Сергей Зверев - Экстренное погружение Страница 5

– В каюту старпома, – ответил Грубозабойщиков и улыбнулся. – Я уже распорядился отнести туда ваш «дипломат».

– Трудно было вскрыть замок? – полюбопытствовал Дроздов.

– Впервые вижу такой мудреный, – признался командир. – Я провожу вас до каюты. Ужин в девять.

7

Капитан американской атомной подводной лодки «Тайгер», крупный, страдающий от одышки негр Джон Армстронг, крепко спал, навалившись мощной грудью на штурманский столик, когда громкий звонок мобильника разбудил его. Капитан вздрогнул и протянул черную волосатую руку к трубке.

– Армстронг слушает.

«Тайгер», как всегда, нес патрульную службу в своей обычной зоне под кодовым названием «Ранчо Буша», находясь в 40 милях к северу от Исландского берега. В его задачу входило фиксировать все идущие через Фарерский пролив подлодки. И хотя это была обычная работа для Армстронга, единственного негра-капитана подводной лодки во флоте США, однако ответственность давила тяжелым грузом на широкую черную грудь. Ведь именно из-за цвета кожи, считал Армстронг, к нему слишком придирались. «Негр в подводной лодке – что слон в посудной лавке», – шутил по его поводу начальник комитета объединенных штабов адмирал Пауэлл.

– Вы что там, спите? – загремел в трубке басовитый голос адмирала. – Вы там спите, а к вам гости.

Армстронг поднял руку и почесал волосатую грудь.

– Русские?

– Ты догадливый… Кто же еще? Они идут к полюсу. По нашим данным, это «Гепард». Уже, должно быть, подошли к Барьеру…

– Сэр, не так быстро, – перебил начальника Армстронг. Он хотел потянуть время, чтобы успеть обдумать ситуацию. В последние годы русские лодки все чаще стали тревожить американцев, используя различные хитроумные способы проникновения в американские территориальные воды, хотя до этого практически не появлялись в северной Атлантике. – Вы же знаете, сэр, – негру нужно повторять дважды…

Немного помолчав, что должно было свидетельствовать об определенном недовольстве, Пауэлл рассказал о радиоперехвате, из которого стало ясно, что «Гепард» вчера вышел из Видяево и движется к полюсу на поиски исчезнувшей буровой. Правда, из перехвата оставалось неясным, знают ли они об ее точном местонахождении.

– Ваша задача – следовать за ними.

– Это все?

– Есть кое-что еще. Через три часа в квадрате 45 примешь на борт нашего человека.

– Кого это? – сердито переспросил Армстронг, перестав чесать грудь.

– Майор Стивенсон. Наблюдатель от британских ВМС.

– Эндрю Стивенсон? – Армстронг стал нервно застегивать ворот рубахи. Он слышал о Стивенсоне – представителе дружественных королевских военно-морских сил на американском флоте, но до сих пор ему не приходилось сталкиваться с ним. – На кой черт он мне сдался? Только британца нам не хватало. У меня нет для него лишней койки.

– Освободи свою, – сердито сказал адмирал. – Он будет осуществлять руководство всей операцией. Выполняй все его приказы, за исключением, конечно, тех, которые могут угрожать безопасности твоей собственной задницы. Она еще пригодится американским ВМС.

– Хорошо, – после паузы, которая ясно должна была дать понять адмиралу его отношение к приезду незваного гостя, сказал капитан. – Я подчиняюсь. Но учтите, сэр, – мне это не нравится.

– Тебе понравится новое звание, когда я подпишу приказ о твоем повышении.

Армстронг выключил мобильник и мутным взором осмотрел помещение центрального поста. В синем ночном свете неясно отсвечивали разноцветные блики на поверхности пустых бутылок из-под пива «Холстен». Лодка только что вернулась с совместных учений с британскими кораблями, и после захода в дружественный Эдинбург у некоторых офицеров и матросов слегка побаливала голова. Лечились, как всегда, пивом.

В углу на диване кто-то зашевелился. Капитан посмотрел туда. На потертом диване, свернувшись калачиком, спал дежурный акустик Берни Фактороу. Капитан подошел к спящему.

– Эй, Берни, – он подергал его за плечи. – Вставай! Спишь, аж глаза вспухли.

Берни открыл глаза и недоуменно посмотрел на капитана. Его бесцветные глаза смотрели вяло и сонно. Трудно было догадаться, что это был самый способный акустик во всем шестом флоте США.

– Вставай, для тебя есть работенка, – сказал Армстронг. – Помнишь «Гепард»?

