Максим Шахов - Красная кнопка Страница 5

– Я имел в виду родственников других… э…

– Перестаньте «экать», черт возьми! Что там еще за сюрприз вы мне приготовили?

Подполковник окончательно перетрусил, чем еще больше «завел» Генерала.

– Никак нет! Никаких сюрпризов. Просто после «изъятия»… кхм… наших подопечных их родственники сделали несколько телефонных звонков в соответствующие инстанции с просьбами объяснить… отсутствие…

– Значит, вы сразу сделали это недостаточно убедительно! Ведь я предупреждал.

– Так точно, виноват.

– И что?

– После объяснений повторных звонков не последовало. Кроме одного случая…

– Кто это? – В вопросе Генерала теперь было больше заинтересованности, чем начальственного раздражения. Подполковник приободрился:

– В нашем списке этот «извлекант»…

«Господи! Это же надо – такие словеса сотворять! Да ты гений русской словесности, подполковник».

– …числится под номером четыре. Алексеев Дмитрий Владимирович, капитан 2 ранга. А звонил его отец, Алексеев Владимир Семенович.

– Куда он обращался?

– Да куда только… – Подполковник вовремя опомнился. – В Министерство обороны, Главный штаб ВМФ и на Северный флот, к нам, в ГРУ и МВД. Причем некоторые звонки были сделаны по номерам, закрытым для общего пользования.

– Вот как! Подготовьте мне полное досье на обоих этих Алексеевых.

Ни слова не говоря, заместитель раскрыл свою папку и достал еще несколько листов бумаги, скрепленных второпях обыкновенной канцелярской скрепкой:

– Вот, товарищ генерал.

Одобрительно хмыкнув, начальник взял листки и углубился в чтение. Подполковник замер.

– С младшим все понятно, – уже через минуту констатировал Генерал, – а вот этот полковник… Почему сразу не доложили мне, что он имел непосредственное отношение к спецназу ГРУ?

– Виноват, товарищ генерал!

– Какие предприняли действия?

Подполковник покраснел, как рак, и уставился в пол. Генерал выскочил из-за стола и несколько раз прошелся вдоль кабинета широкими шагами. Потом вернулся на свое место и тихо произнес:

– То есть вы не отправились к нему лично, чтобы в конфиденциальной беседе убедить старого вояку, что его сын выполняет ответственное и сугубо секретное задание Родины, непосредственно связанное с его служебной деятельностью и новым назначением. Вы не установили за ним негласное наблюдение и не организовали прослушку всех его телефонов, а ограничились констатацией звонков. И вы не в курсе, какие, помимо этого, контакты задействовал полковник Алексеев, так? Отвечайте!

– Во всех инстанциях ему говорили, как мы и проинструктировали…

– А у вас не хватило ума сообразить, что если этот человек продолжает свои поиски, значит, его не удовлетворили подобные ответы, и он вряд ли остановится?!

На подполковника было больно смотреть, но Генерал не обращал никакого внимания на состояние подчиненного. «Эх, Кузьмин, Кузьмин, как же мне тебя не хватает!»

– Немедленно организовать все, что я перечислил! Доложить мне о результатах еще сегодня вечером.

Заместитель что-то негромко произнес, но Генерал не расслышал:

– Что-что? Повторите!

– Он пропал.

– Куда пропал? – ошалело поинтересовался начальник и тут же закричал: – Ка-а-ак пропал?!

Наверно, если бы не этот вскрик, подчиненный грохнулся бы в обморок. А сейчас он лишь вздрогнул всем телом, как скаковая лошадь после укуса слепня, и повторил:

– Пропал.

Генерал же, как ни странно, мгновенно успокоился и произнес, чеканя каждую фразу:

– Немедленно установить местопребывание полковника Алексеева. Задействовать максимальное число сотрудников. Получить данные из аэропортов, железнодорожных и автовокзалов. Разослать ориентировки в Санкт-Петербург и на Северный флот. Докладывать мне лично каждый час. Исполнять!

Подполковник пулей вылетел из кабинета.

Генерал даже не оглянулся на громкий стук захлопнувшейся двери. На секунду он представил, что настырный спецназовец поднимет на ноги не только силовиков, но и влиятельную прессу. А вдруг прорвется во властные структуры, сумеет заинтересовать какого-нибудь депутата Государственной думы? Или, как апофеоз, выйдет на людей из круга Вектора? Или на самого…

Генерала передернуло не слабее его подчиненного.

