ему не надо было ходить в спортзал, чтобы сбросить лишний вес. Нервы делали свое дело, правда, здоровья от этого не прибавлялось.

Однако мысль о том, что скоро, очень скоро у него на руках будут весомые доказательства продажности этого Саранского, шефа особого отдела, согревала его посильнее, чем горячий чай.

«То, чем в последнее время занимаются „особисты в квадрате“, идет вразрез с интересами страны, – думал Зиновьев, закуривая сигарету. – Одна попытка теракта у американского посольства чего стоит. Они явно выполняют чей-то заказ, используя своих агентов вслепую. Ко всему прочему, вербуют маньяков-убийц и поощряют их действия. Скорее всего, дестабилизация обстановки в столице – одна из составляющих этого дьявольского плана. Главное – взять Рябого с поличным, перевербовать на свою сторону Волошину и заставить ее давать показания против своего шефа. Тогда, чем черт не шутит, мне удастся разворошить это осиное гнездо. А там и до „заказчика“ недалеко…»

Он ни за что не признался бы себе, что его мало заботят интересы страны. Шел на риск, на отчаянный риск – но в трезвом расчете, что громкий успех сделает его реальным претендентом на место, которое чуть раньше или чуть позже освободит генерал Кудрявцев.

В этот момент громко зазвонил телефон. Еще не сняв трубку, Зиновьев понял – его ждут малоприятные новости. Предчувствие не обмануло: звонил один из «наружников», оставленный у детективного агентства «ВОЛАНД», и новости в самом деле были такие, что хоть хватайся за голову.