Игорь Срибный - «Каскад» на связь не вышел Страница 5

– Здесь я – разведчик, и это звучит гордо! А там, – он махнул рукой куда-то вдаль, – я никто и звать меня Никак…

Игорь Ящер… В группу пришел в октябре 99-го. Тогда в полевом лагере в Шарданове формировались четыре штурмовых отряда, которые должны были первыми войти в левобережные районы Чечни и, закрепившись, обеспечить проход тяжелой технике с десантом на броне.

После тяжелого боя разведчики принесли Игоря на плащ-палатке. На правом виске, пересекая бровь, зияла глубокая рваная рана. Медик, присланный в отряд командованием, отказался ехать в Чечню, когда колонны были уже построены на авиабазе в Моздоке для марша. Он заявил, что лучше уволится из армии, но в Чечню не пойдет, так как у него маленький ребенок. Так отряд оказался в зоне боевых действий без медицинского обеспечения.

Медицинскую помощь раненым пришлось оказывать Сереге Мелкому, который имел кое-какое понятие о медицине, поскольку был в прошлой жизни водителем «Скорой помощи», а в перерывах между боями – Седому. Эвакуации раненых по воздуху тогда еще не было, как не было и линии фронта – война разбилась на мелкие эпизоды. Рану Ящеру пришлось зашивать простой иглой, прокаленной в пламени зажигалки, и замоченной в спирте нитью. Этот же спирт, залпом выпитый Игорем, был использован в качестве анестезирующего средства.

С того дня Ящер всегда был рядом, даже в госпитали с ранениями попадали вместе.

Вот и сейчас Седой чувствовал спиной его присутствие. Игорь лежал метрах в полутора, прикрывая его со стороны дороги.

Два Джоника, Костян, Кум, два брата – Боча и Батон – начинали еще с Первой чеченской, пройдя ее от первого до последнего дня. Когда в Дагестане потребовались добровольцы для ночного штурма высоты Эки-Тибе, вслед за Седым, не колеблясь, вышли из строя.

Седой вспомнил, как ранним утром, пережив за ночь две «рукопашки» и три атаки боевиков на захваченные разведчиками позиции, они сидели на брустверах чеченских окопов и курили, подставив лица лучам восходящего солнца. А по плацдарму, преодолев крутой склон, растекался усиленный батальон пехоты. Мотострелки ошалело разглядывали разведчиков. Молодые пацаны-срочники были просто в шоке от увиденного: забрызганные с ног до головы своей и чужой кровью, в изодранных в клочья камуфляжах, закопченные дочерна пороховыми газами (черными от запекшейся крови были даже бинты) и обсыпанные размолоченной взрывами в пыль каменной крошкой, они являли собой жуткое зрелище. От них веяло смертельным ужасом и смертельной же усталостью… И везде, куда ни кинь взгляд – тела погибших ваххабитов.

Командир мотострелков поднял на высоту российский флаг. Преодолев явное желание водрузить победный стяг самолично, он подошел к Джонику и молча протянул ему древко со свернутым полотнищем. Тот вопросительно посмотрел на Седого. Седой лишь устало кивнул в ответ.

Припадая на простреленную в бою ногу, разведчик тяжело взобрался на бруствер блиндажа, накрытого железобетонными плитами перекрытия, и воткнул древко в выбитую снарядом щель. Медленно развернул он знамя, и трепещущее на ветру бело-сине-алое полотнище полыхнуло в утреннем небе зарницей. Разведчики, помогая друг другу, шатаясь от ран и нечеловеческой усталости, поднимались с земли, с трудом вставая по стойке «смирно»…

И опять они вместе перед лицом смертельной опасности…

Стемнело. Надо было двигаться. Седой сместился к Ящеру и толкнул его в плечо.

– Игорь, развяжи пленного – он понесет нашего Саню, – вполголоса сказал он.

Пленный повернулся спиной к Игорю, и тот быстро освободил его от пут. Извиваясь в высокой траве, араб пополз к телу радиста. Привстав на одно колено, он попытался поднять тело, но не успел. Пуля снесла ему полчерепа вместе с «пуштункой». Звук выстрела долетел теперь с запада, а это означало, что снайперов по меньшей мере двое, и они контролируют поляну с двух направлений. А поскольку звук выстрела и попадание пули были синхронны по времени – один из снайперов пересек дорогу и стрелял с расстояния не более 250 метров, вероятно с дерева, так как пуля вошла в голову пленника сверху вниз.

