Сергей Самаров - Кодекс разведчика Страница 5

– Вам даже такие подробности известны? – Вот это уже было мне непонятно.

– Об этом тоже в городе говорят… – от ответа он уклонился.

Тем не менее его информированность имеет какие-то корни. По крайней мере теперь я точно могу сказать, что его кто-то прячет. Местный житель. Уже сейчас трудно найти этого человека, даже исходя из предпосылки, что он имеет отношение к спецназу ГРУ. А он может и не иметь, поскольку в нашем городе Иван Сергеевич провел детство и юность и у него много друзей… Вот оно, то недостающее звено, из-за которого я не мог ночью уснуть. Мы не включились в розыск через друзей его детства. Должно быть, потому, что родился отставной подполковник в другом городе, но в десятилетнем возрасте переехал вместе с родителями к нам. Значит, есть новая задача, которую следует поставить ментам. Пусть поднимают архивы, пусть ищут – дом, двор, школу, спортивные секции, увлечения, что там еще может быть… И как можно быстрее ищут, пока не истек срок, данный прокурором области…

Я не хочу в деревню…

– Вы слышали меня? – переспросил Иван Сергеевич.

Кажется, я слишком задумался.

– Я оцениваю ситуацию… Так вы предлагаете нам прекратить ваш розыск и переключиться на другой, уже на протяжении года не дающий результата…

– Вы плохой следователь, Максим Юрьевич…

Надо же, он уже и профессионально оценивает мою квалификацию!.. Скоро по этому поводу прокурору области позвонит и даст тому втык…

– Что вы хотите этим сказать?

– Вы не обратили внимания на одну фразу из моего рассказа, которую следователь не имеет права пропустить…

– Это какую же?

– Людмила Анатольевна рассказывала вечером дома о том, что она узнала человека возле ограбленной фуры… Этот человек живет в соседнем подъезде на третьем этаже. Его фамилия Брызгалов. Брызгалов Владимир Саввович. Если вы им займетесь вплотную, то можете отыскать след настоящего убийцы…

Да, он и в самом деле включился в розыск. Только не советовал бы я ему этим делом заниматься… Не его армейского ума такие серьезные уголовные дела… И я не удержался, чтобы не съехидничать.

– Вы же, кажется, просились поработать у нас вне штата… Что же вы сами с ним не побеседовали?

– Я бы побеседовал и, в отличие от вас, сумел бы добиться признания быстро… Но он сейчас в отъезде… Правда, я посетил его строящийся загородный дом… Небольшой такой особнячок… Поселок Полетаево-3… Надеялся там найти господина Брызгалова…

– Нашли? – Вот уж совсем плохо, когда дилетанты, да еще дилетанты крутые, начинают заниматься сыском. Этот может таких дров наворочать… И потому я даже обеспокоился.

– К сожалению, самого Брызгалова на месте не оказалось. Там был только пьяный подполковник милиции, близкий друг Владимира Саввовича, с которым он минувшим вечером отправился то ли на охоту, то ли на рыбалку… Он первым начал в меня стрелять, и я вынужден был ответить адекватно. Если вы сейчас поедете туда, то найдете этого подполковника умирающим не от раны, а с похмелья… Он ту самую «паленую» водку пил… И стрелял в меня из французского револьвера «манурин», я оставляю вам револьвер сразу за дверью, в прихожей… Посмотрите по картотеке, что за этим револьвером числится… Еще… На втором этаже в крайней комнате от лестницы налево – фальшивые милицейские номера… В одной из комнат подвала на полке рожок от автомата «АК-47». Рожок, полный патронов… И еще несколько запертых комнат…

Я долго молчал, осмысливая сказанное. Информация была богатая…

– Извините, что бужу вас… – сказал отставной подполковник. – Но время не терпит… Займитесь этим срочно…

– Есть, товарищ подполковник! – сказал я со злым сарказмом. – Вы меня, полагаю, на месте дождетесь, чтобы провести инструктаж и дать дополнительные указания?

Он, в своей армейской тупости, не понял моего ехидства.

– Я уже покидаю дом…

И отключился от разговора. Я убрал трубку и обернулся на шорох. Жена стояла в дверях спальни и смотрела на меня с возвышенным чувством презрения…

– Спи… – сказал я.

– Эта шлюха уже и по ночам покоя не дает…

– Это звонили по работе… Это звонил, если тебе так интересно, преступник, убийца, который сбежал сегодня, едва покинув мой кабинет в сопровождении конвойных… Конвойных уложил и сбежал…

– И кого же этот преступник убил?

– Свою жену… Взорвал ее в автомобиле…

– А ты меня мечтаешь так же взорвать… – у нее собственная непоколебимая логика.

Я миролюбиво улыбался, натягивая брюки.

