Сергей Самаров - Укрощение демонов Страница 5

Домой хотелось…

Но домой мы тоже должны были отправляться не из командировки. Оставалось еще полтора дня до того, как прибудет нам на смену следующий отряд нашей бригады. Потому и палатки не снимали, к которым привыкли, как к казарме. В действительности в палатках было не так и холодно, если в металлическую печку вовремя подбрасывать очередную порцию угля.

По тревоге нас подняли, как раз когда ждали прибытия сменного отряда и были готовы передать ему все свое уже обжитое за полгода хозяйство. Рассчитывали, что одну ночь придется провести в тесноте, а потом нас должны были отвезти на ближайший военный аэродром, чтобы отправить назад. Настроение было, что называется, чемоданное. И потому тревога, каких за время командировки было немало, показалась особенно нудной и несвоевременной. Тем более что подняли только нашу вторую роту, а первая продолжала готовиться к приему смены.

Наш командир взвода старший лейтенант Тицианов был человеком хорошим и с солдатами общался не только посредством команд. Кто-то задал старлею вопрос при посадке в машину, и Тицианов объяснил, что большая банда провела наглую террористическую акцию, хотя я лично не представляю, как террористическая акция может быть скромной. Тем не менее было совершено нападение на полицейскую колонну. Уничтожен бронетранспортер и грузовик вместе со всеми полицейскими, выехавшими по вызову в дальнее горное село, чтобы блокировать, может быть, этих самых бандитов или их товарищей. После уничтожения полицейской колонны банда и на само село напала. Безжалостно и жестоко убиты участковый полицейский и председатель сельсовета вместе со всей семьей. Банду требуется найти и уничтожить.

Рота у нас большая — восемь взводов, почти вдвое больше, чем первая, которая насчитывает пять неполных взводов. Но первая обычно считается более сильной, потому что там служат в основном контрактники. Однако в данном случае требовалось выставлять оцепление на большой площади, а для этого необходимо не столько профессиональное умение, сколько количество стволов. Может быть, потому нас и подняли, а их оставили. Но если дело затянется, могут и первую роту привлечь, и две другие роты, чье прибытие ожидается. Мы тоже, когда прибыли, не успели еще заехать в свой городок, где предстояло поставить палатки, как машины развернули по чьему-то приказу в обратную сторону. Только повезли нас не в аэропорт, а мимо него, в лесной массив. Тогда троих полицейских расстреляли в машине. И мы вышли на прочесывание леса. Там же и спецназ ФСБ работал, и полицейский спецназ, но у них и уровень спецподготовки на порядок ниже, и не было на вооружении тепловизоров. У нас же в каждом взводе имелось по биноклю с тепловизором. Причем в обеих ротах. Это комбат расстарался еще, как говорили, пару лет назад. Был захвачен бандитский груз. Бандиты уничтожены, а груз после досмотра декларировать не стали и реквизировали его на нужды бригады. Этот груз позволил вооружить биноклями с тепловизором три с половиной роты батальона. Бинокли доставались, естественно, не солдатам, а только командирам взводов, но и этого хватило. Мы все знали, что такой бинокль стоит, как три хороших автомобиля, произведенных отечественным автопромом. Хотя хороших автомобилей в России, как я слышал, вообще не производится. Эти-то тепловизоры и помогли нам в той первой операции, поскольку мы прибыли на место, когда уже начало смеркаться. Тогда комбат, отказавшись от помощи спецназа ФСБ и полицейского спецназа, выставил засаду на выходе из лесного массива. Участие посторонних сил в засаде не вдохновляло комбата по простой причине — он боялся, что, стреляя по бандитам, которые должны оказаться между двух линей огня, чужие спецназовцы могли попасть и в наших поисковиков, среди которых, кстати, был и я. А засада состояла только из самых опытных контрактников первой роты.

Мы продвигались, не торопясь, с трех сторон одновременно, поддерживая связь между всеми группами. Командиры взводов просматривали территорию впереди, если не обнаруживали противника, двигались дальше. Бандитов нашли уже в середине леса. Не мы первые. Сначала началась стрельба с правого фланга. А потом кто-то вышел и на наш участок. Тогда Тицианов нашел бандитов благодаря своему тепловизору, связался с другими группами во избежание попадания под очереди своих, убедился, что впереди именно бандиты, и дал посмотреть в бинокль пулеметчику, чтобы определить сектор обстрела, а пулеметчик уже стал поливать противника трассирующими пулями. Направление было показано, вся группа подключилась к обстрелу, а Тицианов только наблюдал за уничтожением противника. Лишь незначительная часть бандитов смогла уйти за пригорок как раз в ту сторону, куда мы их и гнали. Туда же выгнал своего противника и правый фланг. Засада завершила дело.

