Евгений Сартинов - Слишком жаркий Кипр [СИ] Страница 49

Словно специально для этого случая в потолке машины был проделан люк. Удобней из него было выбираться Астафьеву. Но, сначала ему пришлось просто выломать его, и сделал он это просто мимоходом, словно железное крепление было сделано из картона. Адреналин просто струей хлестал в его вены, так же, как встречный ветер в лицо. Увидев фигуру Астафьева, автоматчик сразу понял всю опасность для себя, и постарался встретить коллегу по перестрелке свинцовой очередью. Слава богу, что как раз пошел поворот, и очередь пролетела мимо. Астафьев же своего шанса не упустил. Уперевшись задницей в край люка, он вытянул обе руки и начал стрелять, методично и ровно. На четвертом выстреле автоматчик выронил «Узи» на асфальт, и полез обратно в кабину, зажимая ладонью дыру в плече. Астафьев так же хотел покинуть поле боя, но тут и у фургона откинулся верхний люк, показалась фигура человека в черном. Юрий вскинул, было, пистолет, но его визави достал из фургона нечто, заставившее волосы Астафьева зашевелиться. Это был реактивный гранатомет, добротный, способный поднять на воздух не только что их «Фольксваген», но и целый танк. Юрий снова вскинул свой пистолет, за три секунды выпустил в сторону нового врага остатки обоймы, но все пули ушли в молоко.

— Витька, давай свой ствол! — крикнул он вниз, а сам выбросил пистолет в сторону виноградников.

Тот быстро подал свое оружие, но и эта обойма только раз заставила гранатометчика оставить процесс прицеливания, и втянуть голову в плечи. Астафьев, с досадой бросил пистолет в сторону, и крикнул вниз.

— Черт! Сашка, виляй по дороге, а то нас сейчас рванут!

После этого он сам рухнул на сиденье. Зверев выполнил его приказ, машина начала выписывать по асфальту кренделя. Это было непросто, они уже выбрались на более оживленное шоссе, и даже разминулись с парой встречных машин. Одна же машина, большая, мощная, черного цвета, как раз пошла на обгон фургона. Все четверо обитателей обреченного «Фольксвагена» напряженно наблюдали за гранатометчиком, Селим при этом явно молился, губы его шевелились с удивительной быстротой. Фургон, между тем, сблизился уже совсем до минимального расстояния, так, что Астафьев даже видел странную прическу гранатометчика, смесь панковского ирокеза с длинными, битловскими патлами на затылке. И когда Юрий решил, что все, сейчас им придет конец, произошло нечто неожиданное. Из окна черной машины появился ствол «Узи», короткая очередь прошила дверцу фургона, и мертвый водитель завалился на бок, невольно крутанув руль вправо. Фургон тут же мотнуло в сторону, от резкого разворота он перевернулся, и полетел в кювет. Получилось так, что гранатометчик, потеряв равновесие, исчез внутри. Толи он в этот момент уже нажал на спуск, толи еще там что-то было взрывоопасное, но через секунду фургон взорвался, весело и громко. Черная машина, а они теперь разобрали, что это был шестисотый «Мерседес», чудом успел проскочить мимо взрыва. В этом ему помогла огромная скорость. Ни на секунду не останавливаясь, «Мерседес» проследовал мимо «Фольксвагена», и тонированные, черные окна не позволили русским рассмотреть лица людей, так нежданно пришедшего им на помощь.

ГЛАВА 8

Все оставшееся время до пропускного пункта Зверев молился о том, чтобы их там не задержали в этом чертовом Северном Кипре на всю оставшуюся жизнь. На окраине Никосии они высадили Селима. Их проводник был настолько напуган всем произошедшим, что даже не потребовал прибавки к жалованию за материальный ущерб, нанесенный своему лицу и остальному организму, а торопливо схватил свою долю долларов, и поспешно выбрался из машины. При этом он даже забыл передать привет своему лучшему другу Георгиосу.

Когда они прибыли на пропускной пункт, черный «Мерседес» их спасителей как раз тронулся на киприотскую сторону. К облегчению всех пассажиров изрядно запыленного «Фольксвагена» никто их задерживать не стал. В этот раз все происходило с точностью до наоборот: турецкие пограничники ограничились сличением фотографий и лиц туристов, а вот греческие шмонали по полной программе, со снятием сидений и личным досмотром. Поэтому, когда Зверев и компания миновали и этот барьер, от черного «Мерседеса» и след пропал. Юрий уже примирился с мыслью, что все происходящее так и останется для него загадкой. Зверев подрулил к пункту проката машин, Виктор в этот момент вызывал по мобильнику машину с виллы. Астафьев же отошел через улицу к киоску с табачными изделиями. Но, когда, буквально через минуту, Зверев вышел из конторы проката, Астафьева на улице не было.

