Михаил Климман - Разрешение на жизнь Страница 5

– Шахматы я не нашел, – согласился Женя и развел руками. – У меня все-таки нет уверенности, что они здесь, в России.

– Есть такая наука математика, – сказал человек, – а она гласит: что если нечто может находиться в одной из четырех точек, а в трех его нет, значит, оно непременно находится в четвертой. Я и не надеялся, что все так быстро произойдет. Вы все-таки продолжайте поиски.

В прошлый раз Женя в течение пяти минут доказал человеку, что ему не надо валять дурака и делать вид, будто он дилер из Питера. В самом деле он не знал ни одного ленинградского антикварщика ни по фамилии, ни по прозвищу, да и московских тоже.

– Я не знаю, откуда вы, – сказал тогда Женя, – но я верю Марио, что никого неправильного он мне прислать не может. И поэтому просто даю вам совет: не выдавайте себя за местного коллекционера, будьте тем, кто вы есть – русским эмигрантом, никогда не бывавшим в России.

– А почему вы так решили? – удивился человек. – Почему вы считаете, что я никогда не был в России?

– У нас не говорят «ювелирные изделия», а говорят – «ювелирка». И не «Святой Владимир», а просто «Владимир» такой-то степени.

– Ну хорошо, – согласился человек. – Я – из эмиграции, поймали. Но почему вы решили, что я здесь в первый раз?

– Вы ни разу не сказали «в прошлый раз», «когда я был здесь в прошлый раз», «раньше».

Человек не знал, что вот за это умение все подмечать и анализировать Женя в московской антикварной тусовке носил кличку «Гуру». Правда, сюда еще примешивалась имевшаяся доля уйгурской крови и обширные знания всего, что касалось российских наград.

– Так что у нас за хорошая новость? – спросил человек, меняя тему разговора.

Гуру протянул ему газету, в которой синим фломастером было обведено объявление. Человек достал очки, прочитал: «Срочно и дорого куплю комплект шахмат восемнадцатого-девятнадцатого века». Он полез в карман за списком.

– Не трудитесь, – остановил его Женя, – я проверил: это не наш размер…

Человек удивленно поднял брови.

– Я имею в виду, – уточнил Гуру, – никакого отношения к нашим этот телефон не имеет.

– А вы звонили по нему? – Человек полез за новой сигаретой.

– Никто не подходит.

– А можно в Москве по телефону узнать адрес и кто проживает?

Женя кивнул:

– Жду звонка с минуты на минуту. Вопрос я задал, а ответа придется подождать. Газета мне только сегодня в руки попалась, хотя вышла, – он посмотрел на заголовок, – три дня назад.

– В Европе давно существуют компьютерные программы, по которым это можно легко определить, – заметил человек.

– Существовать-то они существуют и у нас, – Женя криво усмехнулся, – но, во-первых, все они ворованные и поэтому глючат нещадно. Ну, плохо открываются, подвешивают компьютер, – объяснил он, видя, что человек не понял незнакомое слово, – а, во-вторых, даже если все хорошо – база данных может оказаться устаревшей, а ответ будет неполный – фамилия только и инициал, например. Поэтому приходится обращаться к профессионалам.

– Вы выяснили у него сколько я должен за это? – Человек показал на карман, в котором лежал список с фамилиями и адресами.

В прошлый раз они договорились, что Гуру ищет ему шахматы и нужные адреса нужных людей. За шахматы Женя должен был получить орден «Владимира» первой степени с мечами. Именно эти «мечи» делали обычный и частый орден достаточно редким и дорогим.

Гуру, у которого он был, но который знал, как его поменять на необходимое ему для коллекции, получал его просто так, как награду за усердие. Шахматы человек должен был выкупить отдельно, по той цене, которую назовет Женя. Если он их, конечно, найдет. А вот оплата менту, который должен был просеять Москву в поисках иголки в стоге сена, в прошлый раз обговорена не была.

– Тысячу.

Человек скривился, но вытащил из кармана бумажник. Евгений жестом остановил его:

– Я вам не сказал четвертую новость, а она может оказаться важной, и тогда сумму придется изменить. Вы не одиноки в своем интересе к древней игре. Вся антикварная Москва последние дни ищет старинные шахматы.

Человек открыл было рот, чтобы задать несколько вопросов, но дверь кабинета распахнулась и появилась продавщица:

– Евгений Евгеньевич, – вообще-то отчество у Гуру было другое, но, чтобы никто не мучился, он давно переделал его в Евгеньевич, – там икону принесли. Вы выйдете или здесь посмотрите?

– Давай сюда.

Девица осталась у дверей, одним глазом глядя в зал, вторым на манипуляции хозяина. Гуру долго разворачивал тщательно запакованную в четыре разных тряпочки икону.

