Александр Тамоников - Снайпер Страница 5

– Не будет, говоришь? – мужчина приблизился к Игорю. – Посмотрим! Исмаил! А ну-ка сделай нашему раненому гостю чуть больнее! Чтоб на стенку, тварь, полез!

Чеченец достал мешочек из своих широких брюк, высыпал на ладонь крупную соль, сорвал повязку с живота, швырнул горсть прямо на рану. Евгений дико закричал, изогнувшись в дугу. Боль даже не дала ему потерять сознание.

– Перестань, зверь! – в тон Соболеву крикнул Игорь.

– Это кто зверь? – взвился горец. – Я – зверь? Господин! – обратился чеченец к русскому. Разреши, я этому гаденышу член отрежу и в пасть его вонючую засуну!

– Исмаил, свалил отсюда! – приказал русский.

– У-ух, попадешься ты мне, гяур, мамой клянусь, лично голову отрежу, – прошипел горец, выполняя приказание русского мужчины.

А тот поднял пистолет, вытащил обойму, вставил в нее настоящий, боевой патрон. Достал второй пистолет, направил его на Касьянова, сняв с предохранителя:

– Шуточки кончились, сержант! Или ты стреляешь в умирающего солдата, или я стреляю в тебя. И не пытайся повторно выкинуть коленце. Я сумею опередить твой выпад, и ты будешь подыхать в муках, как и он. Держи!

Мужчина вновь бросил пистолет Игорю, одновременно взяв его на прицел, и целился он в живот.

– Ну? – крикнул русский.

И Касьянов, закрыв глаза, выстрелил рядовому Соболеву в голову. Тело того дернулось, забившись в предсмертных судорогах. Но не от выстрела умер солдат. Смерть забрала его за секунду до того, как Игорь нажал на спусковой крючок, как бы избавляя Касьянова от смертного греха. Сержант не знал этого, и никто не знал, но Игорь в те проклятые мгновения не стал убийцей. Хотя это обстоятельство дела никак не меняло.

После того как затворная рама пистолета сержанта отошла до упора назад, указывая на разряженность оружия, Игорь отбросил пистолет в сторону. Русский свое оружие вложил в кобуру. Он был доволен.

– Вот и все, сержант! Возьми это.

Мужчина бросил ему пачку сигарет, зажигалку, плоскую фляжку со спиртом.

– Исмаил! – позвал он чеченца, стоявшего на стреме у дверей сарая. – Труп солдата вынести за аул, похоронить как положено! Сарай от дерьма вычистить, поставить кровать с бельем! Дверь на запор, охрану сержанта усилить. Принести ему воды и лепешек, побольше! Разговаривать с ним буду завтра! А пока пусть пьет, ест, бесится!

– Понял, господин!

– А раз понял, выполняй! Ну что, сержант, до завтра?

Касьянов, отвернувшись к стене, плакал.

– Поплачь, сержант, поплачь! Все это дерьмо собачье, скоро пройдет. И если будешь умницей, жить тебе долго и безбедно. И лучше вытри сопли и хлебни спирта. Полегчает. До встречи!

Русский вышел из сарая и сразу обратился к молодому чеченцу с видеокамерой в руках.

– Все снял, Али?

– Как приказывали, господин!

– Пленку мне на просмотр. Я у командира.

– Слушаюсь, господин!

Сарай, убрав и оборудовав по приказу русского, закрыли на засов, выставив возле него чеченца с автоматом.

Русский же прошел в дом полевого командира Байзеда.

Ночь Игорь Касьянов провел страшную.

Перед глазами так и стоял убитый им сослуживец. И хотя Соболев все одно умер бы с минуту на минуту, причем в страшных мучениях, от которых его избавил сержант, Касьянов чувствовал себя последней тварью.

Как бы то ни было, он все же выполнил приказ врага, расстрелял своего. И как бы ни весомы были причины, Касьянов стал предателем, лишь бы сохранить собственную жизнь. Для чего? Господи, да лучше этот тип убил бы его, распял, посадил на кол, но не допустил бы этого позора. Так думал ночью Касьянов. Муки совести мучили сержанта, разрывая его душу на мелкие рваные клочья. Предатель! Последняя, мерзкая тварь! Кто он теперь, после случившегося? Никто! И жить не имеет права!

К еде он, естественно, не притронулся, какая тут еда? Только пил время от времени да курил. Курил, курил, курил, думая, что же делать.

И он принял решение. Решение, которое мог принять двадцатилетний парень, попавший в крепкие лапы преступника-профессионала.

Оно заключалось в следующем.

Надо подыграть этому русскому. Не зря его, Касьянова, подбивали под расстрел сослуживца. Чего-то этим оборотень хотел добиться. Но чего? Вот это в первую очередь и следует узнать. А дальше, исходя из того, что русский задумал, действовать. Если тот один из командиров «чехов», что вполне правдоподобно, и предложит воевать на его стороне, надо соглашаться. Вообще с ним соглашаться во всем, чтобы, получив хоть какую-то свободу, искупить свою вину. Отомстив и за себя, и за Женьку! Не сделают эти вонючие ублюдки из него, сержанта Касьянова, послушную марионетку!