— А Юрка где? — спросил Зверев. Виктор начал бестолково оглядываться по сторонам. Увы, кривовский опер как сквозь землю провалился. Только на тротуаре валялась неоткрытая пачка сигарет. Зверев машинально ее подобрал, и, повертев в руках, негромко, но с чувством выругался.

Астафьев никогда и не думал, что такого здорового, в самом расцвете сил мужчину, каким был он сам, можно похитить так легко и изящно. Юрий, купив сигареты, шагнул с тротуара на проезжую часть, и остановился, пропуская мимо микроавтобус «Фольксваген». Но тот неожиданно притормозил, откатилась боковая дверь. Затем Юрий почувствовал, как сзади две пары рук мягко подхватили его под мышки и, подняв над землей, передали такой же паре рук в микроавтобусе. Все это было не грубо, но так быстро и сильно, что Астафьев не только что дернуться не успел, но даже крикнуть. Микроавтобус тут же сорвался с места, и Астафьев, осмотревшись по сторонам, решил, что сопротивляться ему не стоит. В окружавших его худощавых, чернявых парнях не было видно агрессивности, зато было столько уверенности в себе, что его запаса сил хватило лишь для того, чтобы их позабавить.

Минут через десять микроавтобус остановился, дверь открылась, и один из невольных проводников Астафьева показал рукой вперед. Там, в пяти метрах, на пустыре, стоял знакомый, очень запыленный «Мерседес».

Моше Шнайдеру никто не давал его тридцати двух лет. На вид он смотрелся возмутительно моложаво, просто студент какой-то, а не третий помощник посла. Высокий, худой, сутулящийся, с короткой стрижкой и типично еврейским лицом, он и одевался столь же невыразительно: джинсы, широкие ветровки, в раковине ушей динамики от висящего на поясе сиди-плеера. Любого другого подобное несоответствие облика и должности волновало бы до глубины души, но только не Моше. По традиции пост третьего помощника посла любого государства занимали профессиональные шпионы, руководители резидентуры в данном государстве. Моше так же был кадровым работник израильской разведки Моссад, и такая, невольная маскировка его устраивала.

В тот день Моше пришел на работу как обычно. Первым делом он посетил совершенно экранированную от внешнего мира секретную комнату связи с монополией. Дежурный шифровальщик как раз расшифровывал очередное сообщение Центра, и, на вопросительный взгляд начальника, показал один палец. Это обозначало, что ему нужно еще одна минута и босс может подождать, а не уходить. В минуту он, конечно, не уложился, только в три. Шнайдер хотел съязвить по этому поводу, но текст телеграммы, переданный ему шифровальщиком, заставил его забыть про такие бытовые мелочи.

"По данным радиоперехвата американского Агентства Национальной Безопасности, 28 октября в 12.30 минут местного времени произошел телефонный разговор между двумя абонентами, один в окрестностях Ларнака, второй, в Москве. При этом разговоре несколько раз упоминалось имя Мансур. Судя по записи, речь шла именно о нужном нам террористе. Постарайтесь выяснить, каким образом это имя всплыло на Кипре в преддверии встречи в верхах, и не стоит ли за этим подготовка к теракту". Далее шли указания номеров телефонов, и их владельцев на Кипре.

Шнайдеру было о чем задуматься. Вся его многочисленная агентура работал в эти дни как никогда интенсивно. Прослушка, агенты влияния и просто штатные агенты Моссад рыли землю, но никаких следов подготовки к теракту найти не могли. Так что, до этой телеграммы Моше был сравнительно спокоен. Теперь же он не просто взволновался, он находился в состоянии недоумения. То, как его начальство получило эту информацию от АНБ, Моше не очень интересовало. Эту информацию могли передать и сами американцы, и просто его коллеги сумели распотрошить электронные архивы АНБ. Такое случалось гораздо чаще. Несколько раз он перечитал текст перехваченного сообщения. Выходило так, что какой-то русский запрашивал у другого русского информацию о террористе. Но, при чем тут эти русские? В саммите они не участвуют, так что за своего президента могли не волноваться. И что за странная подготовка вопроса? Если это парень глава резидентуры, то почему разговаривает со своим руководством по обычному спутниковому телефону, а не по защищенным каналам связи?