Сергей Кулаков - Когда горит вода Страница 49

– Питер, вы взрослый человек, – заговорил Роман. – И понимаете, что ваше открытие – слишком большая ценность, чтобы не проявить к нему повышенного интереса. Вас не оставят в покое, где бы вы ни находились. Понадобится, пришлют за вами армию, можете не сомневаться. Я предлагаю вам надежное убежище – самое надежное в мире. Поэтому для вас будет лучше, если вы добровольно последуете за мной. Во всяком случае, я очень хотел бы этого.

Роман замолчал, утомленный долгой речью. Глаза слипались, но он ждал, что скажет профессор. Ибо от его ответа зависело многое.

– А эта девушка, – сказал наконец Брэксмар, – Ти. Она тоже пойдет с нами?

– Да.

Последовало долгое молчание. Устав ждать, Роман повернул голову, чтобы поторопить своего визави.

Но тот уже крепко спал.

19 июня, Москва, ГРУ, 9.15

– Разрешите, товарищ генерал?

– Входите, подполковник.

Дубинин вошел в кабинет, свежий, ладный, как будто не контролировал всю ночь продвижения агента. За это Слепцов и ценил своего помощника: безукоризненная выправка, несмотря ни на какие обстоятельства, ясность мышления, четкость исполнения приказаний. Есть еще настоящие офицеры!

– Какие новости? – с порога спросил Слепцов.

Сам он позволил себе отдохнуть этой ночью дома, хотя операция требовала пристального внимания. Но он настолько доверял Дубинину, что без колебаний возложил на него координирование действий агента.

– Положительные, товарищ генерал, – отрапортовал Дубинин.

– Докладывайте, – кивнул Слепцов, указав на стул.

Дубинин присел на краешек, выгнул спину.

– Морозов с грузом и пассажиром пробирается к морю. Для ускорения он воспользовался речным путем. К вечеру должен выйти к устью реки Кьян. Там дождется ночи и выйдет в открытое море. Наша подводная лодка лежит на грунте в заданном квадрате.

– Речным путем – это плывут, что ли?

– Так точно. На лодке. Вниз по течению.

– Не слишком опасно? Река – открытое место. Не лучше было идти лесом?

– Лесом долго, товарищ генерал. Там непроходимые джунгли. А профессор очень ослаб. Они и за два дня не дошли бы. Так что река – оптимальный вариант.

– Угу, угу, – пожевал губами Слепцов. – Как профессор?

– По словам Морозова, в полном порядке.

Слепцов побарабанил пальцами по столу.

– Ведет себя спокойно?

– В общем, да.

– Как бы Морозов его… э-э… не попортил. Мне с самого утра звонили из Кремля. Ждут доставки профессора. Поэтому надо сработать предельно аккуратно. Вы меня понимаете?

– Я доводил этот приказ до Морозова несколько раз, – успокоил шефа Дубинин. – Он заверил меня, что с профессором все будет хорошо.

– Ну-ну…

Слепцов убрал руку со стола, посмотрел в окно. Хоть бы Морозов не напортачил в этот раз. В любой другой – ладно. Но только не в этот. Сейчас на энергоносителях мир помешался. Кремль буквально гудит. Если не доставить им профессора, набросятся всей стаей.

И надо было, чтобы там оказался этот разгильдяй? Ведь наверняка что-нибудь выкинет в своей манере. Привык все делать наобум Лазаря, а тут надо каждый шаг просчитывать.

Генерал нахмурился.

– Координаты Морозов сообщил? – вспомнил он.

– Так точно, товарищ генерал, – не подвел Дубинин. – Координаты получены и согласованы с подводниками. Осталось только дождаться выхода Морозова в море.

– Ну, хорошо, – сдался Слепцов. – Будем ждать. Авось все обойдется.

Дубинин блеснул глазами.

– Тут, товарищ генерал, такое дело…

– Слушаю.

– Я пообещал Морозову майора, если операция пройдет успешно. Вы же знаете, он по возрасту давно выслужил. Да и так…

Слепцов снова застучал пальцами по столу. Будь его воля, он бы этого Морозова давным-давно вымел из ГРУ поганой метлой. Сколько от него было неприятностей, если не сказать хуже, не сосчитать. А вот поди ж ты, еще имеет наглость майорские погоны требовать.

С другой стороны, им выполняется ответственнейшее поручение. Причем, кажется, успешно, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. И вообще, это самородок, природный везунчик, неоднократно спасал честь отдела, да и всего Управления. Так что, если он доведет дело до конца, то вообще-то можно подумать.

– Вернемся к этому разговору, подполковник, когда Морозов окажется в Москве, – вынес решение Слепцов. – Такой ответ вас устроит?

– Так точно, товарищ генерал, – позволил себе сдержанно улыбнуться Дубинин. – Устроит. Разрешите идти?

