Андрей Костин - Шоу двойников (=Мистер бронежилет) Страница 5

Сынок недолюбливал высоту, вернее, раньше он ее панически боялся, но долгими тренировками заставил себя ее просто недолюбливать. И все же он поспешил опустить шторку на иллюминаторе.

Самолет резко качнуло. Он на мгновение ухнул вниз, и от этого у Сынка возникло странное тягучее ощущение пустоты в мошонке.

Динамик попросил пассажиров не волноваться, занять свои места и пристегнуть ремни. Ничего страшного, погодные условия. Через несколько минут их «борт» покинет негостеприимную атмосферную зону.

— Ой! — услышал Сынок, увидел какое-то движение в отражении иллюминатора, и тут же на него свалилась потрясающе длинноногая девушка.

— Извините, — пробормотала она, пытаясь принять подобающее положение. — Самолет так качнуло…

— Ничего страшного, — заверил Сынок, поддерживая ее.

— Оставайтесь на местах! — стюардесса на мгновение задержалась у их кресел, — Это ненадолго.

— Я из другого отсека, — пробормотала девушка. — Случайно ошиблась…

— Вы вернетесь на место, как только самолет выйдет из фронта… — стюардесса несколько недоброжелательно посмотрела на Сынка. — Если только пассажир не возражает…

— Напротив, — Сынок улыбнулся сначала стюардессе, но она уже двинулась дальше по салону, хватаясь для устойчивости за спинки кресел, а потом своей неожиданной спутнице, — Сроду не видел таких длинных ног, как у вас, — сказал он ей.

— Сто десять сантиметров, — она улыбнулась в ответ. — Такое нечасто увидишь.

Поэтому я такая неустойчивая.

— Вы — фотомодель? — поинтересовался он вежливым тоном. — Я вас где-то видел…

— А вы — новый русский? — словно передразнивая спросила она.

— Немножко русский, немножко татарин, а остальное поделили хохлы, сербы, евреи и поляки. Устраивает?

— А я — голливудская кинозвезда. Наверное, вы видели меня в фильме…

— Вы неплохо говорите по-русски, — растеряно заметил Сынок. — Я и не знал, что вы из эмигрантов.

В ответ девушка заливисто рассмеялась.

— Нас тут полный салон, — заметила она, — Есть и Джулия Робертс, и Клавдия Шифер, две Памеллы Андерсон — одна из Саратова, другая из Зеленограда, Ричард Гир из Новокузнецка, Мэрилин Монро, Роберт Кеннеди, Карл Маркс, Гитлер и даже Александр Македонский.

— Саша Македонский никак не может с вами быть, — не очень уверено возразил Сынок. — Его в Греции замочили… Официальная версия, во всяком случае…

Девушка снова засмеялась:

— Я про царя говорю, этих как их, древних египтян, что ли… У него еще шлем золотой сперли, — нравоучительно добавила девушка. — По это кино есть.

— Вы можете вернуться на свое место, — стюардесса вернулась к ним.

Вздох, словно тяжесть свалилась с плеч, прошелестел по самолету. Было еще слышно, как клацают замки расстегиваемых ремней.

— Здесь все равно свободно, — Сынок посмотрел стюардессе прямо в глаза. Он знал, какой это оказывает эффект, хотя было неприятно испытывать это на миловидной женщине с запудренными неровностями кожи на щеках. — Надеюсь, не возражаете… И принесите нам чего-нибудь… — он вопросительно обернулся к длинноногой фотомодели.

— Бурбон, — нарочито пренебрежительно бросила она. — И побольше содовой…

— Два, — Сынок показал растопыренные указательный и средний пальцы, словно хотел изобразить букву «V», «victory», победа. Хотя, цинично подумал он, это может оказаться «victoria» — двухместная коляска.

И почему, опять же подумал он, в родной транскрипции гордое женское имя Виктори, Победа, превратилось в Викторию — транспортное средство для обоих?

— Летите в Цюрих? — поинтересовался Сынок, когда они чокнулись стаканчиками.

— В Интерлакен, — уточнила фотомодель, — Хотя, надеюсь, приземлимся в Цюрихе.

— Вроде — не сезон? — Сынок удивленно поднял брови. — Сам я не горнолыжник…

— Мы едем снимать кино.

— Ого… — протянул он.

— «Шоу двойников» — рабочее название. Наверное, его покажут в новогоднюю ночь, поэтому работать предстоит в Швейцарии, в горах, там снег.

— Я знаю массу других мест, где снег не тает круглый год, — заметил Сынок. — Наверное, у вас богатый спонсор?

— Куда там! Летим туристическим классом, не то что вы. Мне надо возвращаться, — актриса уперлась ладошками в подлокотники кресла, — А то наши станут волноваться.

