Андрей Троицкий - Адская машина Страница 5

Колчин видел, как стрелок неторопливо целится ему в голову. Лоб покрылся мелкими каплями пота. Машины разделяли жалких три метра, но при такой тряской дороге и с метра попробуй попади. Раздались два выстрела. Пули пробили лобовое стекло чуть правее Колчина, на уровне его груди.

На спидометре было сто двадцать. Колчин набрал в легкие воздуха, сказав себе: пора!

Прижав к полу педаль акселератора, он обошел «Ниву» справа. Притормозил, сбросив скорость до пятидесяти. «Нива» тоже притормозила, затем немного прибавила газу. Машины пошли вровень.

Отморозок на заднем сиденье метил точно в висок Колчина, по-прежнему держа пистолет обеими руками. Он явно не спешил с выстрелом, чувствуя, что на сей раз вряд ли промажет. «Нива» сантиметр за сантиметром обходила «пятерку», голова Колчина попала в прорезь пистолетного прицела.

Еще секунда, и все кончится.

В это мгновение заднее колесо «Нивы» оказалось чуть впереди переднего бампера «пятерки».

— Ну, суки, получите, — завопил Колчин и дал полный газ. Машина рванула вперед. Колчин слегка повернул руль, по дуге направил правый угол «пятерки» в наиболее уязвимое место: между задней дверцей и бампером «Нивы». Грохнул запоздалый выстрел, пуля ушла в никуда. Удар. «Пятерку» тряхнуло, по стеклу поползли трещины. Майор не поддался соблазну сбросить газ. И тем удержал машину на дороге.

Краем глаза он заметил, как «Нива» слетела с шоссе, развернулась в полете и боком понеслась вниз по склону холма. Перевернулась на крышу, снова встала на колеса, и снова на крышу...

Колчин резко затормозил и дал задний ход, остановив «пятерку» в том месте, где «Нива» слетела с трассы. Вылез из машины, хлопнув дверцей, и в первый раз ощупал больную руку. Кажется, кости были целы. Но пальцы распухли и не шевелились, предплечье отекло. Правой рукой он вытащил из-под ремня пистолет, шагнул к самому краю шоссе и глянул вниз.

Песчаный склон спускался к морю и терялся в кромешной темноте, где-то далеко внизу шумел прибой. У берега смутно угадывалась пенная неровная полоса волн. А дальше — мрак. Колчин замер на месте, прислушался.

Где-то под песчаным откосом как будто сухо щелкнули пистолетные выстрелы. Да нет, почудилось. Видно, дувший с моря ветер обломил на одиноком дереве сухие ветки.

Ставя ноги елочкой, он стал медленно спускаться вниз.

Глава четвертая

Через десять минут майор Миратов сделал все, что положено делать в подобных ситуациях. По рации, установленной в микроавтобусе, вызвал «скорую помощь» и пожарных. Из оставшихся бойцов поставил оцепление по периметру огорода, чтобы собравшиеся на улице зеваки не подходили близко к догорающему дому. Итог операции был неутешительным: отряд Миратова потерял в перестрелке троих бойцов, еще двое были тяжело ранены. Одному ружейная картечь посекла икроножные мышцы. У другого бойца картечины раздробили плечевой сустав. Раненых кое-как перевязали, положили на брезент и отнесли к дороге.

Все время, пока Миратов расставлял людей, возился с ранеными и, ругаясь по-черному, отгонял зевак, задержанный Анисимов стоял посредине двора. От слабости он покачивался, подносил скованные браслетами руки к лицу и вытирал капли пота. Рядом с задержанным топтался прапорщик Дроздов.

— Позовите майора, — попросил Анисимов слабым придушенным голосом. — Я хочу показать что-то важное. Там, в дальнем сарае, они прятали какие-то важные документы. Паспорта, карты местности. Я знаю, где тайник.

— Тайник? — недоверчиво переспросил прапорщик, но все же кликнул майора. Миратов подошел к Анисимову, выслушал его сбивчивый рассказ о документах и тайнике.

— Ну, пошли, показывай, — подтолкнул он Анисимова кулаком в спину и позвал еще двух бойцов из оцепления. Чем черт не шутит, где-то в темных углах мог прятаться сообщник Анисимова. Впятером они прошли в дальний конец двора, к дровяным сараям с тремя дверями. Замков на дверях не было, только деревянные щеколды.

Анисимов остановился, поднял скованные руки, показав пальцем на среднюю дверь.

— Вон там, — сказал он. — У дальней стены ящик с луком. Под ним покопайте... В песке пакет с документами. — Неожиданно Анисимов жалобно всхлипнул. — Я проклинаю тот день!.. Ну, когда связался с этими подонками! Это все от нищеты. У меня четверо детей. Их ведь надо кормить. Иной раз у нас на кусок хлеба не хватало. У моей жены болезнь крови. Все ради них. Ради детей. Мне пообещали большие деньги...