Но когда подсчитали убитых, командир спецназа ФСБ заявил, что не хватает двоих. И мы снова двинулись на прочесывание леса. И снова помог тепловизор. Эмир бандитов вместе с одним из своих ближайших людей сидел в глубокой яме, прикрытой плетеной из ветвей крышкой, а поверху был уложен дерн. По этой крышке можно было пройти и не понять, что твои каблуки роняют грязь на чью-то лысину. Маскироваться бандиты научились превосходно. Но вот скрыть тепло своих тел не могли. Тепло исходило из ямы, и соседний с нами взвод обнаружил их. Бандитов, даже не предложив им сдаться, расстреляли из десятка стволов прямо через настил и не дали им никакой возможности ответить встречной очередью.

Та, самая первая для нас, боевая операция запомнилась всем. Была она не слишком сложной, и тогда показалось, что и дальше все будет так же удачно и легко только потому, что мы называемся так — спецназ ГРУ. В действительности далеко не каждая боевая тревога заканчивалась уничтожением бандитов. Был долгий и порой безрезультатный поиск, бывало преследование, но не всегда удачное, потому что прятаться и убегать бандиты умели лучше, чем воевать, особенно если прятались они в своих селах. Тогда была единственная возможность определить бандита по синякам на плече или на бицепсе — эти следы остаются от приклада автомата при отдаче. Но, даже имея такие следы, попробуй докажи, что человек этот бандит, когда он говорит, что пьяный из кабины трактора выбирался и упал. А потом жена его пинками до дома гнала. А жена это подтверждает. А автомат он выбросил или спрятал где-то вдали от дома. И у нас даже прав не было на задержание такого человека. Хотя мы сами на себе все до единого можем показать аналогичные синяки. И ни одна экспертиза не возьмется утверждать стопроцентно, что это следствие отдачи приклада автомата. Таких бандитов, разведя руками, передавали ментам, те ставили их на учет и, как говорили, под особый контроль.

И последний выезд не был чем-то из ряда вон выходящим. Мы собирались только выполнить свою задачу и были готовы к тому, что события могут для нас сложиться и удачно, и неудачно. Но мысли все равно были уже там, где-то рядом с вокзалом, в ожидании поезда, который повезет домой. Но трудно бывает сосредоточиться на деле, если мысли отвлечены на мечтания. И приходилось себя заставлять на время забыть про поезд…

Наш комбат подполковник Рябухин сидел на складной скамеечке рядом с радистом, который развернул на камне свои системы связи. Я никогда не завидовал радистам. Хоть служба у них не в пример легче, чем у любого рядового линейного взвода, но на любых занятиях, на учениях или даже в боевой обстановке плечи радиста обязательно украшает тяжеленный спецрюкзак с аппаратурой. Сами радисты, как правило, парни не слишком крепкие. Не гоняют их так, как других солдат, ежедневно до такой степени, когда ноги гудят, как телеграфные столбы. Но таскать аппаратуру им все равно приходится. Иного, посмотришь, спецрюкзак сгибает и придавливает к земле носом.

Когда мы подошли, радист только плечами пошевеливал, разминая их после того, как освободился от тяжести, но руками работал еще неуверенно. А комбат торопил. Ему срочно нужна была связь с антитеррористическим комитетом.

— Что так долго, Тицианов? — недовольно спросил комбат. — Вторая разведка вернулась уже полчаса назад.

Никто не сказал нам, в какую сторону по ущелью ушла от села банда. Могла вниз уйти, могла вверх. И потому разведку отправляли в обе стороны.

— Нашли четверых бандитов, товарищ подполковник, — козырнул, уже докладывая, старший лейтенант. — Приняли бой. Двоих уничтожили. Двое как сквозь землю провалились. Даже тепловизор их не обнаружил.

— Это хорошо, — сказал Рябухин и посмотрел на меня со Скворечней.

У меня в руках был трофейный АК-74, у Скворечни — пулемет, показавшийся старшему лейтенанту Тицианову странным.

— Это что за металлолом принесли?

Подполковник смотрел на руки младшего сержанта, и Скворечня, шагнув вперед, протянул Рябухину ручной пулемет. Тот взял оружие, присмотрелся, сощурив глаза. Я давно заметил, что подполковник часто щурится, когда пристально что-то рассматривает. Значит, зрение у него не самое лучшее. Но очки он не носит. Я вообще ни разу не видел офицера спецназа ГРУ, носящего очки. Разве что солнцезащитные.