Сергей Зверев - Завтра никто не умрет Страница 5

– Эй! – заорал Туманов. – Вставай, чего разлегся! Нечего корчить из себя пострадавшего!

Один из недотеп вскинул пистолет. На всякий случай Павел убрался – могут и пальнуть сгоряча. Но выстрела не дождался. Он мог бы посидеть на этой крыше, как гордый орел на вершине Кавказа, но внизу засуетились. Пострадавшего освободили, взревел мотор. Все правильно, один останется сторожить во дворе, двое заедут с улицы. Полезет Туманов обратно – получит пулю в ногу. Или в руку. Он огляделся. Две стены и ни одной лестницы, а с третьей стороны действительно улица. Там относительно оживленно: проехала машина, отсвечивала вывеска. Павел побежал, увязая в снежно-мусорной каше. Странная конструкция – зачем на здании пожарная лестница, если с другого конца ее нет? Была когда-то? Чертыхаясь, он сполз с карниза, сгруппировался и спрыгнул на крышу киоска, примыкающего к магазину. Крыша оказалась покатой – поехал вниз, упал на колени, стал сползать, держась за какой-то выступ. Приземлился относительно удачно. Тряхнул головой. Все выпитое этим вечером запросилось наружу. Он понятия не имел, где находится. Незнакомая улица, дома – отнюдь не небоскребы, моргала вывеска какого-то скромного заведения. «Главное, не паниковать, – приказал себе Туманов, – ты просто вышел на новый жизненный уровень».

В машине, припаркованной через дорогу, зажегся зеленый огонек, включились габариты, завелся мотор – водитель, кажется, проснулся и решил поработать. Такси в создавшейся ситуации было нелишним. Павел бросился через дорогу, махая рукой, забрался на заднее сиденье старого «Ситроена» с подвязанным веревочкой бампером. Отсек водителя был отгорожен стальной решеткой. В последнее время таксисты, имеющие лицензию, стали оборудовать машины такими штуковинами. И не потому, что насмотрелись иностранных фильмов – необходимость была. Таксистов грабили, калечили, убивали. Профессия городского извозчика становилась самой опасной из всех гражданских ремесел. Приоткрылось окошко – крохотное, но вполне достаточное, чтобы просунуть купюру. Показался настороженный глаз.

– Убегаешь от кого-то, парень?

Наблюдательный народ.

– Да нет, – небрежно отмахнулся Павел. – Успеть хочу в одно место до конца света... тьфу, смены.

Водитель гоготнул. Не стал расспрашивать, что за смена такая.

– На Садовую, – сказал Туманов.

– Да куда угодно, лишь бы не вплавь по Неве, – буркнул водитель, отъезжая от тротуара.

У поворота Павел обернулся. Джип с горячими парнями вылетел из проулка, как черт из шкатулки, затормозил у закрытого магазина. Две тени выпрыгнули наружу, заметались. «Ну-ну», – подумал Туманов, закрывая глаза.

Усталость навалилась безграничная. Не хотелось шевелиться. Хотя впору было выходить, сказать, что передумал, сунуть шоферу какую-нибудь незначительную мелочь, чтобы не митинговал. Он начал проваливаться в сон и вдруг почувствовал, что машина встала. Открыл глаза, завертел головой. Черно вокруг. Вроде подворотня, какая-то штуковина – то ли подстанция, то ли будка трансформаторная. Павел заволновался.

– Эй, шеф, почему не едем?

– Постоим минутку, – как-то тяжеловато произнес шофер. – Подождем кое-кого. Да ты не волнуйся, все нормально будет.

Не волноваться? Все предчувствия вспыхнули, как танкер с нефтью. Он сделал попытку открыть дверь – та оказалась заблокированной. Потянулся к другой – та же история.

– Ну, чего ты там разбуянился? – добродушно забухтел водитель. – Уже идут сюда наши приятели. Вон они – вижу...

Павел согнул ноги и ударил сомкнутыми пятками в дверь. Та хрустнула. Он ударил еще раз – неужели не вышибет?

– Ах ты, падла, машину мою курочить... – распахнулось окошко, вылезла конечность, в которой что-то было. Туманов почувствовал легкий толчок. А затем удар невиданной силы, что-то затрещало, потянуло гарью – и Павел отключился...

Сознание временами возвращалось. В машину подсели трое – один к водителю, двое в компанию к Павлу. Сжали – не пикнуть. Молчали, как глухонемые. Сил сопротивляться не было. Спокойствие снизошло почти буддийское. «Да упокоюсь я с миром», – думал Туманов, проваливаясь в сон. Долго тряслись. Сознание вернулось, когда его выводили из машины. Горел фонарь, он разглядел приземистое вытянутое строение – то ли ангар, то ли завод. Свежий воздух подействовал отрезвляюще. Руки ему не выкручивали. Справа – непроницаемо-бульдожье рыло, слева такое же. Он ударил согнутыми локтями – видимо, думал, что разлетятся. Но не судьба. Кто-то проворчал за спиной:

– Как-то это недружественно, Павел Игоревич.

