Сергей Самаров - За нейтральной полосой Страница 5

– Экзамен по боевым отравляющим веществам, как помнится, я когда-то, давным-давно, сдал на «отлично»... А такого тоже не помню... – добавляет Сохатый.

– Да... С рицином в последнее время намечается оживление... В американском сенате его рассыпали... В Лондоне нескольких арабов накрыли с рицином... Во Франции, в Испании, у нас, в Грузии, в иракском и турецком Курдистане, в Израиле время от времени всплывает в небольших дозах... Довольно прост в изготовлении, – объясняет Басаргин. – Как боевое отравляющее вещество пригоден мало. Используется в основном как яд... Вот, у меня есть по нему справка...

Александр открывает в компьютере нужную страницу и просто читает оттуда отдельные фразы:

– Чистый рицин опаснее яда кобры: крупица величиной с булавочную головку, попавшая в кровоток, убивает взрослого человека. Щепотка смертельна при проглатывании и вдыхании. Легко растворяется в воде и не имеет запаха, следовательно, весьма пригоден для отравления воды и пищи. Жертва несколько часов не осознает, что отравлена, затем рицин атакует живые клетки и лишает их способности вырабатывать белки. В результате начинаются нарушения дыхания, внутренние кровотечения и сбои в работе всех органов. Смерть наступает в период от 36 до 72 часов. Медицина пока бессильна против рицина, хотя, по слухам, что-то получается у израильских медиков, которые с этим ядом встречаются чаще других... Изыскания вызваны необходимостью... Палестинцы...

Использование... Для мелких терактов... Не всасывается через кожу... В 1978 году болгарские спецслужбы в Лондоне выстрелом из зонтика убили рицином диссидента Георгия Маркова прямо на улице. Ряд стран пытался найти применение рицину в оружии массового поражения, но результатов добиться не удалось. Ни Ираку, ни США, ни другим...

Самое нашумевшее дело произошло под носом штаб-квартиры Интерпола... Прямо в Лионе... Некто Менада Бенчеллали, которого его арабские друзья называли «химиком», прошел специальную подготовку в лагерях «Аль-Каиды» в Афганистане... Домой, во Францию, вернулся в 2001 году... В гостевой спальне своих родителей устроил лабораторию и производил там рицин... Работал по ночам при открытом окне, чтобы рассеивать испарения... Смешивал ингредиенты в кофейнике и сушил смесь на газете... Конечный продукт – белый порошок... Бенчеллали расфасовывал свой рицин в баночки из-под крема «Nivea». Предположительно, произвел таким образом более трехсот килограммов рицина, пока его не арестовали... Часть его продукции до сих пор гуляет неизвестно где...

По данным Интерпола, школа в Афганистане, до разгрома ее американцами, смогла выпустить более ста человек, которые осели в разных странах мира. Отсутствие производственной базы не дает возможности «Аль-Каиде» производить рицин в больших количествах. Тем не менее в малых он производится... По сводке Интерпола есть данные о нескольких партиях, пришедших в Россию и в Германию из Баку. Несколько партий перехвачены... Нахождение лаборатории и производитель пока неизвестны...

Поскольку в Азербайджане нет группы, аналогичной нашей, Тобако наводит там справки... Ждем его сообщения. Если что-то интересное появится, все поедем туда...

– Там зима мокрая... – вздыхает Дым Дымыч.

– Можно подумать, здесь она как в Сахаре... – по-кошачьи фыркает Пулат.

2

В Чечне, в предгорьях, тоже выдалась мокрая зима.

– Волга, я Ростов, – раздается голос в наушнике «подснежника»[5]. – Как слышишь?

– Я Волга. Слышу нормально... Что у тебя?..

– На дальнем повороте промелькнула красная машина... Сейчас ее не видно... Движется в нашу сторону...

В наушнике вибрирует звук, надо наушник вставить в ухо плотнее. Вот так...

– Ростов... Какая машина? «Девятка»?

– Далеко... Быстро промелькнула. Не успел разобрать... Только бинокль поднял... По моим прикидкам, в зону просмотра попадет минуты через четыре-пять... Быстро едут...

– Продолжай наблюдение... Кречет! Слышишь?

– Слышу, Волга...

– Что у тебя?

– Тишина. Я никого не вижу...

– Я Ростов! Вот они... Быстрее едут, чем я думал... «Девятка»... Номер еще не разобрать...

– Они должны быть вообще без номера...

– Похоже на то. Точно... Без номера...

– Ростов, продолжай наблюдение. Сейчас к ним на повороте «Нива» присоединится... Кречет, выдвигайся на место.

– Я Ростов. Понял... И «Ниву» уже вижу... Стоит, дожидается...

– Понял тебя...