– Идите. И помните, – Слепцов постучал пальцем по столу, – профессор должен быть доставлен в Москву. В целости и сохранности!

Дубинин встал, четко развернулся – и скорчил такую гримасу, что, увидь ее Слепцов, место его помощника оказалось бы вакантным.

19 июня, Южный Вьетнам, 19. 00

Небольшая лодка медленно плыла по узкой протоке. С берегов нависали раскидистые ветки, по которым, как по подвесным мостам, бегали обезьяны. Садящееся солнце изредка прорывалось сквозь прорехи в вершинах деревьев, ложась на воду желтыми пятнами. Громко пели птицы, порхали необыкновенной красоты бабочки.

Брэксмар, сидевший на носу с Ти, восхищенно крутил головой, обмениваясь с ней впечатлениями. Он знал несколько слов по-вьетнамски, она – пару слов по-английски, и после того как Роман церемонно представил их друг другу, их отношения развивались довольно активно. Что Роман, в общем, приветствовал, поскольку возле Ти профессор вел себя удивительно спокойно.

Благодаря заложенной в мобильнике карте, Роман уточнил маршрут и согласовал его с Чоем. Тот без усилий разобрался в масштабе и дал точные данные того, когда и где они смогут выйти к морю.

Оказалось, до моря не так и далеко. Тринадцать километров, если по прямой. Но, учитывая джунгли и горы, эти тринадцать километров для измотанных путников могли обернуться ста тридцатью. Поэтому решено было передвигаться дальше водным путем. Крюк, конечно, оказался изрядный, но плыть – не ногами топать, да еще с профессором на руках.

Деревня выделила лодку и проводника, молодого крепкого мужчину по имени Кан. Сидя на корме, он бесшумно греб широким веслом, направляя лодку вниз по течению. Вода здесь текла медленно, скорость была небольшой, к тому же часто приходилось сворачивать из одной протоки в другую. Но Чой заверил Романа, что за три часа они до моря доберутся, и Роман, вполне доверяя старому партизану, уже мысленно крутил дырки в погонах.

Профессор вдруг потянулся за бабочкой – и едва не вывалился из лодки. Происшествие это его рассмешило, и он громко расхохотался.

Ти колокольчиком вторила ему, и оба они напоминали расшалившихся школьников.

Роман обменялся с Чоем угрюмыми взглядами. Похоже, Ти нашла очередной объект для любви. (О том, что таковым одно время послужил и он, Роман старался не вспоминать.)

– Питер, вы бы потише, – сказал Роман, оглядывая берега.

– Простите, – отозвался профессор. – Но мне здесь так хорошо, что я чувствую себя на шестьдесят лет моложе.

«Чувствуй, чувствуй, – мстительно подумал Роман, – скоро посадят в клетку, и все твое детство кончится раз и навсегда».

– Долго нам еще? – осведомился Брэксмар.

– Примерно час. Если все будет тихо.

– Куда уж тише? – снова засмеялся ученый.

Если бы не седина, он выглядел бы тридцатилетним парнем, до того его молодило присутствие Ти, ленивая теплая река, покрытая солнечными пятнами, и цветущая природа вокруг.

– Стойте, – вдруг закричал он. – Эй, послушайте, Кан, давайте к берегу!

Проводник повел на него недоумевающие взглядом.

– Давайте сюда! Сюда! Это же орхидеи!

Брэксмар восторженно показывал на берег вытянутой рукой.

Кан покосился на Чоя.

Чой – на Романа.

Роман, помедлив, кивнул. Черт с ним, пускай тешится. Лишь бы вел себя смирно.

Кан пристал к берегу, и профессор, пулей выскочив из лодки, вернулся с огромной орхидеей, желто-розовой, с черными строчками посередине лепестков. Он галантно вручил ее Ти, и та вдруг вся закраснелась, не зная, как ей отнестись к столь явному проявлению симпатии.

Наверное, не будь рядом деда, она не растерялась бы и отблагодарила пылкого кавалера как следует. Но, ввиду бдительного ока, ограничилась лишь благодарной улыбкой.

– Боже, какая природа! – воскликнул Брэксмар, обращаясь к Роману. – Как здесь все великолепно. Наверное, так было в Эдеме. Цветущий сад, без холода и голода, без злых правителей, без зависти и подлости. Вот где должен жить по-настоящему свободный человек.

Роман благоразумно помалкивал, не желая вдаваться в дискуссию. И шуметь не хотелось, и профессора дразнить, которому дай только повод, будет говорить не останавливаясь. Пусть уж восторгается в одиночку.

Постепенно Брэксмар угомонился. Течение ли медленное его успокоило, или он понял, что пора вспомнить о возрасте, но только живость его поубавилась, и далее он лишь молча созерцал проплывающие мимо красоты.

На одном из поворотов их ждало неожиданное приключение.