Дмитрий Щербаков - Нимфоманка Страница 5

— Ой, у вас лицо распухает! — совсем по-детски воскликнула она. — Что случилось? Кто это вас?

— Ваши клиенты! — скривился Север.

— Боже! Кто?!

— Говорят, из бригады Рашида.

— Кошмар какой…

— А вы не знали?

— Не знала, кто конкретно… Думала, Олег уладит… А вышло вон что. Простите меня! — Она подняла огромные, полные слез глаза.

— Смотрите, косметика потечет! — улыбнулся Север.

— Идемте скорее наверх! — Она схватила его руку. — Там есть примочки и все такое… Идемте же!

— Как выглядели эти парни? — спросила Мила в лифте.

— Такие здоровенные… Выше меня. Все трое одинакового роста, плечи — косая сажень, морды тупые…

— На горилл похожи? — перебила девушка. — Один такой плосколицый, второй слегка рябой, а третий горбоносый?..

— Точно! — кивнул Север.

— Фрегат, Оспа и Боксер, — задумчиво произнесла Мила. — Лучшие бойцы Рашида… Сильно они вас?

— Терпимо.

— Хорошо, совсем не убили… Эти могут. Как вы с ними договорились?

— В каком смысле?

— Ну… — девушка смутилась. — Насчет меня… Отступного дали за сегодняшнюю ночь?

— Я им кое-что другое дал, — сказал Белов мрачно. — Думаю, мало не покажется.

— Вы избили их?! Всех троих?! Но как… как вы умудрились?!

— Сам удивляюсь.

— Господи! — вдруг испуганно прошептала Мила. — Ведь они же… — девушка осеклась, глаза ее наполнило отчаяние. — Скажите, парни были вооружены? — с какой-то надеждой спросила она.

— Нет, Олег сказал, они сдали свои стволы при входе.

— Беда… — горько выдохнула Мила. — Эти «отморозки» убьют вас, как только вы отсюда выйдете, Всю ночь стеречь будут, но не простят… Боже мой, что же делать?! Оставь они оружие дома, я бы увела вас сейчас же… Пошли бы ко мне — у меня есть квартира, Олег предоставил, адрес знает только он… А теперь поздно…

— Нельзя ли здесь раздобыть какой-нибудь ствол? — спросил Белов.

— Только газовый. Боевых Олег не держит во избежание конфликтов с милицией. Милиция… Стоп! Я знаю, как выкрутиться!

Север и Мила уже стояли у двери ее номера. Девушка резко развернулась, пошла по коридору. Север устремился следом. Они оказались в небольшом холле, где стоял телефон. Мила сняла трубку.

— Алло, майора Петрова, пожалуйста… Дома? Ах, ну да, конечно, поздно… Извините.

Она набрала другой номер, протянула трубку Северу.

— Если ответит женский голос, спросите, пожалуйста, Ивана Андреевича. Скажите, мол, срочная оперативная информация. Позовут — передайте его мне.

Белов выполнил все ее указания.

— Иван Андреевич? — сказала Мила. — Алая Роза беспокоит. Ага, понимаю, жена рядом, но я правда по делу. Иван Андреевич, помнишь, ты говорил, тебя Рашид достал? «Отморозок» и все такое… Хочешь взять его приближенных? Ну да, их… Ага. Тогда высылай группу захвата к нашему «Приюту любви»… Да, вертятся где-нибудь вокруг со стволами. Ну знаю я… Точно знаю. Тут обстоятельства… Возьмешь за ношение… Нет, мне их не жалко. Только, гляди, меня ненароком не заложи… Что? У тебя, видать, жена отошла? Я так и поняла. Ну конечно, милый… Да, да, ты освободишься, я освобожусь… Опять жена? Тогда все, чао, свидимся.

Она повесила трубку, подняла взгляд. Север смотрел недоуменно.

— Это начальник местного отделения милиции, — пояснила Мила. — Я его обслуживаю иногда, бесплатно, чтобы заведение любил. Деньгами он не берет, только натурой — жратвой там для дома, для семьи, выпивкой, девочками… А вообще старается быть честным, насколько позволяют нынешние времена. Только по части нашей сестры слабоват… Падок.

— И что, он упакует моих друзей?

— Упакует в лучшем виде. Ношение огнестрельного… три года им обеспечено. Петров, когда хочет, работать умеет. А Рашид отмазать не сможет, не тот уровень… Ну все, порядок! — облегченно вздохнула она. — Пошли?

— Идем… Знаете… Спасибо вам.

— Да бросьте… — произнесла Мила устало. — Я должна была. Сама вас подставила. Пусть случайно, но сама.

— А вы не рискуете? — спросил Север. — Мне не хотелось бы…

— Я каждый вечер рискую, — перебила девушка. — Работа такая…

— Может, я сумею как-нибудь защитить вас?

— Давайте об этом поговорим потом, — предложила она. — Может, и сумеете… Но сначала все же идемте ко мне. Как, кстати, вас зовут?

— Север.