– Знаете, – он подмигнул человеку, – у нас есть примета. Если товар завернут в несколько слоев, то это обычно какая-нибудь туфта. У вас тоже так?

«Сбивает цену, – догадался человек, – в зале же все слышно».

Женя распаковал икону и рассматривал ее, задумчиво почесывая за ухом. Он повернул ее к себе обратной стороной, то ли чтобы рассмотреть, то ли чтобы вежливо показать гостю.

– Что за персонаж принес? – спросил он вполголоса у девицы.

– Барин. – Она глянула в зал.

– Тогда отдай обратно и скажи, что нам не нужно. Поблагодарить не забудь.

Человек изумленно смотрел на хозяина магазина. В Европе он легко продал бы такую икону за восемьсот долларов.

– Очень редкий святой, – объяснил Женя, – Александр Куштский. Продавать буду несколько лет. И получу тысячу, от силы тысячу двести. Значит, платить надо максимум четыреста, а начинать с двухсот. А если там барин, он за такое предложение или прилавок разобьет, или кляузу напишет.

Человек покачал головой, изумляясь логике, которая положительное качество товара – редкость, очень убедительно превратила в отрицательное.

– Так вот, по поводу шахмат… – Гуру хотел вернуться к «баранам», но ему не дали, потому что теперь зазвонил его мобильник. Он схватил трубку, оглянулся вокруг в поисках ручки, человек протянул ему свою.

– Записываю. Так, так, – он начал быстро водить ручкой по бумаге, – а номер дома? Без корпуса? Я эту улицу знаю, там каждый дом на тучу корпусов разделен. Вот видишь, второй. Квартира двадцать семь. А как зовут персонажа? Как-как?

Женя оглянулся на человека и медленно положил трубку.

– А зовут того, кто подал объявление, – Кольцова Анастасия Максимовна, тысяча девятьсот восьмидесятого года рождения.

– Кольцова?

Теперь уже человек поднял голову и внимательно смотрел на Гуру.

ГЛАВА 6

 10 марта, пятница

Настя проснулась с неприятным ощущением чего-то неправильного от вчерашнего дня. Не то чтобы она перебрала, выпито было мало – всего бутылка шампанского на четверых. И ощущения ее были не результатом похмелья, а просто что-то она сказала или сделала вчера не так.

Она лежала, смотрела в потолок своей спальни. Не надо было говорить Альберто про его рост. Можно назвать мужчину козлом, идиотом, даже онанистом. Но если он небольшого роста и ты ему скажешь об этом, то наживешь себе врага. А иметь врага в лице твоего хозяина и любовника – не самое правильное занятие.

С другой стороны, если он начал устраивать ей сцены прилюдно, так лучше опять на вольные хлеба, чем терпеть такое. И так эти шахматы никому не нужны, а тут: «Кто подарил? Кто подарил?» Ну откуда она знает, кто подарил. Просто появились, просто лежали на коврике перед дверью и все.

Можно себе представить, что сказал бы Альберто, если бы услышал о звонке Найта. И что она бы ему ответила. И как долго продержалась бы после этого на своей должности в ресторане.

А может, самой уйти? Не сошелся же свет на этом «шибздике». «А живы будем, будут и другие…» Хотя, конечно, жаль, ласковый он очень и щедрый. И как-то он так смешно умирает именно из-за ее роста. Похоже, пупок у нее скоро станет главной эрогенной зоной.

Она наконец поднялась с постели и направилась в ванную. Решено, терпеть эти его выходки она будет только до понедельника, а потом или пусть катится к своей драгоценной матери, или пусть смиряет южный темперамент. По части последнего мы и сами с усами – и полюбить могем страстно и по ушам навалять.

Она стояла под душем, радуясь принятому решению, не потому что ей это решение было приятно, а потому что прорвалась, разродилась какая-то ситуация, которая в душе зрела последние месяцы и потихоньку начинала нарывать. Кольцова не привыкла, что ею кто-то командует, и не хотела этого. Нет, каждому мужчине, с которым сводила ее жизнь, она делегировала часть своей свободы и полномочий. Но сколько – решать должна была она сама.

Она вышла из душа, посмотрела на часы – времени пока было достаточно и можно было особенно не торопиться. Лена сегодня к вечеру обещала сказать более-менее точно, сколько гостей будет у нее в понедельник на презентации. Хотя, конечно, в таких случаях никто этого никогда точно не знает.

Надо было тогда не уходить к Альберто, а остаться у Андреевской. Была бы сейчас менеджером дорогого антикварного магазина. А «шибздик» был бы просто любовником и не мучил мелкими придирками: «Почему он на тебя так посмотрел? Зачем ты ему улыбнулась?»