— Они что, решат, вы сошли не на той остановке?

— Угу, — она не улыбнулась его шутке.

— У меня идея, — решительно сказал он. — Будет несправедливо, если мы здесь веселимся… ну, в какой-то степени выпиваем, а они…

— Они экономят валюту, — подсказала собеседница.

— Нет, я не это… Я хотел бы угостить вас всех…

— Чисто угостить, понял? — развязанно сказала она, подняв на уровень плеч руки с растопыренными пальцами. — Это по понятиям, братан. Принимается…

— Кто вас научил такой вульгарной пальцовке? — Сынок засмеялся.

Несколько рядов по ту и другую сторону от прохода занимали очень хорошенькие женщины и особи другого пола, которые были тоже очень хорошенькими, настолько, что Сынок впервые пожалел, что родился гетеросексуалом.

Но один… В кресле возле иллюминатора… Он сначала мельком взглянул на него, потом снова, и, наконец, стал разглядывать его в упор.

Странное ощущение… Очень похожее на то, когда самолет провалился в воздушную яму… Этот парень казался до удивительного знакомым. Словно они дружили с самого рождения. Форма носа, скул, прическа, светлые глаза… Нет, в глазах не хватало холода, на самом деле они должны были быть как лужи, схваченные первым осенним заморозком… Нет, он никогда не был знаком с этим человеком.

Но почему…

— Коза, ты даже на высоте восемь тысяч метров смогла подцепить парня, — реплика, сказанная мелодичным низким голосом вывела Сынка из оцепенения.

Сынок посмотрел, кто назвал длинноногую фотомодель «козой». Женщина была красива, хотя и несколько ненатуральна.

— Этот парень всего навсего хотел нас всех угостить, — сказала его попутчица. — Может, не стоит демонстрировать на нем свое плохое настроение.

— Ты меня не так поняла, подружка — возразила женщина.

— Я даже специально держала ему место, — и она убрала сумочку с соседнего сиденья, — Садитесь, пожалуйста.

Стюардесса, уже другая, привезла на столике напитки и посмотрела на Сынка с каким-то сочувствием, когда он расплачивался.

Все очень весело выпили, а потом Сынку предложили сфотографироваться на память со «знаменитостями».

— Почему бы и нет, — весело согласился Сынок. — Братва тащиться будет, когда им предъявлю, как импортных кинозвезд тискал.

А еще через некоторое время он почувствовал, как ладонь длинноногой девушки скользнула в его и переплела с ним пальцы.

— Я хочу в туалет, — шепнула она прямо в ухо. — Но ноги что-то не держат. Может, потому что такие длинные? Проводите?

У двери «WC» она снова схватила его за руку и решительно втащила за собой внутрь.

Дальше они не произносили ни слова, как на экране «немого» кино. Сынок только заметил, как она сняла и повесила на ручку двери трусики, на которых был нарисован «Teddy Bear», плюшевый медвежонок. Он даже исподволь дотронулся до этих трусиков, и ткань оказалась махровой на ощупь.

СУЕТА, ВСЯ ЭТА…

— Ал-ле, — сказал Николай в трубку. — Ага, это я оставлял заявку на двойника. У вас есть работа? Партийный съезд или детский утренник? Нет, лучше съезд, а то нынешние дети, сами знаете какие… А помасштабнее ничего? Вот в апреле этого года собирали в одном месте столько двойников… Ничего об этом не слышали?..

На следующий день:

— Хэллоу, йез, ит из. Ай эм Терминатор. Железный, железный… Нет, это не сексуальные услуги… Мадам, я двойник, а не… Почему — я не Терминатор, а Железный гомосек… а, Дровосек? При чем здесь пиломатериалы, кого еще пилить? Я интересуюсь серьезной работой…

— Да, товарищ. Кому — тамбовский волк?..

И, наконец:

— Тоже ищите работу? Вы — тоже двойник? В смысле — двойница? Я сразу по голосу узнал. Снимались в «Шоу двойников»? Весной прошлого года в Швейцарии? Как это — представление накрылось? «Show must go on», в том смысле, что гулянка до утра…

Денег на заплатили? А вы не могли бы дать адрес спонсора, может, я его уломаю на продолжение «Шоу»? В долгу не останусь. Как это — ничего не надо?

Николай благосклонно посмотрел на свое отражение в никелированном чайнике.

Он напал на след.

А Электрический Чайник — самая дорогая его недвижимость. В смысле, что заплачено много.

Чайник и собственное отражение его радовали.

Он не выдержал, и накарябал перочинным ножиком на пластмассовой ручке чайника:

«ЕСЛИ ТЕБЯ НЕТ В ЗЕРКАЛЕ, ПУСТЬ ЕГО ЗАНАВЕСЯТ».