Вышел месяц из тумана… - Арлидж Мэтью Страница 5

Криминалистическая экспертиза обнаружила на оружии отпечатки пальцев Эми, так что сомнений не осталось – стреляла она. Вместе с тем история пленения в бассейне тоже нашла подтверждение. Физическое состояние девушки, состояние волос и ногтей убитого парня и анализ обнаруженных в бассейне физиологических выделений давали основание утверждать, что Эми и Сэм действительно провели там по меньшей мере две недели. Что случилось дальше? Они отчаялись и бросили жребий? Заключили сделку?

– Почему погиб он, а не ты?

Эми отвернулась, но Хелен не собиралась сдаваться и настойчиво повторила вопрос. В конце концов девушка не выдержала.

– Потому что он меня попросил, – едва слышно произнесла она.

Значит, это был акт любви. Акт самопожертвования. С таким грузом на совести жить нелегко… Если, конечно, Эми рассказала правду. Именно это и не давало Хелен покоя – она слишком явственно видела, что случившееся буквально раздавило Эми. Не просто ранило, а именно раздавило. Бремя вины не спутаешь ни с каким другим. Хелен это чувство было слишком хорошо знакомо. Она поймала себя на том, что вопреки здравому смыслу сочувствует девушке. Но ведь это невозможно! Зачем кому-то понадобилось похищать молодых людей? Чего преступники – или преступница – хотели достичь? Какую цель преследовали? Если верить Эми, за ними никто не наблюдал. В чем же тогда смысл? Бред какой-то. Тем не менее, когда Марк со свойственной ему прямотой задал свой вопрос, ее ответ прозвучал неожиданно для нее самой:

– Думаю, она говорит правду.

Бен Холланд терпеть не мог еженедельные поездки в Борнмут. Абсолютно бессмысленное занятие. Но на фирме считали необходимым поддерживать живое общение между разными отделениями, поэтому раз в неделю Бену и Питеру (Портсмут) приходилось делить сэндвичи и кофе с Малкольмом и Элеонор (Борнмут) и Элли и Сарой (Лондон). Обсудив проблемные вопросы морского права, подробности очередной судебной тяжбы между банками и международное законодательство в области наследования, они делились друг с с другом соображениями по поводу клиентов. Иногда в результате этих встреч Бен получал новую информацию, иногда узнавал что-то действительно интересное, но в целом, принимая в расчет дорогу из Портсмута и обратно, считал свои поездки напрасной тратой времени.

В этот раз все было даже хуже, чем обычно. По устоявшейся привычке они с Питером ездили на машине Бена, что позволяло старшему коллеге выпить за ланчем. Питера ценили на фирме за сообразительность и умение добиваться результатов. При этом все знали, что он хамоват и занудлив. Кроме того, от него всегда плохо пахло. Во время совещаний коллеги старались не садиться рядом с Питером, а Бену предстояло провести с ним в одной машине целых два часа. Вернее, предстояло бы, если бы у них не кончился бензин.

Негромко чертыхаясь, Бен достал телефон и тут же изумленно вытаращил глаза.

– Сеть не ловит.

– Что? – подал голос Питер.

– Сеть, говорю, не ловит. Проверь свой.

Питер достал свой телефон.

– То же самое.

Некоторое время оба молчали.

Бен изо всех сил сдерживал злость. Чем он провинился, чтобы на ночь глядя застрять посреди Нью-Фореста в одной машине с Питером? На выезде из Борнмута он залил полный бак на заправке «Эссо» – у них самые низкие цены, – и вот, часа не прошло, а бак опустел. Когда на панели замигало предупреждение, Бен глазам своим не поверил и решил, что уж до Саутгемптона топлива в любом случае хватит. Но буквально через несколько секунд запищал предупредительный сигнал, а следом заглох двигатель. Иногда жизнь не довольствуется всего одним пинком в зад. И что теперь, спрашивается? Тащиться пешком до ближайшей заправки? Ночевать в машине?

– Вот тебе и платиновая карта «Все включено»! – язвительно вставил Питер. – Сервис называется!

