Евгений Сартинов - Черный риэлтер Страница 5

— Как они только ее пьют, эту отраву? Яд ведь чистый, — спросила она, сморщившись.

— А куда они денутся? Дешевле нету. Восемнадцать рябчиков за пол-литра.

— Нет, останови!

Жора тормознул, Софья выбралась из машины, ее вырвало. Через минуту она, вытирая глаза, вернулась в автомобиль.

— И что теперь с этим братиком делать? — спросил Могильщик. — Убрать?

— Как убрать!? Его уже столько людей видело. Пока мы сидели там, сколько собутыльников его приперлось? Бабка эта со своей картошкой, соседи, тоже алкоголики. Подождать надо. Сейчас мы его затарили водярой дня на два, ему не до расспросов будет. Потом что-нибудь придумаем. Поехали к нотариусу, надо документы на тот дом по Достоевского протолкнуть.

ГЛАВА 5

С утра Астафьев вызвал к себе Виктора Цымбалюка. Бывший военный, этот коренастый мужик с золотыми зубами и прической ежиком, считался одним из самых толковых работников.

— Привет, Виктор, — Юрий поздоровался, и приступил к делу. — У тебя там, вроде, было несколько дел по Зубаревской?

— По ней конкретно три дела. И еще несколько не совсем по ней, но, можно там кое-что нарыть и по ней.

— Это как? — Не понял Юрий.

— Она там не впрямую, косвенно упоминается. Трое бандюков привлекаются за кражи и разбой, скоро дела их передадут в суд. Двое так, по мелочам влетели. А дин, у него там более серьезно — прохожего порезал чуть не до смерти. Все трое сейчас сидят в нашем ИВС. Но, все они начали «бомбить» после того, как Сонька опрокинула их с обменом. У двоих — ни паспортов, ни прописки, ни копья денег. Третьему она, правда, паспорт оставила, что удивительно. Как раз этому, с ножичком. Забавно, что всех троих она сгружала в один и тот же дом в поселке: улица Чапаева, сорок два.

— Хорошо, я возьму эти дела, просмотрю их.

— Да, я еще точно знаю, что еще одно дело против Зубаревской завели в ОБНЭПе, — Цымбалюк ткнул пальцем вверх. Отдел по борьбе с экономическими преступлениями находился как раз над ними.

— Ладно, я зайду и к ним.

«Соседи» из ОБНЭПа были рады сбагрить ему муторное дело о какой-то цыганке.

— Коровин у нас квартирными делами занимается, он в этом деле собаку съел. Но, он болеет, уже три месяца. На прошлой неделе ему раковую опухоль удалили, — сказал начальник ОБНЭП майор Лазарев, водружая на стол довольно толстый скоросшиватель.

— Ну, проконсультироваться то у вас можно будет? — спросил Юрий, листая страницы дела.

Лазарев отрицательно покачал головой.

— У нас в этом больше никто толком не петрит. Анатольевич всю жизнь сидел на квартирных махинациях, вот мы сейчас с ними и попали. Молодежь от всего этого шарахается, как черт от ладана. Им легче, какой магазин с паленой водкой накрыть, или нефтяную врезку ликвидировать.

Изучив всё, что ему досталось, Астафьев решил заняться с разработки единственной жертвы Зубаревской, у которой остался паспорт. Через полтора часа он уже допрашивал в изоляторе временного содержания Алексея Моталькина, того самого бедолагу, порезавшего прохожего. На вид ему было далеко за пятьдесят, на голове — жидкие остатки волос, во рту — пеньки от зубов. Вся биография этого человека была видна на его руках. На запястье был якорь, с надписью "Балтийский флот", там же, на другом запястье, имя Нина, а еще три «перстня» на фалангах, с замысловатыми рисунками. Говорят, что по ним можно было узнать о человеке все: за что сидел, какой срок. Но Юрию так и не хватило терпения выучить всю эту блатную премудрость.

— Что, новый следак у меня? — спросил хриплым голосом Мотальцев.

— Почти что так, — согласился Юрий. — Но, меня интересует не то, что вы сделали третьего ноября, а то, как вы лишились квартиры. Я, в общем-то, в курсе все этого, так, в общих чертах. Я вот, чему удивился: вы, человек, вроде бы, опытный. Три глубоких отсидки, и тут так вот глупо проколоться.

Моталькин усмехнулся.

— Да, вот так и прокололся, поплыл, как бобик с конурой в наводнение, вниз по течению. Все из-за этой суки.

— Зубаревской?

Старый вор даже сплюнул в сторону, глаза сверкнули злом.

