Чингиз Абдуллаев - Уйти и не вернуться Страница 5

Сохранившиеся стенограммы бесед Косыгина с афганскими лидерами, его выступления на Политбюро ЦК КПСС, обсуждение этого вопроса ясно показывало — советское руководство не желало идти на риск военной авантюры. Афганцы продолжали настаивать, Андропов и его люди продолжали работать.

Но затем наложились друг на друга сразу несколько событий, и мировая история в результате круто изменилась.

В последующие годы историки и публицисты будут писать об афганской войне, о решении ввода войск без должного учета всей обстановки декабря семьдесят девятого. Словно решение принималось в абсолютном вакууме.

26 марта семьдесят девятого года в Вашингтоне Президент Египта Анвер Садат и премьер-министр Израиля Менахем Бегин подписали Кэмп-Дэвидское соглашение. По позициям Советского Союза на Ближнем Востоке был нанесен сокрушительный удар. «Почетный гражданин Израиля» Андрей Громыко воспринял Кэмп-Дэвид как личное оскорбление.

В соседнем с Афганистаном Иране произошла революция.

16 января шах Мохаммед Реза Пехлеви бежал из страны, назначив регентский совет и поставив во главе правительства Ш. Бахтияра.

1 февраля в Иран вернулся Аятолла Хомейни. Уже через две недели правительство шахского Ирана пало, была объявлена исламская республика. Из страны было отозвано сорок тысяч американских советников. Но пощечина, нанесенная престижу США, требовала решительных мер.

На острове Диего-Тарсия в Индийском океане начались усиленные работы по расширению военной базы США. В Персидский залив начали заходить американские авианосцы и другие военные корабли.

4 ноября сторонники Хомейни захватили американское посольство, взяв свыше пятидесяти заложников-дипломатов. Мир дрогнул, понимая, что ответная акция может начаться в любую минуту. Это понимало и в Москве.

Через восемь дней в соседней Турции в отставку уходит левоцентристское правительство Б. Эджевита.

Пришедшая к власти Партия справедливости Сулеймана Демиреля позволяет американцам перебросить в страну еще несколько авиационных эскадрилий, сосредоточенных непосредственно у границ Ирана и СССР.

Еще через несколько дней, уже в декабре, консервативный премьер Великобритании Маргарет Тэтчер наносит визит в Белый дом.

Итогом этой встречи становится четкая согласованная позиция США и Великобритании на декабрьской сессии НАТО. Несмотря на бурные протесты Советского Союза, сессия НАТО принимает решение о развертывании в Европе новых систем ракетно-ядерного оружия средней дальности, нацеленных на советские города. Брежнев, получающий документы сразу из трех инстанций — из КГБ, Министерства обороны и Министерства иностранных дел, уже понимает, что цепь последних событий серьезно ослабила позиции СССР в мире как супердержавы. Страдают геополитические и экономические интересы империи.

А здесь еще Андропов почти ежедневно докладывает о «правом уклоне» нового афганского лидера.

Брежнев все еще сомневается, не решаясь на крайние меры. Косыгин, тоже не сторонник силового решения, понимает, во что это выльется экономически. Кормить огромную страну и еще армию, находящуюся в ней — экономика страны просто не может себе такого позволить. Как ни странно, но на первых порах против силового решения был и Громыко, считавший, что имидж миротворцев нужно сохранять, хотя бы формально.

Черненко и Тихонов, недавно введенные в Политбюро, вообще не имеют права голоса.

Щербицкий, Кунаев, Гришин, Романов, Польше, по традиции, занимаются только своими, внутренними для страны, хозяйственными вопросами.

Оставались четыре «монстра» — четверо старцев, имеющих право решающего голоса в Политбюро.

Если с Кириленко еще можно договориться, а с Установим Брежнев вообще любил общаться и охотиться, то остальных двоих он просто побаивался. Это люди, имеющие в Политбюро почти такой же авторитет, как он сам.

Секретарь ЦК КПСС Михаил Суслов и Председатель КГБ Юрий Андропов. От их мнения на Политбюро зависит очень многое. Очевидно, что Брежнев не обладал волей Андропова или заразительной, какой-то неистовой убежденностью Суслова.

Заседание Политбюро намечено на вторую половину декабря. Но здесь, в течение десяти дней, пpoиcxoдят странные, практически необъяснимые вещи.

Хорошо зная, что руководство Советского Союза встревожено положением дел в мире, понимая, что декабрьское решение НАТО — очень сильный удар ро позициям СССР в Европе, западные спецслужбы в этих условиях организуют подряд сразу две крупные провокации против СССР.