Всхлипывая, Анисимов заискивающе заглянул в глаза Миратову.

— Скажите, а мне будет какое-то послабление? — спросил он. — Я согласен помогать следствию. Я на все согласен. Мне скинут за такое дело хоть пару лет? Хоть сколько...

Миратов не ответил. Сейчас только этих соплей ему не хватало. Дети!..

Дроздов, не дожидаясь команды, сделал шаг вперед, к двери, повернул щеколду. Он уже хотел потянуть на себя железную скобу двери, изъеденную ржавчиной. Но Миратов шагнул к прапорщику, тронул его за плечо.

— Нет, — сказал он. — Не торопись.

Дроздов послушно отступил на шаг от двери.

Анисимов потупил глаза. Миратов, прищурившись, посмотрел в лицо задержанного, что-то решил для себя, дал команду всем бойцам отступить на прежнюю позицию, к дальнему забору, захватив с собой Анисимова.

Оставшись один, он достал из-за пояса фонарик, его длинной ручкой разбил оконное стекло. Подставив пустой пластиковый ящик из-под бутылок, встал на него ногами, посветил в темное нутро сарая. Световое пятно фонаря выхватило из темноты наваленные возле стен деревянные ящики, низкую поленицу дров, бесформенную кучу истлевших от времени тряпок. Вон он у стены, тот ящик с луком.

Ухватившись руками за наличник, майор залез через окно в сарай. Застыв на месте, стал светить фонарем себе под ноги, вдоль стен, по углам. В двух метрах от двери стоял красный пятидесятилитровой баллон с газом. Сюда, на далекую окраину, магистральный газ не провели, жители покупают привозные баллоны. Справа и слева газовый баллон подпирали поставленные на попа двадцатикилограммовые ящики с металлическими болтами. Упаковка на ящиках фабричная. Странное соседство.

Миратов сделал два осторожных шага вперед, остановился, посветил фонариком. Свет был слабым, батарейки подсели. Миратов замер на месте, сердце забилось часто и тяжело. Ошибиться он не мог. К горловине баллона широкой клейкой лентой были прикручены две гранаты Ф-1. К кольцам обеих гранат привязана тонкая, едва заметная в свете фонарика рыболовная леска. Другой конец лески обвязан вокруг дверной ручки.

Впав в оцепенение, Миратов рассматривал литой корпус ближней гранаты с продольными и поперечными полосками на поверхности. Он решил, что нужно немедленно выбраться из сарая тем же маршрутом, через окно, и вызвать саперов. Но не тронулся с места. Подумал, что каждая такая граната имеет радиус поражения осколками в двести метров. Если леска слегка натянется, предохранительные кольца выскочат из гнезд, гранаты рванут. Тогда дверь взрывной волной сорвет с петель, осколки достанут стоящих в оцеплении бойцов и плотную толпу местных жителей, собравшихся поглазеть на происходящее. От разрывов гранат сдетонирует газовый баллон, металлические болты разлетятся по округе, уничтожив все живое на пути.

Ясное дело: трупы придется считать не единицами — десятками.

Миратов отступил назад, положил фонарь на подоконник так, чтобы свет падал на горловину баллона и гранаты. Он расстегнул нагрудный карман куртки. Нет, нож для такого дела не годился. От прикосновения не слишком острого клинка двойная леска может сильно натянуться. А вот лезвие бритвы — самый подходящий инструмент. Но в правом кармане лезвия не оказалось. «А что, если, — подумал Миратов, вспомнив, что дверная щеколда с внешней стороны осталась открытой, — с моря вдруг налетит резкий порыв ветра и дверь распахнется? Тогда...»

— Только не суетись, — прошептал майор. — Не дергайся...

Миратов сунул руку в левый карман куртки, влажными от волнения пальцами нащупал бритву на дне кармана. Снял губами вощеную бумажку. Шагнув вперед, наклонился над баллоном. Придержал леску левой рукой. Чиркнул по ней бритвой, перерезав сначала одну, затем другую пластиковую нитку. Разогнулся и вытер пот рукавом куртки. В следующую минуту Миратов освободил гранаты от клейкой ленты, вывинтил запалы и сунул их в карман.

Он вышел на двор через дверь. Прислонился плечом к стене сарая и вытащил пачку сигарет. Прикурил, заметив, как сильно дрожат пальцы. А ведь он, Миратов, едва не доверился Анисимову, едва не купился на его рассказ о больной жене и детях. Чуть не поверил в существование мифического тайника с документами под ящиком с луком. Майор ФСБ, пятый десяток разменял, тертый-перетертый мужик... И такая наивность!

Миратов выплюнул окурок. Прошагал через двор. Анисимов, опустив голову, стоял у забора и носком ботинка ковырял песок. Когда майор приблизился на расстояние двух шагов, Анисимов поднял глаза, глянул на Миратова и криво усмехнулся, оскалив ровные белые зубы.