Берни недовольно вздохнул, вспомнив обстоятельства последней встречи с «Гепардом». Тот подкрался к Датскому проливу со стороны Исландии. «Тайгер» бесшумно направился за ним. «Гепард» шел обычным восемнадцатиузловым ходом, не выказывая признаков тревоги, и только когда прошел сдвоенную вершину, известную как Пик Близнецов, тут же включил полную скорость и, набрав глубину, исчез в юго-западном направлении. Берни сделал безуспешную попытку найти его в многоголосом шуме океана, но безуспешно.

Акустик встал и несколько раз поприседал, разминая затекшие ноги.

– Не дают даже поспать, – недовольно пробурчал он. – Вот за что я не люблю кошек…

8

Капитан Грубозабойщиков последние 8 часов безотлучно находился на центральном посту. Прибрежные воды считались самыми опасными из-за риска наткнуться на затонувший корабль либо очутиться в сетях какого-нибудь траулера. Чтобы избежать подобных неприятностей, приходилось все время быть настороже. Грубозабойщиков не очень-то доверял своим помощникам – эта молодежь еще не нюхала пороха и нуждалась в постоянном присмотре.

Они погрузились на перископную глубину сразу после выхода из Видяевской бухты. Море было спокойным, видимость отличной. Ветер разогнал туман, и на горизонте показалось багровое солнце. Изредка в просвете рваных облаков от косо ниспадающих солнечных лучей вспыхивал по-северному серый клочок неба, и море обретало серебристый акварельный вид.

Приказав задраить главный люк, командир спустился в центральный. В середине его синим мертвенным светом мерцал экран локатора, на котором сверкала яркая, словно утренняя звезда, точка, обозначающая присутствие невдалеке траулера. Расположенный рядом экран гидрофона был пуст – донные отражения вносили неизгладимые помехи в звуковые волны, хотя в перископ траулер был ясно виден на расстоянии примерно сорока кабельтовых.

Сейчас была ночь. Лодка находилась в шестнадцати милях к северу от мыса Рыбачий вдали от морских путей. Теперь можно было расслабиться, переложив все обязанности на вахту.

Привычный красный свет – по ночам вся лодка погружалась в красный свет, чтобы одним можно было спать, а другим передвигаться по отсекам – струился из лампочки наверху, внося в сердце командира тревогу.

Траулеры были главной грозой подводных лодок. Их тянущийся на несколько километров трал представлял огромную опасность для лодки – не столько из-за возможности запутаться винтами в его сетях, сколько из-за опасности выдать свое местонахождение. С траулера не видно, что загребает их трал – рыбный косяк или лодку, – и рыбаки, возможно, даже еще и порадуются, почувствовав натяжение кормовых тросов, и только потом, когда вытащат на борт обрывки сетей, до них дойдет, какую рыбину они упустили. А водолазам с лодки придется долго рубить сети из толстых капроновых нитей, освобождая винты.

Грубозабойщиков посмотрел на экран гидролокатора. Позиция «Гепарда» четко обозначилась на ней светящейся точкой в центре координатной сетки. Его местоположение определялось внутренней навигационной системой, основанной на работе множества вертикальных и горизонтальных гироскопов, а также магнитов. Система заслужила уважение у подводников своей абсолютной точностью.

На мостике, небольшом возвышении у центрального пульта, освещенном мертвенным синим светом экранов, стояли старпом и штурман капитан-лейтенант Ревунков. Оба вглядывались в экран главного монитора, словно читали интересную книгу.

– Глубина? – спросил командир, подойдя к пульту.

– Семьдесят, – ответил старпом. – 30 метров под килем.

– Подойдет, – сказал командир. – Что дает пеленг?

– Траулер. 10 градусов по носу. Дальность неизвестна, но не более десяти миль.

Командир посмотрел на экран. Они приближались к краю континентального шельфа севернее Канина Носа. Еще несколько часов хода – и морская глубина даст им спасительное пространство для маневра. А пока приходилось опасаться этого дурацкого траулера. Положение осложнялось наличием на морском дне большого количества мусора – затонувших кораблей, кабелей, порванных сетей. Гринпис даже объявил Баренцево море свалкой отходов. За это моряки окрестили Гринпис морским дьяволом. Обходя трал, можно было врезаться в затонувшие еще во времена Второй мировой войны суда, торчащие на морском дне, словно памятники знаменитым союзническим конвоям.

Гидролокатор не мог обнаружить трал, но сам траулер с подстрочной таблицей данных ярким бликом сверкал на экране сбоку координатной сетки.