Андрей Негривода - Джунгли убивают нежно Страница 49

– Пах-пах-пах-пах! – донеслось до Андрея слабое эхо.

А «Поларис» уже летел к брошенным мотоциклам.

«Ну и где еще есть такие?! – Андрей видел, как повалились разом, словно сломанные куклы, все четыре „гвардейца“. – В какой армии еще есть такие бойцы? Где еще таких готовят, а? Пусть мне покажут пальцем!!!»

– Клим, мопеды не ломай! Только выключи свет! Пусть постоят, мало ли что...

Квадроцикл резко тормознул у брошенных байков. Пять секунд – свет фар потушен, а «Поларис» уже несется к кустам. За ним – второй.

– Гот! Быстрее! – рявкнул в микрофон Андрей и въехал на мост.

Это было единственный раз в его жизни, когда он наконец-таки понял, как чувствует себя корова на льду. Ощущения ниже среднего, скажем прямо! Когда мост, по которому ты едешь, слегка раскачивается – это еще полбеды! Но когда этот мост подвесной, едва-едва шире твоего автомобиля, да еще и вибрирует довольно сильно под его весом, то ехать дальше на своем авто почему-то не хочется. А хочется выскочить из него на хрен, прямо на ходу, от греха подальше...

Спустя две минуты вся кавалькада остановилась, едва скрывшись в кустах, в двухстах метрах от моста. Остановилась, потому что остановился «Краб», ведомый Кондором.

– Все ко мне!

Он оглядел свою группу с горьким сожалением. Задира, Гот и пока еще «новичок» в их делах Ося.

«М-да! Довоевался, бля!..»

– Становись! – приказал он безапелляционно.

Бойцы повиновались, недоуменно переглядываясь.

– Sois egalise! Tranquillement!.. – Он посмотрел в глаза каждого. – Librment![58]

Андрей прошелся вдоль короткого строя.

– Группа, слушай приказ! Задание командования выполнено! Почти... Летчики освобождены, полковник Бокасса захвачен! И я от лица командования благодарю вас всех за службу и объявляю благодарность! Все вы будете мной лично представлены к наградам!..

– Служим Отечеству! – гаркнули три луженые глотки.

– Теперь будем выбираться отсюда. Но есть еще одно большое «но!»... Наши товарищи: капрал-шеф Водяной и капралы Питон и Вайпер... Рандеву назначено в 00.00 здесь, у моста... Кто не знает закон спецназа – шаг вперед!

Короткий строй не шелохнулся.

– Хорошо!.. Значит, так! – Андрей рубил фразы. – Гот. Пересаживаешься в «Краб», снимаешь с него пулемет и устанавливаешь на свой «Поларис». И коробку с лентой для пулемета не забудь!.. Сейчас 20.55... В 21.00 конвой из двух квадроциклов и «Краба» отправляется на соединение со Старом! Их поведут Ося, Гот и Задира!

– А ты?

– Разговорчики в строю! – рявкнул Андрей. – Устав забыли, капрал-шеф?

– Никак нет!

– Налагаю на вас взыскание за нарушение дисциплины!

– Есть взыскание!

– Молчать! – И в этот момент вся суровость Кондора улетучилась. – Пока зубы торчать!.. Я остаюсь, мужики... Я обещал пацанам, что дождусь их, а я своим словом не бросаюсь... Они все это время, как зайцы, скакали, отвлекая тех придурков от нас!.. И я их теперь не брошу!..

– Давай я их подожду, Чиф! – подал голос Ося.

– Молчать! Вы забыли, рядовой, что приказы не обсуждаются?! Налагаю на вас взыскание, рядовой!

– Есть взыскание!

– Я все равно не могу вести этого бегемота – сюда еле доехал... Водила из меня сейчас никакой! А пацаны прибегут, кто-то из них за руль квадрика сядет – и им помощь, и мне не напрягаться...

– Я остаюсь, – заявил безапелляционно Гот и сделал шаг в сторону.

– Отставить! Стать в строй! Смирно! – теперь Андрей вскипел не на шутку. – Команды разойтись не было! Объявляю вам взыскание, капрал...

– Есть взыскание за нарушение дисциплины, месье адъютант-шеф! – рявкнул Гот.

– Молчать! – Андрей присел устало на ближайший бугорок. – Ладно... Разойдись...

Они сгрудились вокруг своего командира.

– Мужики... Я ехать дальше и правда не могу – мочи нет терпеть всю эту тряску, мозги взрываются!.. Подожду ребят... Они мужики тертые – придут! А там, глядишь, и поляк наш подтянется... Мы все вместе вас и догоним... Мартин.

– Слушаю, Чиф.

– Тебе отдельный, персональный приказ! Хотя... Нет! Не так! Знаю, что все равно останешься!.. Ося!

– Я!

– Связь со Старом! Резко!

– Есть связь! – Сергей протянул наушники ровно через полминуты.

– Стар – Чифу!

– На приеме!

– Как успехи?

– Мы уже на точке. Ждем вас!

– Потери?

– Джамп «трехсотый». Легко. Осколком задело... Своих привел сам... Как вы?