– Никому не двигаться, – прошипел Седой, обернувшись к разведчикам

Он замер, вслушиваясь в звуки леса. Темнота окончательно завладела пространством и временем до рассвета, и ориентироваться можно было только по слуху. Было очень тихо…

Седой подполз поближе к группе и шепотом сказал:

– У них ночные прицелы, и стрелки они не слабые. Поэтому уходим ползком, по одному. И не дай бог, хоть одна травинка шевельнется! Ящер с Сеней – выносите радиста. Осторожно просуньте под тело плащ-палатку и ползком вперед! Идете первыми…

Разведчиков поглотила темнота, и только тихий шорох травы указывал на то, что они покинули поляну, унося с собой тело Сани Мирошникова.

Седой полз последним и вдруг резко остановился: со стороны дороги прогремели две короткие автоматные очереди, затем сухо щелкнул выстрел СВД. «Кто-то из ребят подставился», – подумал Седой. Но через несколько секунд в наушнике раздался щелчок, а потом голос Джоника доложил:

– Командир, минус два! Хотели проверить, опасна ли еще дорога. В ответ их снайпер лупанул из СВД на вспышку – едва не попал.

– Нормально, – отозвался Седой, – теперь уходи к месту сбора. Не рискуй…

Он щелкнул по поводку микрофона пальцем и тональным сигналом передал в эфир общую команду «отход». Разведчики покинули опасную зону, унося с собой свою тяжкую ношу.

Болтнев возвратился из поездки в отряд спецназа и разговаривал с оперативным дежурным, когда из помещения, занимаемого аппаратурой группы связи, донеслись долгожданные позывные: «Каскад» вызывал «Янтарь» – позывной дежурного радиста группы связи. Влад не успел добежать до радистов, как передача оборвалась на полуслове. Но для него это было уже неважно – разведчики живы до сих пор, после трех суток молчания! Значит, враг близко, он вокруг них, но они живы и непременно выйдут на связь снова…

Перепрыгивая через две ступеньки, он помчался на второй этаж в кабинет коменданта.

В насквозь прокуренном кабинете, кроме коменданта, находились начальник отдела ФСБ, начальник временного отдела внутренних дел, командир полка ВВ и неизвестный Владу человек в натовском камуфляже без нашивок и знаков различия.

– Разрешите, товарищ полковник? – При посторонних Болтнев всегда соблюдал субординацию, хотя обычно обращался к коменданту просто по имени-отчеству.

Лаврищев кивнул в ответ и сделал приглашающий жест рукой.

– «Каскад» только что вышел на связь! – доложил Болтнев, сияя от радости.

Лица всех присутствующих обратились к нему.

– Радист произнес «передаю сообщение особой важности», и связь прервалась, – как-то виновато окончил он доклад.

– Значит, как мы и предполагали, ситуация у них сложная. Боюсь, что разведчики попали в эпицентр разворачиваемой боевиками операции и в чем-то уже сорвали их планы, – задумчиво глядя на карту района, сказал Лаврищев.

Заговорил незнакомец:

– Присутствующие уже в курсе событий, докладываю начальнику разведки, – он посмотрел на Влада. – По оперативной информации ГРУ, Хаттаб поставил задачу нескольким полевым командирам нанести удары по расположениям федеральных войск в ряде крупных населенных пунктов. Удары наносятся также по военным комендатурам, админзданиям местных органов власти, отделам МВД. План был бы ясен и вполне предсказуем в плане принятия ответных мер, если бы не одно «но». Сам Хаттаб с большим отрядом своих «гвардейцев» выдвинулся из района Ведено, направляясь, предположительно, в окрестности Майртупа, где у него есть крупная база. Которую, к сожалению, мы до сих пор не отыскали и не уничтожили. Мы отслеживали передвижения мелких групп боевиков в том же направлении до 16 августа, но к исходу суток с наступлением темноты след был утерян… Отряд исчез. Нигде в близлежащих районах нашей агентурой, да и агентурой других оперативных служб, передвижений столь крупного, порядка 150–200 боевиков, отряда не зафиксировано. И тут очень кстати поступает ваш доклад о том, что «Каскад» вышел на поиск отряда Хаттаба уже здесь – в районе вашей дислокации. Вышел – и тоже пропал… В общем, мы полагаем, и полковник Лаврищев с нами солидарен, что «Каскад» вышел все-таки на отряд Хаттаба и «ведет» именно этот пропавший отряд.

– Эх, как необходима сейчас связь с ребятами! – комендант хлопнул ладонью по столу.

У кого-то из присутствующих запищала рация…

– Прошу прощения, – сказал, поднимаясь, начальник ВОВД. – Меня вызывают на связь на канале «Б». – Он поспешно покинул кабинет коменданта.

Незнакомец подошел к Болтневу и представился:

– Как вы уже поняли, я представитель аппарата ГРУ. Зовут меня Валерий Иванович. Я много слышал о ребятах из «Каскада» еще в Ханкале. Читал оперсводки по результатам проведенных ими операций… Но скажите – по зубам ли им такой лютый зверь, как Хаттаб? Да еще и с такой мощной свитой? Все-таки около двухсот отборных боевиков…