А пока – ждать встречи с этим русским, показав охранникам в дверях, что Игорь смирился со своей участью. А для этого забиться в угол и сидеть там, поникшим, сломленным, морально уничтоженным.

За ним, несомненно, наблюдают, вот и пусть сделают соответствующие выводы, доложив об этом начальству. А там поглядим!

Как наивен тогда был сержант Касьянов! Решив, что сможет переиграть настоящего «профи», у которого затеянная им игра была просчитана на десятки ходов вперед. Но Касьянов был, по сути, пацаном, хотя в своем ремесле снайпера и слыл профессионалом, что в конце концов и предопределило всю его судьбу. О чем он той страшной ночью даже не догадывался.

Русский в то время спал спокойно, уверенный, что все идет по плану. Да так оно и было. Кого надо, он зацепил, осталась мелочь. По-хорошему обработать парня, заставить работать на себя. А это он, в недалеком прошлом полковник войсковой разведки, делать умел неплохо!

Наступило утро.

Русский мужчина пришел рано, как только первые лучи солнца коснулись горных вершин.

Он зашел, встав у порога. Внимательно осмотрел тюрьму Касьянова. Кровать не тронута, к хлебу пленник также не прикоснулся, не было только воды, и вокруг валялись искуренные до фильтров окурки, много окурков, рядом смятая пустая пачка.

По напряженному телу Касьянова русский понял, что пленник притворяется спящим.

Он прошел на середину каземата, достав из кобуры пистолет «ПМ», снял его с предохранителя, подал знак рукой.

Абрек тут же подставил табурет, застыв сзади с автоматом в руках.

Русский закурил, ароматный запах расползся по всему сараю.

И резко спросил:

– Сержант? Ты и дальше будешь под дурачка косить? Я же вижу, ты не спишь.

Касьянов молчал.

Тогда тот бросил за спину:

– Исмаил! Ну-ка, дай команду принести пару ведер водички от родника. Сделаем сержанту водные процедуры, чтобы проснулся.

Чеченец что-то крикнул на своем языке в проем двери.

Игорь понял, что дальше прикидываться не стоит. Русский не шутит, и через несколько минут его окатят ледяной водой. Он поднял голову:

– Вы правы, не надо меня будить, я не спал.

– Знаю! Исмаил! Отставить с водой!

Чеченец продублировал приказ на улицу.

Русский продолжил, обращаясь к абреку:

– И давай-ка, мой гордый друг, оставь меня с земляком наедине. Нам есть о чем поговорить.

И повернулся к Касьянову:

– Не так ли, Игорь Юрьевич?

Сержант пожал плечами:

– Вам виднее. Я не знаю.

– Все ты хорошо знаешь, сержант. Сигарет не осталось?

Игорь отрицательно покачал головой:

– Нет!

– Держи пачку. Кури, но перед этим поешь! Я выйду, а ты чтобы все лепешки проглотил, шашлык тебе не предлагаю, не заслужил еще, а хлеб ешь, иначе тебе его в рот насильно затолкают. На завтрак тебе пятнадцать минут! Потом разговор, который, поверь, очень много для тебя значит. Все, не буду мешать, время приема пищи пошло.

Мужчина вышел из сарая. Дверь захлопнулась.

Игорь Касьянов принялся за чурек, местный хлеб, запивая водой, которую ему принесла охрана.

Переживания переживаниями, а молодой организм требовал питания. Тем более лучше самому позавтракать, чем подвергнуться унижению.

Русский появился ровно через пятнадцать минут, спросил:

– Поел?

– Да, – ответил Игорь.

– Это уже лучше. Теперь поговорим. Ты хочешь оказаться на свободе, вырваться из плена?

Такого начала Касьянов не ожидал и сначала растерялся. Но сумел собраться и ответить встречным вопросом:

– А вы как думаете?

Русский укоризненно покачал головой:

– Ты невоспитан, сержант! Вопросом на вопрос отвечать, по меньшей мере, неприлично!

– Какой есть и что тут вокруг прилично?

Мужчина пропустил последнюю реплику Касьянова.

– Ты так и не ответил, сержант.

– Конечно, хочу! Но воевать против своих не буду! Можете делать со мной что хотите, не буду!

– А воевать больше некому. Это я насчет тебя. Ибо сержант Касьянов Игорь Юрьевич погиб. Погиб, прямо скажу, геройски! После жесточайшего рукопашного боя, раненым попав в плен, все же пытался бежать. На пару с рядовым Соболевым. Но, увы, смельчакам уйти далеко не удалось. Разъяренная погоня «чехов» настигла беглецов и казнила на месте. Эта информация уже достигла твоей бывшей части, вместе с той, где указано, как в рейде, случайно наткнувшись на превосходящие силы противника, пал и весь личный состав диверсионно-штурмовой группы капитана Грачева.