Эльмира Нетесова - Седая весна Страница 49

— Ну и везет тебе, Лешка! Бабы в покое не оставят. Липнут, как мухи на мед. Откуда знают, что ты холостяк?

— Не в том суть. Его, будь женатым, друг у дружки отбивали б. Он смолоду был любимчиком бабьего рода. Есть в нем что-то особое, притягательное. Может, запах течки? — хохотали мужики. Лешке и обидеться стало некогда. Оркестр заиграл новую мелодию, и он поспешил к угловому столику.

Навстречу ему тут же встала миниатюрная женщина — в маске, белокурых кудряшках.

Оркестр фальшиво играл «Вишневый сад».

— Здравствуй, Алексей! — услышал знакомый голос, опередивший его вопрос.

— Светлана? — приостановился на миг.

— Я! А разве не могу потанцевать с другом юности? Ведь сколько лет не виделись? Ты даже не изменился. Все такой же. Годы не коснулись, не состарили, словно только вчера с тобой расстались. Ни сединки, ни морщинки в лице. Видно, легко, бездумно живешь, ни о чем не заботишься? Семья, дети есть?

— Нет никого, — попытался разглядеть лицо, но мешала маска.

— Где ты пропадал?

— В Сибири жил. На Урале. Там закончил институт. С увлечением молодости все порвано навсегда.

— С каким?

— С музыкой…

— А я-то подумала, что раздражен моей назойливостью. Не сочти такой. Просто иногда хочется отдохнуть, отвлечься от будничного быта. Не часто такое удается. А тут тебя увидела. Захотелось поболтать, если ты не против?

— Я повзрослел, возмужал, но не озверел!

— Следующий танец тоже мой! — попросила или потребовала. Лешка согласился.

— Леш, клеится баба. Но мы договорились на стриптиз! Отшей эту! Тут молодки будут. Задницы, как орех, так и просятся на грех! А эта коза уже потрепанная. Плюнь! Ну ее на хрен! Мы от своих таких же сорвались. Давай молодость вспомним! — предлагали мужики. Но он пошел пригласить ее на танец. Ведь обещал…

— Я не помешала твоим планам на этот вечер?

— Да их, собственно, и нет. Я, как всегда, сам себе хозяин.

— Завидую тебе! Мне б твою надежность и упрямство! Может, не было б в жизни ошибок! — дрогнул голос-колокольчик. У Лешки что-то внутри заныло, но он сумел сдержать себя и спросил:

— Что-то по тебе не видно, что жизнь наказывала или била. Все такая же веселая, нарядная?

— Надо держаться. Хоть из последних сил.

— Ты несчастна?

— Не совсем так. У меня семья. Муж и сын…

— Ты любишь их?

— Конечно.

— А как же понять красную розу? Ведь ты ее передала?

— Лешка! Любовь к семье, это совсем другое. Вроде обязательства, от какого не уйти. Оно что хомут — всегда на шее. К нему привыкаешь с годами. Ты — совсем другое! С тобой — юность, первая любовь, мечты! Вроде полета на неуправляемом планере. Тогда мы были так молоды и наивны! Вся жизнь казалась сплошной песней! — обняла Лешку за шею, положила голову к нему на грудь.

Лешка бережно обнял ее.

— Ты вправе презирать, ненавидеть за прошлое. Но больше, чем я сама себя, уже невозможно наказать. Кто знал, что все сложится вот так? Кто мог предположить? Я хотела наказать тебя! А проиграла сама — все эти годы, а может, и всю жизнь. Наказать сильнее уже невозможно, — всхлипнула Светлана.

— Пошли погуляем, тебе надо побыть на воздухе. А то вон какие черные слезы бегут из-под маски! — повернул ее к выходу.

— Погоди! Я оденусь! — пошла к столику, о чем-то коротко поговорила с женщинами, оставшимися за столом. И вскоре вышла из ресторана. — Куда пойдем? В наш парк? Но там увидят.

— Ты до какого времени свободна?

— До утра! Мои уехали в гости к свекрови. Приедут завтра к вечеру. Мне надо подготовить стол. С утра до вечера успею.

— Тогда поехали ко мне, — предложил, не надеясь на согласие. Но женщина только это и ждала. Такси, подхватившее их у ресторана, мигом домчало к дому. И Лешка, идя вслед за Светланой, не верил сам себе в случившееся.

«Битого не бьют. За что ее упрекать, если тогда даже родные отвернулись от меня? Она просила забыть саксофон и танцы, а свои отправили к черту на кулички. Она испугалась презренья города. И никогда не поехала бы в Свердловск. За это она уже получила сполна и пожалела о прошлом Свои не попросили прощения. Она нашла в себе силы», — открыл двери и впустил Светлану в квартиру.

— Как здорово у тебя! — огляделась восторженно. И стала рассматривать картины с девчоночьим; любопытством.

