Александр Брукман - Сибирский триллер Том 3 Осеннее рондо Страница 5

— Но у вас это не пройдёт, — грозно заявил Дубинин на собрании отдела, адресуясь к Грузнову. — Времена, когда можно было беспрепятственно топтать достоинство людей, ушли в прошлое. Мы строим правовое государство, и будем строго взыскивать за такие спектакли!

— А, может быть, ну его к едреней фене, все эти строительства? — лениво спросил бесшабашный опер Титаренко, и все засмеялись, вызвав у Дубинина приступ злобы. — То развитой социализм строим, то коммунизм, то капитализм, теперь вот правовое государство! Может быть, пора уже успокоиться и становиться нормальными людьми?

Михаил Викторович Мелентьев, начальник городской милиции, предупреждал Дубинина, что отдел сложный и сработаться с этими людьми не просто.

— Ты с ними в деле побывай, стань своим, иначе не найдешь общий язык с этими людьми, — рекомендовал ему Мелентьев, но у Дубинина были свои взгляды и свои методы. Он передал другим группам дела по детскому дому, по порно — киностудии и по делу об изъятии органов, оставив Грузнову несколько незначащих дел, и вплотную занялся расследованием его служебной деятельности. Вызов Грузнова к губернатору нарушал планы Дубинина и рождал вопросы. Неясно было, зачем губернатор через голову руководства приглашает капитана милиции для разговора.

— Чем у тебя сейчас занимается Грузнов? — поинтересовался Мелентьев у Дубинина, вызвав его к себе по поводу факса из канцелярии губернатора.

— На время расследования служебной деятельности Грузнова я отстранил его от крупных дел, которые он вёл в последнее время, и оставил ему несколько мелких, — ответил Дубинин и Мелентьев удивлённо на него посмотрел.

Этот выскочка вызывал у Мелентьева, прослужившего в милиции более тридцати лет и с трудом добравшегося до своего теперешнего кресла, мягко говоря, неприязнь. За спиной выскочки стоял высокопоставленный чиновник, от которого зависело получение хороших земельных участков под строительство коттеджей и дач. Он же назначал и стоимость этих участков, в силу чего обладал огромными связями и могуществом, поэтому Мелентьев опасался, что скоро ему самому придётся уступить своё место молодому и растущему кадру.

— А зачем он понадобился Климову, не знаешь? — задумчиво спросил Мелентьев.

— Не знаю. Но думаю, что действовать через голову его руководителя неправильно, — сказал Дубинин, давая возможность Мелентьеву лишний раз убедиться в неадекватности подчиненного.

— Губернатору виднее. Не нам ему указывать, что делать. Ладно, иди, работай, — недовольно буркнул он, отпуская Дубинина. Зря начальник областной милиции генерал Прохоров настоял на его назначении. Видимо, строит дачу сыну, потому что свою в три этажа он уже выстроил.

Вероятнее всего, губернатор вызывает Грузнова по делу о подпольной киностудии, так как скандал, связанный с Бочаровым, набирает обороты. Если Климов захочет замять это дело, то Грузнов вылетит из органов за самоуправство при налёте на квартиру Дягилева. А захочет избавиться от мадам Бочаровой, то даст Грузнову зеленый свет, и тогда у Дубинина могут быть серьёзные неприятности. Поэтому то, что дурачок отстранил от этого дела Грузнова, возможно, даже к лучшему.

Если Грузнов вернётся от губернатора со щитом, то надо подумать, как включить Дубинина в круг защитников мадам Бочаровой, подставив, тем самым, его под карающую десницу губернатора. Но если Грузнов вернётся на щите, то Дубинин получит серьёзную фору. "Нелёгкое это дело — быть чиновником", — вздохнул про себя Мелентьев. Ему бы сейчас с операми где — то в засаде сидеть, с бандитами перестрелку вести, но годы ушли быстро и незаметно, и для такой работы стал он стар. А балансировать на скользком паркетном полу толком так и не научился.

"Вот такие выскочки, как этот Дубинин, меня подсидят и на пенсию выпрут", — грустно подумал он, и ему стало обидно. При социализме, хоть какая — никакая, но была защита — можно было обратиться в партийные органы за поддержкой. А сейчас сломались не только экономические механизмы, но и поменялась идеология, сменилась вся система ценностей и нравственно — моральных ориентиров. "В стране системный кризис, которого не испытывала ни одна страна мира за всю историю", — утверждают политологи, но на вопрос: что же делать, никто ответа не даёт.