Его схватили за локти, потащили в черноту строения...

Туманов окончательно очнулся. Над головой железные балки, плетения проводов, махина портального крана. Помещение какое-то бесконечное. И впрямь похоже на ангар. Он находился в частично отгороженном брезентом отсеке, сидел на старом продавленном диване. С живописно-ржавой тавровой балки свисала гирлянда мутных лампочек (последовательное включение – вспомнил он из курса физики для двоечников). Пара стульев, кушетка, на столе рябил монитор. Призрачные тени клубились над душой. Прошло немного времени – ясность в голове восстановилась, вернулось зрение. Призрачные тени растворились. Раздалось покашливание, в проеме между брезентовыми шторами возник молодой автоматчик в форме, с любопытством посмотрел на приходящего в себя Туманова, убыл на доклад. Павел мысленно досчитал до двадцати. Вошли трое.

– Вы в порядке, Павел Игоревич? – прозвучал доверительный мужской голос. Он поднял голову. Говорящий стоял напротив, в нескольких шагах. Поджарый, рослый, стриженный под машинку и выбритый до сияющей синевы, одетый в щеголеватую шерстяную полувоенную форму. Сапоги он не носил – предпочитал остроносые, начищенные ваксой ботинки.

– Я похож на человека, у которого все в порядке? – пробормотал Туманов, переводя глаза на остальных участников собрания. – Доброй ночи, господа. Бьюсь об заклад, вы не финская мафия.

– Боже сохрани, – лукаво улыбнулся седоватый широколицый господин в гражданской одежде. – Людей, что на вас напали, уже нейтрализовали. Не считая, конечно, тех, с которыми вы сами справились. Не растеряли былой сноровки, Павел Игоревич? Это приятно. Будем надеяться, что скоро выйдут на их руководство.

– Мы не враги, – произнес третий участник «совещания» – невысокий, в очках, с залысинами на лбу, высота которого наглядно убеждала, что физическому труду господин предпочитает умственный. – Более того, Павел Игоревич, мы ваше, если можно так выразиться, непосредственное начальство. Можем вас связать с генералом Карагуевым – он прояснит ситуацию, а также причину, почему вас месяц держали в подвешенном состоянии.

– Да уж, будьте любезны, соедините, – проворчал Туманов.

– После разговора, – отрезал обладатель короткой прически. – Для начала представимся.

«Можно подумать, мне не наплевать, кто они такие», – подумал Туманов.

– Вы плохо выглядите, господин Туманов, – усмехнулся очкарик. – Перегибаете с выпивкой.

– На втором месяце похмелья, – отшутился Туманов. – Тошнит и тянет на соленое. Может, обойдемся без критики?

– Да уж, воздержитесь от критических замечаний, Александр Моисеевич, – поддержал седоватый. – Люди сами решают, опускаться им или нет.

– Горгулин Игорь Матвеевич, – сухо представился человек в форме.

– Я знаю, – вздохнул Туманов, – Вы заместитель командующего Московским военным округом. Ранее возглавляли 12-ю десантно-штурмовую дивизию, отличившуюся под Нальчиком.

– Отлично, – кивнул Горгулин. – О моем членстве в «Бастионе» вы, конечно, знаете. Представляю своих коллег. Листовой Станислав Терентьевич (седоватый приветливо помахал ладошкой, приседая на тахту). В миру, так сказать, ответственный работник в Министерстве обороны. Занимается снабжением войск. Левиц Александр Моисеевич – глава комитета Директории по оборонной политике.

Этот тип казался каким-то сомневающимся. Оседлал стул и уставился на Туманова с не очень завуалированным недоверием. Было в нем что-то от Лаврентия Павловича Берии.

– Почему вы сопротивлялись? – спросил он.

– Издеваетесь? – усмехнулся Туманов, – За мной, вообще-то, гнались парни Хаало. Не уверен, что они хотели расписать со мной партию в «тысячу». А на ваших людях не висели таблички, что они работают на «Бастион». Раз уж вы пасли меня, господа, могли бы и пораньше вступить в игру.

– Никто вас не пас, – поморщился Горгулин. – На квартире вашу сиятельную персону не застали. Сообщили о шумихе в «Орионе», выдвинулись несколько групп. Оперативники из четырнадцатого отделения уже чесали затылки. Один покойник, один покалеченный. Вы не знаете, кто над ними потрудился, Павел Игоревич?

– Ума не приложу...

– Хотите кофе? А то от вас, извиняюсь, аромат такой дурманящий – нам завидно.

– Попозже.

– Как угодно. Итак, – Горгулин заложил руки за спину и начал расхаживать взад-вперед, – вы уже поняли, что никакой вы не пленник. Но имеете перед конторой определенные обязательства. В данный момент мы находимся на базе ВВС южнее Пулково, вблизи поселка Подгорелово. Расположение 24-го истребительного авиаполка Министерства обороны.