Переходя от одной к другой, она узнавала, как жил эти годы Алексей, что занимало внимание, кто стал дорог? Она смеялась и грустила, она искала саму себя хоть на кусочке холста, на маленьком наброске. Но тщетно… И Светлане стало холодно. Здесь ее не помнили, не любили, не ожидали. А- ведь она вскоре пожалела о случившемся, но Лешка уже уехал из города, а его родители отказались дать его адрес, потребовали забыть, не становиться на пути сына, не мешать ему. Добавив к сказанному пару крепких слов, отец велел забыть номер телефона и бросил трубку на рычаг.

Светланка тогда проплакала всю ночь. А через месяц поняла, что беременна, и смирилась, покорилась судьбе.

Прошли годы, прежде чем она услышала об Алексее. Одна из подруг принесла центральную газету, в ней была большая статья о художниках, где упоминался и он.

— Может, тезка? Но нет. Ведь вот фото. Его.

Потом, спустя годы, услышала о нем в своем городе. Увидеться не удавалось, звонить не решалась. И все же судьба свела.

— Садись к камину ближе, согрейся, — предложил запросто. И сам присел рядом: — Расскажи о себе, — попросил тихо, обняв за плечи. Светлана смотрела в огонь:

— О себе? Да что рассказывать? Живу, как все бабы. Девчонками мечтали о мужьях-рыцарях. А получили паразитов. Мой мне уже через месяц пощечину влепил. Приревновал к однокласснику ни с чего. Тобою попрекал долго. Все говорил, будто спас от позора. Облагодетельствовал. Ну, я взорвалась! Нагородила такое! Он мне и теперь припоминает сказанное. И отомстил. Через полгода пошел по бабам. Я не ревновала, его злило. Хотели разойтись, но родился Алешка. Да-да, я его назвала твоим именем, в память. Он нас от развода уберег. Сохранил семью. И муж как-то остепенился. Сын — его копия, но мой друг. Ему уже пятнадцать. Он знает все и очень жалеет меня. С отцом у него сложные отношения. Не знаю, кто в том виноват.

— Ты помнила меня? — повернул к себе лицо Светланы. Заметил частую сетку мелких морщинок, горестные складки вокруг губ и глаз.

— Леш, не надо о больном. Я виновата. Знаю, ничего не исправить, не изменить. Но сейчас мы вместе. В это плохо верится. Столько лет, а мы как когда-то. Как жаль, что нельзя вернуть время и вырвать из недр нелепую глупость.

— Светка! Ты все еще любишь?

Женщина посмотрела на него глазами, полными слез. Она устала от самой себя. Ей так надоело тянуть день ото дня постылую лямку семейной жизни.

— Ты знаешь, вчера я узнала, что муж завел новую любовницу…

— Решила отплатить ему тем же? — отшатнулся от женщины.

— Да нет же! Я впервые обрадовалась. До того злилась, переживала. Он постоянно имел женщин на стороне. Я боялась заразы. А тут… даже легче стало. Ведь не только он, я его не любила. Может, за все пережитое с ним не сумела привыкнуть? Конечно, он неплохо зарабатывает. Мы ни в чем не знаем нужды. И все же, нет самого главного. Нет тепла. Мы остыли друг к другу, не успев полюбить. У нас есть сын, дом, в нем все и ничего. А самое тяжкое, что нет желания что-нибудь исправить. Даже Алешка хочет поскорее вырваться из семьи, из дома. Говорит, что ему с друзьями лучше. Хорошо, хоть он не умеет врать. Хотя бы самому себе. Он устал от нас. Я понимаю, все когда-то кончится. И мы освободим друг друга.

— Каким путем? Что ты хочешь предпринять?

— Я не хочу стать виновницей разлада. Может, он уйдет к любовнице навсегда.

— Светка! Но ведь идут годы! Их не так уж много в запасе осталось!

— А что делать? Не уходить же самой после всего? Ведь столько прожито! И куда?

— Чем так жить…

— Теперь многие так мучаются.

— Присмотрись ко мне! — рассмеялся, как когда-то в юности.

— К тебе? Но ты же художник, человек несерьезной профессии. Сегодня меня, завтра другую музу полюбил. Для вас семья обуза. А мне надежность нужна. Молодость прошла. Нельзя повторять ошибки. Не всякую можно пережить, — усмехнулась грустно.

— Ой, какая ты старая! — рассмеялся Лешка, и Светлана, глянув на него, расхохоталась.

Они пили сухое вино, вспоминали прошлое. Рассматривали старые фотографии в альбоме.

— Вот ты! На лыжах! Помнишь — в лесу?

— А это в клубе — на концерте!

— Смотри! И эта сохранилась! На озере! А у меня эту фотографию муж порвал, — вздохнула горько, добавив: Сказал, что она неприличная!

— А любовницу иметь прилично?

— Все имеют их. Так он мне сказал.

— Сын о том знает?

— Наверное. Город не без слухов, как собака не без блох.

— И как он к этому относится?

— Не понимает его. Но муж считает, что когда вырастет, все образуется. Оно и впрямь, вот я у тебя! Кто поверит теперь, что меж нами ничего не было?