Подвальное помещение на своей даче журналист гордо именовал бункером. И это вполне соответствовало действительности. Бункер был не просто земляной ямой, а представлял собой комнату, уходящую под землю на четыре метра, надежно бетонированную, снабженную эффективной системой вентиляции и прочными многослойными стальными дверями с секретным сейфовым замком. Кроме того, там располагались несколько связанных между собой компьютеров и большие экраны мониторов, на которые выводилось изображение от многочисленных внешних телекамер слежения, расположенных не только в верхних помещениях, но и по всему участку и на ближайших подступах к нему. Выносные антенны обеспечивали самую надежную связь, вплоть до спутниковой.

Талеев устало потянулся всем телом и отъехал в кожаном кресле с колесиками от монитора самого мощного компа. Ничего! Никаких зацепок. Три часа блуждания по Всемирной паутине, посещения закрытых сайтов, доступ к которым дал Гере еще сам Куратор «Команды», бывший помощник президента России Алексахин, не дали никакого результата. Журналист не смог вычленить из нескончаемого потока разнообразнейшей информации сколь-нибудь значимых, знаковых эпизодов, проливающих хоть какой-то свет на интересующие его события.

Конечно, были десятки, даже сотни исчезновений людей, которыми занималась полиция, были кровавые убийства и загадочные похищения, но… связей не прослеживалось. Хваленая интуиция Талеева упорно молчала. Логичные рассуждения тоже быстро заводили в тупик. Никто не звонил полковнику Алексееву, не требовал выкупа или еще чего, не сообщал со злорадной мстительностью, что наконец-то рассчитался со старым спецназовцем за давние грехи, отняв у него сына.

Все указывало на элементарную «бытовуху»: бабы, деньги, водка, наркотики. Против были непреклонная убежденность Алексеева-отца и, в какой-то степени, принадлежность Алексеева-сына к элитным частям ВМФ и его новое «стратегическое» назначение.

«Ну, допустим, бессмысленная пьяная драка, даже убийство. Или ограбление с… необратимыми последствиями, – снова и снова возвращался Гера к своим первоначальным рассуждениям. – Жертв таких преступлений не прячут. Их обнаруживают сразу. Хорошо, допустим, преступники все-таки имели время и, главное, желание избавиться от главной улики… э… необратимо. Все равно, тело должно где-то «всплыть»!»

Талеев поднялся с кресла, чтобы приготовить себе чашечку «эспрессо». Он залил воду в навороченную кофеварку и… стоп! Журналист уставился на пластиковую емкость с очищенной водой в своих руках. Вода… «Всплыть»… А почему в кавычках? Тело – всплыть. Реально. «Только что я видел где-то такую информацию… Нет, не только что, а вначале своих поисков, когда «пробежался» по событиям последних дней в мире… Англия!»

Гера вернулся к компьютеру и быстро нашел сообщения британских агентств трехдневной давности о том, что из шлюзов на реке Мидуэй близ Хартфилда вытащено тело мужчины. Оно было значительно изуродовано, но сохранились определенные приметы, по которым со стопроцентной уверенностью можно было идентифицировать труп. Погибший мужчина оказался профессором Сассекского университета по имени Лео Холмс.

«Вот – всплыло!» – Талеев просто похвалил свою услужливую память, без всякой привязки к текущим российским событиям и уже собрался вернуться к кофейному агрегату, когда его взгляд зацепился за появившиеся на мониторе строки другого сообщения, выданного услужливой машиной по теме запроса. Заинтересованный журналист начал читать…

Похоже, разгорался еще один «полониевый скандал». Сассекский профессор оказался натурализовавшимся русским! Лев Иосифович Холмин. Бывший инженер какого-то закрытого НИИ под Новосибирском. Эмигрировал в Англию несколько лет назад.

«Инженер – и в английскую эмиграцию? Нонсенс! – подумал Гера. – Туда с деньгами едут. Или… Да, с информацией!»

Его догадка полностью подтвердилась уже в следующих строках: за несколько дней до трагедии в открытом радиоэфире профессор сделал сенсационное заявление о разработках в России новых видов оружия, связанных с непосредственным воздействием на психику человека.

«Да-да-да, знаем, читали, пси-оружие. Хотя у нас доверие к таким публикациям – на уровне НЛО. Может, у англичан по-другому…»

Но англичан заинтересовало не это. В заметке утверждалось, что смерть профессора была насильственной, то есть убийством. И конечно, инспирированной из Москвы.

«Господи, неймется! Проходили мы уже и это». Талеев не понимал, что именно заставило его так заинтересоваться этим сообщением, но, похоже, интуиция «проснулась и заворчала». Забыв про кофе, журналист начал поиски, относящиеся к проблемам, над которыми трудились в новосибирском НИИ…