Мелентьев встал из — за стола и подошел к окну. Небольшое одинокое белое облако неторопливо плыло по небу, постепенно закрывая солнце и немного приглушая буйные краски лета. На противоположной стороне улице в скверике копошились рабочие, высаживая на клумбе цветы в горшочках, по центральной аллее прогуливались молодые мамаши с детскими колясками, а на одной из скамеек пенсионеры играли в шахматы. Скоро и он примкнёт к ним, и будет так же как они, изнывать от безделья и чувствовать себя выброшенным на обочину жизни. Грузнову легче — выпрут его из органов, найдёт себе работу, он ведь молодой.

А ему, Мелентьеву, путь только на пенсию, которой кот наплакал, и хватает она только на хлеб и воду. На обеспеченную старость не накопил, ибо всю жизнь жил честно и не брал взятки. И вот сейчас у разбитого корыта — накопить какой — то капитал можно только взятками. Но и взятки брать тоже непросто: если не делиться с вышестоящими, то разоблачат и отдадут под суд как оборотня. А чтобы делиться, надо быть в обойме, потому что берут подношения только у тех, кому верят. А верят только хорошо проявившим себя в части лизания задних мест. Вот и получается, что не будешь с благоговением лизать, не попадешь в обойму. Не будешь в обойме, не имеешь права брать взятки.

Коррупция не существует вне власти и не бывает стихийной. она тщательно контролируется вышестоящими с тем, чтобы ручейки поступлений текли в нужном направлении. А самодеятельные, не лицензированные коррупционеры, не имеющие крышу и наполняющие лишь собственные карманы, выявляются и строго караются, потому что анархия в этом деле недопустима.

Коррупция стала всеобъемлющей и приспособила государственно — политическую систему под себя. И теперь всё функционирует не по законам, а "по понятиям", ибо только таким образом возможно реализовать идею ускоренного создания класса крупных собственников, как опору нынешней власти. Отсюда и потребность в новых кадрах, понимающих текущий момент и задачи, стоящие перед обществом.

Мелентьев с горечью вспомнил, что совсем недавно обсуждался вопрос о назначении на его место Смирягина и только неожиданная смерть претендента сохранило за ним это кресло. Но надолго ли? Он давно уже осознал, что стал лишним в этой системе, потому что как боролся с преступностью всю жизнь, так и пытается продолжать это дело по инерции, используя сложившиеся стереотипы. А ведь обстоятельства и ориентиры резко изменились и теперь невозможно понять, где преступники, а где творцы новой реальности.

Вот Смирягин был своим для вылезших из — под подполья "бизнесменов", еще в годы социализма накопивших значительные капиталы. Руководимый им в ту пору ОБХСС исправно выполнял план по взяточникам и оперативно сажал тех, на кого ему указывали сверху. Не исключено, что расправились с ним посаженные ранее "бизнесмены", если он пытался шантажировать их прошлым.

Не верилось, что Смирягина убил Груздев. Поссорились и один застрелил другого — это понятно. А когда убивают с таким садизмом, засунув в мешок с карбидом и утопив в зловонной жиже — это может быть только местью. Поэтому и напрашивается вывод о том, что он пытался шантажировать кого — то из тех, кто сейчас во властных структурах. Вот и нарвался на неприятности, от которых кровь стынет в жилах. Не шантажировал бы, занял бы его, Мелентьева, место. А теперь его будет подсиживать молодой и энергичный Дубинин, как говорится, человек ниоткуда, но с длинной мохнатой рукой.

Грузнов явился на приём к губернатору в парадном мундире. Будучи уверенным, что его дни в органах сочтены, и новый начальник не успокоится до тех пор, пока не съест, он уже договорился с Самохиным о переходе в службу безопасности компании "Сибкомпроминвест". Понимал и причину вызова к губернатору — ведь это он, Грузнов, задержал Бочарова и на видеокассете отчётливо видно, как бьёт кулаком его под дых. Не удалось долго покрасоваться в капитанских погонах! Как поётся в песне Высоцкого: "Капитан, никогда ты не будешь майором!". Поэтому и надел в последний раз парадный мундир и, нацепив на себя, как никогда, наглый вид, явился в приёмную губернатора.

— Вызывали? Я капитан Грузнов, — сказал он, положив на стол копию факса.

— Вызывали.

Надежда Ивановна с удовольствием окинула Грузнова быстрым взглядом. Ему очень шёл парадный мундир и выглядел капитан достаточно бравым. У них в администрации все мужики какие — то паркетно — чопорные, как она их определяла, а этот настоящий.

Она вспомнила, как на видеозаписи этот парень ударил Бочарова так, что тот согнулся пополам. "Жаль, что не в морду врезал Бочарову, — подумала она, взглянув на руки капитана. — С такими здоровенными кулачищами надо только морды и бить".