– Это его бывшая жена. Ты же у меня настоящая и самая лучшая… Успокойся. Они с женой делили наследство в шестнадцать миллионов долларов. Нам такое наследство не грозит, и мы убивать друг друга не будем…

Люся вдруг заплакала.

– Я эту твою шлюху убью… Твой пистолет украду и убью ее… И пусть тебя потом посадят… По крайней мере вы не будете с ней вместе надо мной смеяться…

Я ахнул, вспомнив, что брюки, когда я вытаскивал из чехла трубку мобильника, уже были подозрительно легкими. Но ведь на том же ремне, что чехол мобильника, с другой стороны, подвешена кобура с пистолетом… А когда я надел их, пояс ничто не оттягивало… Я бросился к креслу… Пистолет просто вывалился из кобуры. Клапан слабый – расстегнулся…

Я уже готов был за дверь выйти, когда мобильник опять голос подал. Я посмотрел на определитель, подумал пару секунд и убрал трубку в чехол. Капитан ФСБ Поваляев опять желает дать мне инструктаж… Не хочу слушать…

Но жена смотрела подозрительно.

– Она? – спросила.

– Не она…

– Как выйдешь, звонить начнешь…

– Я же сказал, это не она…

А трубка в чехле опять голос подала. Поваляев успокоиться никак не хотел. А я не отвечу…

ГЛАВА 2

ОЛЬГА РУСИНОВА,

дочь подполковника в отставке

Когда маму, закрытую той грязной простыней полностью, вместе с лицом, загрузили в машину «Скорой помощи» и увезли, я пошевелиться не могла… Я вообще не помню, как тогда ноги переставляла, и вообще все происходящее в тумане было. И до сих пор туман из головы не выходит, клубится, какие-то эпизоды сдвигает во времени, одни приближает, другие удаляет, и все переплетает, путает…

Но что-то помню же, помню самое страшное… Тогда позвонили в дверь, потом громко застучали кулаком – соседи… Я в ванной была, подкрашивалась – перед папой хотела хорошо выглядеть, как Аркадий Ильич просил… Да и без него, сама хотела…

Стучали… Аркадий Ильич открывать пошел. У нас есть соседка такая, напьются с мужем вместе, потом она ко всем другим соседям ломится, спасения от его кулаков ищет… Я думала, опять она…

Это и в самом деле она оказалась. Я узнала визгливый треснувший голос:

– Людмилу Анатольевну взорвали… В машине…

Вода шумела, расслышать и понять мешала, но слова дошли, а смысл – нет… И я из ванной вышла, чтобы смысл стука в дверь и слов совместить и понять. Наверное, для меня повторили или мне это просто показалось, потому что фраза уже в воздухе висела и осязаемой стала, но я сразу поняла, потому что побежала, как была, в тапочках, которые сразу же и потеряла, по лестнице. Босиком дальше бежала… Но я этого не помню… Это потом уже Аркадий Ильич сам мне тапочки на ноги нацепил… После… А я не знаю даже, не помню, откуда там милиция взялась, откуда «Скорая помощь» появилась… Я и сирен ихних не слышала… Я дверцу в машине распахнула, в маму вцепилась, трясла ее, трясла и кричала… Когда-то давно фильм какой-то по телевизору смотрела, документальный. Про северных шаманов… Там шаман тряс умершего, кричал над ним, и умерший возвращался… Я так же хотела. Откуда-то в памяти кадры выплыли, и я повторять стала… Возвращала… И мама глаза открыла – вернулась ко мне…

– Не умирай, мама, не умирай… – просила я, сама чувствуя, что умираю… Что почти, как она, умираю… Нет, не так, конечно, как она, но тоже… По-своему умирала я… Но ее просила не умирать… Просила так, как никогда и ни о чем в жизни еще не просила. – У меня же никого, слышишь, кроме тебя, никого нет, мама… Не умирай… Не бросай меня одну…

Она глаза открыла и тихо сказала, почти прошептала:

– У тебя еще папа есть…

Аркадий Ильич за спиной стоял, на машину рукой над моей головой опершись. Как-то услышал это, хотя мама только шептала. Почти на ухо мне, близкой…

– Это он взорвал… – сказал злобно. – Он, некому больше…

И я испуганно на него обернулась. Наверное, что-то во взгляде моем он прочитал и замолчал… Как-то неестественно замолчал, словно словами поперхнулся, и дыхание у него остановилось…

– Это не он… – сказала мама. – Я знаю, он бы так не сделал…

Тут милиция подъехала, стали людей от машины отталкивать, два каких-то типа стали меня от мамы отрывать, а я не хотела. Я не отдавала ее им… Я ее вообще никому не хотела отдавать… Не могла отдать…

– Уйдите… Уйдите… – кричала и не отдавала…

– Да что ж вы ей руки выворачиваете! – возмутился за спиной Аркадий Ильич. – Дикари!.. Отстаньте от нее!..