Расчет на то, чтобы подтолкнуть СССР к решительным действиям? Кому объективно выгодно вторжение войск СССР в Афганистан? Самому Советскому Союзу? Но он и так безраздельно правит в этой стране, заполнив ее своими советниками и консультантами. Но в соседнем Пакистане не прекращаются выступления против США, даже сожжено американское посольство, где погиб американский дипломат.

Только ввод войск СССР в Афганистан может ускорить решение пакистанского руководства о широком привлечении в страну американских специалистов.

Только война в Афганистане автоматически делает Пакистан прозападным государством, с твердой американской ориентацией.

Но ввод войск нужен и Андропову, уже просчитавшему, как трудно убрать Амина и всю его верхушку. С одним X. Амином справиться не сложно, но что делать с этими предателями, так подставившими бывшего лидера Н. М. Тараки?

Теперь уже нелегко оценить, «чьи заслуги больше» — ЦРУ или КГБ, но две подряд провокации совершаются непосредственно перед самым заседанием Политбюро — 11 и 19 декабря* .

11 декабря 1979 года у здания представительства СССР при ООН в Нью-Йорке взрывается бомба. По «счастливой случайности» никто не пострадал.

12 декабря посольству США в Москве вручена нота Министерства иностранных дел СССР «по поводу взрыва бомбы у здания представительства СССР при ООН в Нью-Йорке 11 декабря 1979 года».

Ровно через неделю в Мюнхене подожжено здание представительства Аэрофлота. Вновь по «счастливой случайности» никто не пострадал.

21 декабря посольству ФРГ в Москве вручена нота СССР «по поводу поджога и разрушения пожаром здания представительства Аэрофлота в Мюнхене 19 декабря 1979 года».

Кто совершил эти, на первый взгляд, совершенно бесполезные, пустые провокации?

ЦРУ или КГБ? В данном случае объективные интересы обоих ведомств совпадали.

Однако рискнем предположить, что это сделали все-таки американские «специалисты», ибо Андропов рассчитывал убедить своих коллег по Политбюро в возможности и необходимости силового решения вопроса. За несколько декабрьских дней ему удается заручиться серьезным союзником в лице Дмитрия Устинова, министра обороны страны и лучшего друга Брежнева, которому тот абсолютно доверяет.

Но последние события — две ноты подряд, сессия НАТО, события на Ближнем Востоке, в Иране и Турции — все это превращает «миротворца» Громыко в оголтелого ястреба. Цель достигнута. В Политбюро образовалась мощная коалиция, настаивающая на силовом решении вопроса.

V

— Нам нужны очень хорошо подготовленные люди, — генерал Затонский произнес эти слова подчеркнуто спокойно.

— Понимаю, — Асанов уже решал, кто может принять участие в этой операции.

— Должны быть ветераны Афганистана, знающие язык, обычаи, характер местности, нравы людей, — напомнил Орлов, — там, в Афганистане, сейчас неспокойно. Никто не знает, какой отряд, какую территорию контролирует. В Кабуле по-прежнему стреляют.

— Известно, кто именно захватил Кречетова? — спросил Асанов.

— Да, отрад Нуруллы. Это контрабандисты, враждующие с генералом Дустумом, по находящиеся на его территории.

— Точно известно, что Кречетов жив?

— У нас есть свой информатор в банде Нуруллы.

— А сам Нурулла? Обычный контрабандист или борец за идею? — спросил Асанов.

— Каждого понемногу, — Затонский вздохнул, — разве можно сейчас сказать что-нибудь конкретное. Там такая каша.

— Угу. Которую мы сами и заварили, — мрачно изрек Асанов.

— Что? — не понял Затонский.

— Сначала мы вошли в Афганистан, разворошили сонную страну; потом ушли, бросив их убивать друг друга. А что вы еще хотели? — спросил Асанов.

— Не я принимал решение о вводе, войск. И тем более об их выводе, — сухо ответил Затонский.

— Не заводись, Акбар, — примиряюще сказал Орлов, — мы приехали за помощью.

— Извините, — произнес Асанов, — вы действительно ни при чем. Просто характер такой, не могу спокойно говорить об Афганистане. Я потерял там много друзей.

— Мне говорили, — кивнул Затонский, — я вас понимаю.

— У тебя есть люди, подготовленные для такого маршрута? — спросил Орлов.

— Конечно, есть. Действовать придется на севере?

— Да, район Бадахшана. Нурулла базируется в тридцати километрах от Ишкашима. Там небольшой городок — Зебак. А почему вы спрашиваете? Разве есть разница, где действовать? — поинтересовался Затонский.