— Север… — повторила Мила, словно что-то вспоминая. — Пошли, Север. И давай на «ты». У нас не принято величать на «вы» ни девочек, ни клиентов. Специфика…

7

— Что это было? — раздался воспаленный голос Милы. — Где мы? Ах да…

Брезжило утро. Измученные, сладко опустошенные, они лежали рядом, чувствуя физическое, звериное счастье.

— Я словно с небес вернулась… — тихо произнесла Мила. — Никогда не представляла себе ничего подобного…

Она встала, подошла к окну. Север закурил, любуясь восхитительным обнаженным телом девушки.

— Дай и мне, — попросила Мила.

Он прикурил сигарету и ей, подошел, подал. Она жадно затянулась.

— Что будет дальше? — спросил Белов.

— Ничего. Ты уйдешь. А я останусь. Сказка кончилась.

— Но почему?!

— Я очень больна, Север… Очень больна. Я несу беду. Ты погибнешь, если попытаешься что-то изменить. Лучше уходи.

— Но ведь тебе было хорошо со мной!

— Божественно… Только дело не в этом. Я нимфоманка. Никто не знает, когда, куда, в какие притоны, в какие постели меня занесет… Я сама не знаю. Болезнь диктует свою волю. Я не имею права любить, не имею права быть любимой… Я проститутка. Во веки веков проститутка. Уходи, Север! Спасайся! Уходи скорее, мальчик мой, уходи, мне больно! Скорее уходи! Иначе я погублю тебя…

— А я не хочу спасаться, — вдруг спокойно сказал Север. — Погубишь? Не так-то просто меня погубить. Ты нимфа? Значит, я стану сатиром. И кончено.

Она стремительно обернулась к нему.

— Ты действительно не боишься?

— Бояться? Чего? Смерти? Я уже умирал однажды, ты знаешь… Не очень-то это и страшно. Страшна жизнь. А смерть… она никакая. Так ради чего я должен отказываться от тебя? Ради пустоты?

— Наши судьбы настолько похожи… — задумчиво произнесла Мила. — Оба — жертвы аварии, оба потеряли память… Мы не могли встречаться раньше?

— Не знаю… Сама же говоришь, ты разбилась в десятках километров от того места, где разбился я…

Она действительно говорила ему так. И не врала. Точнее, не догадывалась, что врет. Так ей сказала Мария Филипповна, ее лечащий врач, мать Олега.

— Давай уедем отсюда! — предложил Север. — Начнем жить вдвоем. Неужели я не смогу заменить тебе всех твоих… клиентов? — брезгливо закончил он.

— Отсюда просто так не уйдешь… — горько усмехнулась Мила. — Слишком я дорогой товар, чтобы меня отпустили с миром…

— Так уедем из Москвы! Сбежим!

— Ты не понимаешь… Есть такой человек — Тенгиз. Сын вора в законе Дато Кунадзе, и сам скоро станет вором в законе. «Коронуется», как они говорят. Тенгизу подчиняются бандитские группировки нескольких районов, контролируемых его отцом и отцом его жены — Вахтангом Шаликашвили. «Приютом любви» тоже фактически владеет Тенгиз. Так вот, он любит меня… по-своему. Временами выдергивает отсюда, увозит и неделю-другую трахает один. Младший Кунадзе — садист, а я ведь чуть-чуть мазохистка… Но все равно это ужасно. Тенгиз — не ты, он слабоват, а свою слабость компенсирует, причиняя мне боль. Возбуждается таким образом. В конце концов я начинаю сходить с ума от постоянной неудовлетворенности, сочетающейся с обычными пытками… Только тогда он возвращает меня в бордель.

— Подонок… — прошептал Север. — И часто он такое вытворяет?

— К счастью, нет. Но ему нравится знать, что я — его вещь, полностью в его власти и всегда под рукой. Если мы сбежим, Тенгиз все равно найдет. Убьет обоих.

— Думаешь, найдет? — усомнился Север.

— Найдет. Воры в законе — это нынче куда более реальная власть, чем президент.

— Будем осторожны…

— А если моя болезнь не отступит? Вдруг не совладаю с собой, вылезу на панель? Тогда нас вычислят мгновенно.

— Вылезешь на панель?! — Север скрипнул зубами.

Выражение его лица заставило Милу вздрогнуть. Она опустила глаза, отвернулась.

— Вот видишь… — сказала глухо. — Тебе трудно понять… Всем трудно понять… Да, я гадина, тварь, издевка природы. Лучше уходи, Север. Не мучь меня и себя. Все равно жить мне осталось мало. Потерплю…

— Почему мало?! — испугался Белов.

— Кто-нибудь пристрелит или зарежет. Проститутки долго не живут…

Мила помолчала и вдруг вскинула горящий взгляд.

— Пойми, я очень хочу быть твоей и только твоей. Я ненавижу свою болезнь. Но она не спрашивает, чего я хочу. Зато я знаю, чего больше всего боюсь теперь. Погубить тебя. Я отыскала тебя… Ты единственный, кто мне нужен, кто может меня спасти. Но поздно… Я слишком далеко зашла. И лучше потеряю тебя живым, чем мертвым. Уходи!