– Я Кречет. Бегу...

Подполковник Разин, командир ОМОГ[6], подтягивает поплотнее свои привычные велосипедные перчатки, оставляющие пальцы свободными, и кивает приданной в распоряжение группы команде МВД, переодетой в гражданскую одежду:

– Вам пора... Поехали... Абу Бакар[7] вас ждать не будет...

Эти менты – четыре человека – служат в Ставропольском крае, все представляют кавказские народы. Их специально подбирали как самых невыразительных внешне – наименее похожих на людей, готовых к серьезному поступку, но хитрых и сообразительных, с актерскими способностями. И не имеющих родственных отношений в Чечне. Практика показывает, что родственные отношения всегда чреваты утечкой информации...

Разин осматривает ментов. Внешний вид соответствующий... Оружия с собой не берут, потому что опытный взгляд всегда сможет определить под гражданской одеждой кобуру, но под куртками бронежилеты скрытого ношения все же остались. Легкие, кевларовые. От пистолетной пули они защитят, хотя не спасут от перелома ребра, если стрельба все же окажется неизбежной. В «рукопашке», к сожалению, менты не сильны. Разин лично проверял всех четверых одновременно. При полной жесткости контакта, превышающей обычный учебный уровень тренировочных боев для ментов. Такой уровень жесткости при обучении используется только в спецназе ГРУ. Подполковник наглядно продемонстрировал разницу. Уложил их за несколько секунд, встретив только один блок и две попытки удара в свою сторону. За оставшиеся дни натаскать парней на «рукопашку» невозможно, хотя некоторые отдельные удары офицеры группы им сумели «поставить».

– Я Волга! Спартак, Сокол, как слышите?

– Я Спартак, – отзывается первый штатный снайпер группы старший лейтенант Парамонов. – Сижу, смотрю... Следы замел ветками, как лиса хвостом. Женщин нет...

Относительно женщин – это обычная присказка старлея Парамоши. Не сказать, что он по натуре бабник, просто женщины сами на него бросаются, отсюда и репутация, и соответствующая ей присказка...

– Я Сокол. На позиции. Готов, – докладывает второй снайпер лейтенант Сокольников. Он всегда немногословен и деловит.

– Я Волга... Всем остальным! Готовность номер два...

Подполковник осматривается, потягивается, разминая плечи, и идет к дому с проломленной крышей, на ходу отстегивая клапан футляра бинокля. Он сам в этот раз будет только координировать действия со стороны.

Половина большого села, где проводится операция, полностью нежилая. Четыре года назад здесь шли ожесточенные бои с применением артиллерии и вертолетов-ракетоносцев. Понятно, во что превратились дома – если и остался хоть один целый, то его никто из группы Разина не видел... Жители теперь предпочитают зимовать в палатках где-то в Ингушетии. Зато вторая половина вполне жилая. Боевики не успели туда передислоцироваться раньше, чем в улицы вошли части внутренних войск. Именно туда, к одному из местных жителей, одноногому инвалиду еще первой чеченской кампании Али Бакирову, раз в неделю приезжает полевой командир Абу Бакар. Странная дружба... Причем приезжает в сопровождении дополнительной охраны, которую почему-то оставляет в разрушенной части села. Более того, эта непонятная охрана примыкает к нему только на самом подъезде к селу и расстается там же. Это все данные разведки, которую ОМОГ Разина проводила двумя неделями раньше, после донесения осведомителя из местных жителей. Данные этой разведки и смогли дать заключение о возможности захвата Абу Бакара и выяснения необходимости его еженедельных поездок в село. Сначала искали связь в созвучии имен и фамилий египетского наемника и чеченского сельского жителя – Абу Бакар и Али Бакиров. Это долго сбивало с толку, запросили ФСБ на предмет родственных отношений, наводили справки в Интерполе и потеряли много времени. Проверка ничего не дала, только выяснилось, что несколько лет назад Али Бакиров зачем-то уезжал в Азербайджан, хотя родственников там не имеет. Следов его пребывания в Азербайджане найти не удалось, но есть подозрения, что из Азербайджана он зачем-то на пару дней вылетал в Узбекистан. По крайней мере, человек с таким именем и фамилией вылетал. Но непонятно, был ли это искомый инвалид или его однофамилец и тезка...

Потом появилась версия о кустарном изготовлении Бакировым взрывчатых веществ. И это вроде бы не подтвердилось, потому что подобные работы требуют не только навыков, но и знаний, которыми Али не наградили за восемь лет обучения в школе.

Самого Али Бакирова проверяли дополнительно по всем возможным каналам. Только ради этого ОМОН провел в селе внеочередную зачистку на следующий день после плановой. Ничего подозрительного у инвалида не нашли, точно так же, как в первый день.