— Из-за нее, падлы! Так ведь сука все это поставила, что и предъявить ей нечего. Месяц в угаре: что я там, с зоны только откинулся, все в радость. За восемь лет от всего отвык. Она и мне бабу ведь какую-то нашла, помню только, Нинкой звали. Торговка какая-то с рынка. Помню еще, она все уговаривала: продадим квартиру, на эти деньги накупим товару, я буду торговать, а ты дома на диване бока пролеживать да водяру пить. А жить ты будешь у меня. Возили куда-то, квартиру какую-то показывали. Я и не помню сейчас: где, что?! Потом по конторам каким-то ходил, что-то подписывал. Эта сучка толстая все что-то про свадьбу талдычила. Какая свадьба!? Зачем?! Я только через три дня очухался в поселке. В паспорте прописка на этот сарай, денег нет ни копья. Я давай искать Соньку, хотел ей кадык вырвать. Только вилы ей ставить — а там Жорик, друг сердешный! Куда против него попрешь? А Могильщик только ухмыляется, все говорит, тебе до копейки скинули, ты сам куда-то их дел по пьянке. И расписку мне показывает. Кто писал ее, не знаю, но подпись там стоит не моя. А, может, и моя. Только пьяная сильно. Нехрен, говорит Жора, было, пить с кем попало. Я хотел еще бабу эту поискать, с рынка. Да какой там! На каком рынке она торгует, у нас их в городе пять штук, да, может и вовсе не торгует? Вот такие приплывы на старости лет. Я мужика того не со зла, просто от безысходности пырнул. Ночь, бабок ни копья, а он мне лопатник свой отдавать не хотел. Я ж с похмелья был, а от этой «осетинки» жбан раскалывается, как будто его изнутри кувалдами молотят.

— У вас, говорят, паспорт остался при себе? — поинтересовался Юрий.

— Да, есть.

— Странно. Обычно у других они и паспортов не оставляют.

— Да знаю я! Там еще два кента со мной обитали, в этой хибаре. Там ваще нищебродия. Жорка это расщедрился, Могильщик, ксиву мне скинул по старой памяти. Мы с ним на «шестерке» вместе сидели. Одной семьей жили.

Юрий задал вопрос, давно волновавший его.

— А, кстати, почему он Могильщик? Откуда такая кличка?

— А, к нему по молодости такое погоняло прилипло. Он действительно на кладбище подрабатывал. Могилы рыл. Здоровый ведь, жлоб.

— Дашь показания на Соньку и Могильщика? — спросил Астафьев.

Лешка задумался.

— Конечно, это зачтется на суде как смягчающее обстоятельство, как помощь в следствии, — напомнил Юрий.

Моталькин поморщился.

— Не парь мне мозги, командир. Я влетел по крупному, что там для меня год-два. Если больше червонца настучат, то из этого казенного «санатория» меня уже прямиком на могилки свезут.

Он еще пару секунд думал, потом кивнул головой.

— Ладно, пиши. Надо эту парочку прищемить, а то живут слишком красиво. Только один я в поле не воин. Ищи еще опрокинутых ими лохматиков.

— Это само собой, — согласился Юрий.

Через час он ушел из ИВС с готовыми показаниями старого зэка.

То, что ее художествами заинтересовался некто Юрий Астафьев, Софья Зубаревская узнала через два дня. И в тот же вечер она имела встречу с одним весьма официальным лицом. Они встретились около дома майора Попова, начальника криминальной милиции и заместителя начальника ГОВД города Кривова, на автомобильной стоянке. Сонька, как всегда смолила сигареты, когда к ней, на заднее сиденье, умостился Владимир Александрович. В свои сорок два этот лысоватый, полнеющий мужчина с мохнатыми, как у генсека бровями, каждым движением словно подтверждал свою уверенность в своих силах и способностях. Он и двигался неторопливо, и говорил так, будто все уже решил заранее, и сейчас ему просто лень что-то обсуждать.

— Ну, что там у тебя еще за спешка? — спросил он, так же закуривая.

— Кто такой Астафьев? — спросила она.

— Астафьев? Юрка? Начальник следственного отдела, очень перспективный парень, настоящий волкодав. А что он тебя так волнует?

— А волнует потому, что этот твой волкодав подгреб под себя все мои дела, и начал копать.

Попов удивился.

— Откуда такая информация?

— Откуда?! Все откуда же. Из твоего же «мусоросборника». Ты скажи главное — купить его можно?

Попов чуть подумал, потом отрицательно покачал головой.

— Это вряд ли. До этого не удавалось никому. Собственно, ему ничего и не надо. Квартира у него есть, правда, по-моему, однокомнатная. Машину ему подогнал Зотов, после того, как Юрка вытащил его из капкана. Баба у него тоже крутая, дочка областного прокурора…

Тут Софья его прервала.

— Постой, не тарахти так быстро. Как ты сказал: Зотов подогнал ему машину за то, что тот его вытащил с зоны? Это этот Зотов, наш — Император?

— Ну да. Там, собственно было так: пара головастых мужиков решила хапнуть большой куш, а еще убрать конкурента, Зотова, свалив на него всю эту мокруху. Это у них почти получилось, только Юрка сумел там найти неувязки, и развалил все это дело.