– Взяли полковника. К тебе едут Гот, Задира и Оса на трех единицах с пленным.

– Принял.

– Если кто не доедет – считать дезертиром в боевой операции, капрал!.. Как встретишь их, сразу уходите к границе!

– Не понял!

– Ты все понял, Паша! Не надо мне здесь изображать Клару Целкин! Ты встречаешь людей на трех единицах техники и уводишь взвод, летунов и пленного к Ботсване.

– А ты? А пацаны? А твой же приказ ждать до 2.00?!

– Они как раз к этому времени и подгребут... Сразу же доложишь Пауку, что цель операции достигнута и ты ведешь людей к Ботсване! Это приказ, Паша! Боевой приказ!

– А ты?

– А я пока погодю немного, встречу Питона, Водяного и Вайпера у моста... Мы вас догоним, Паша! Даже не сомневайся! ПМЖ в Зимбабве меня что-то не завлекает...

Последовала небольшая пауза.

– Ты «трехсотый», ком? – наконец-то сообразил Стар.

– «Не бери плохого в голову, тяжелого в руку и поганого в рот», Паша! Так меня учили в Одессе с самого детства... Все будет пучком!.. Ты понял приказ, капрал-шеф?!

– Так точно!

– Конец связи!

Он посмотрел на замерших над ним друзей:

– Все ясно? Вопросы? – Он взглянул в глаза каждого. – Вопросов нет! Все! Готовимся к отъезду, господа туристы... Время не ждет!!!

Они засуетились, подготавливаясь к маршу.

Гот, что-то злобно бурча себе под нос, отсоединил старый добрый ДШК от металлической дуги «Краба» и стал прилаживать его на такую же дугу, но уже на «Поларисе», потом перенес в его прицепчик не одну, а целых две коробки со снаряженными лентами. Это было уже что-то! С этим уже можно было повоевать! Если учесть, что в распоряжении Андрея оставалось три боекомплекта, три ленты по двести пятьдесят патронов каждая к крупнокалиберному ДШК, да еще свое, личное оружие: питоновская «Геката», штурмовая винтовка с оптикой, пистолет и... Тяжелый, бритвенно-острый «Коммандо» как последний аргумент...

Ося, радист группы и по совместительству доморощенный лекарь, закрепил в прицепе свою радиостанцию, а затем собрал воедино в один подсумок все имевшиеся в наличии бинты, обезболивающие уколы и тому подобную медицинскую хрень...

Задира... Этот камикадзе рванул зачем-то к мосту, затем пробежал мимо него, не сбавляя аллюра, и скрылся где-то в темноте... А ровно через пять минут вернулся, дыша, как загнанная лошадь.

– И где тебя носило, военный?

– А-а! Так! – махнул он беззаботно рукой. – Засиделась жопа в кресле, захотелось поразмяться малец...

– Размялся?

– То что надо!!! – улыбнулся Клим. – Пробежался, ветерком обдуло! Красота!.. Пару-тройку растяжечек через дорогу примастырил. Для полной гармонии... Чтоб не бегали к мосту с горки кто ни попадя...

– Спасибо, братка!

– А я че? Я ниче! Так, для страховочки...

Андрей взглянул на часы, которые показали 21.03.

– Группа! Время! – рявкнул он зло. – Службу забыли, нюх потеряли?! Три минуты перебор!!!

Гуркнули одновременно три мощных мотора и три вездехода, поднимая мириады грязных брызг, рванули с места.

– Удачи, Чиф! – раздался голос Оси в наушнике.

– Не задерживайся, братка! – теперь это уже был Задира.

– Через сутки я за тобой вернусь, коммандер! И пусть будет трибунал!.. – поставил точку Гот.

– Мартин! За полковника отвечаешь головой!.. Удачи вам, мужики!..

22 апреля 1999 г. Зимбабве. Ночь

«...Переправа, переправа,

берег левый, берег правый...»

22.00 бесконечного 22 апреля...

Только сейчас, когда он остался один на один со своей болью, Андрей наконец-то дал волю своим эмоциям. Почти четверть часа он исступленно рубил ножом первые попавшиеся под руку ветки. Он все махал и махал своим огромным боевым ножом, пытаясь заглушить боль. И в конце концов ему это почти удалось. Он устал так, словно без перекура на время разгрузил вагон картошки. Горячий, обжигающий пот валил градом, и его не мог остудить даже холодный моросящий дождь. Через четверть часа этой сумасшедшей рубки он повалился на землю, абсолютно выбившись из сил... Не хотелось ничего.

А еще через четверть часа его мозг родил мысль:

«А чей-то ты так расслабился, Андруччо?! А мужички твои, что жопу твою прикрывали? Они-то как? Может, теперь им помощь нужна? А ты раскис, расклеился как баба! Ну-ка встать! Встать, капитан!!! Подъем!..»

Он кое-как добрался до вездехода. Проверил готовность пулемета и улегся в алюминиевый кузов. Все его действия теперь держались на одном-единственном рефлексе, забитом в подсознание еще во времена его службы в Отряде. Рефлексом этим было простое русское слово «Надо!»...