Бен посмотрел на пустую дорогу, что бежала через лес. Питер пока воздерживался от комментариев, хотя идея срезать путь через Нью-Форест принадлежала Бену. Он делал это не в первый раз: вместо того чтобы огибать весь Саутгемптон по шоссе М27, предпочитал ехать по лесной дороге, выводившей прямиком к Калмору. Но сегодня привычный трюк вышел им боком. Бен догадывался, что этот факт не останется без внимания, но будет упомянут не раньше, чем закончатся их мытарства. Питер не упустит случая оттоптаться на его ошибке; придет время, и он все ему припомнит.

– Сам разузнаешь или мне сходить? – спросил Питер. Риторический вопрос. Питер старше, к тому же у него «болят коленки». Так что идти придется Бену. Взглянув на карту, он обнаружил, что неподалеку – примерно в паре миль – стоит несколько загородных коттеджей. Пожалуй, если поторопиться, можно успеть до темноты. Он поднял воротник, кивнул коллеге и вышел на дорогу.

– «Мы встретимся снова…» – пропел Питер.

Вот гаденыш, подумал Бен.

И вдруг в надвигающихся сумерках улыбкой фортуны вспыхнули два огонька. Бен прищурился. Точно, фары. Впервые за день он позволил себе расслабиться. Есть Бог на свете. Он замахал руками, но «универсал» уже тормозил.

Слава небесам, подумал Бен. Вот и спасение.

Дайана Андерсон не видела дочь больше трех недель. Она не могла бы сказать, что видит ее сейчас, хотя прижимала к груди так, словно хотела задушить в объятиях. В больнице Эми привели в порядок – дали принять душ и вымыть голову, – но она все равно была непохожа сама на себя.

Чарли, симпатичная женщина-полицейский, проводила их до дома. Якобы ради Эми, чтобы помочь той освоиться и почувствовать себя в безопасности, только Дайана в это не верила. Чарли приставили шпионить за ними. Вынюхивать и доносить. Никто не собирался оставлять Эми в покое, и присутствие за дверью двух копов в форме лишь подтверждало этот вывод. Зачем они здесь? Защищать Эми? Или не дать ей убежать? Хорошо хоть журналистов к ним не пустили. Корреспондентка местной газетенки не придумала ничего лучше, как прокрасться к почтовому ящику и нагло прокричать в щель вопрос: почему Эми убила своего парня. Совсем молодая девушка, а туда же… Что же такое с людьми творится?

«Эми застрелила Сэма». Так выразилась та строгая инспекторша из полиции, детектив Грейс. Но ведь это чепуха. Эми не могла никого застрелить, тем более Сэма. Она и оружия-то в руках никогда не держала. Слава богу, не в Америке живем.

Дайана повернулась к Ричарду, ожидая, что он объяснит все это полицейским, но на лице мужа застыло выражение изумленной растерянности. Вот так всегда, сердито подумала она. Когда он нужен, от него никакого толку. Со всеми превратностями судьбы приходится справляться ей одной. Эми любила Сэма. В минуты досуга Дайана частенько представляла себе, что будет, если – точнее, когда – они поженятся. Она подозревала, что Эми как современная девушка согласится на сожительство с Сэмом без заключения брака. Но дочь как-то призналась ей, что мечтает выйти за Сэма замуж. Правда, она – такой уж характер – и здесь собиралась все сделать по-своему. Во-первых, никакого белого платья. Во-вторых, под венец ее поведет не отец, а мать. Да, но как это воспримет Ричард? И что подумают люди?

Дайана вздрогнула, поймав себя на том, что размечталась о свадьбе, которой уже не будет.

Но ведь это абсурд. В характере Сэма не было ни следа жестокости. О какой самообороне могла идти речь? Инспектор Грейс, говоря о случившемся, чуть ли не сквозь зубы процедила: «В свое время Эми сама вам все расскажет». Но Эми не проронила ни словечка. Как будто онемела. Дайана пыталась подкатиться к дочери и так и этак: приготовила ей молочный коктейль, открыла коробку конфет с помадкой (Эми любила их с детства), перенесла в спальню, которую теперь делила с дочкой, ее старые игрушки и прочие безделушки. Ничего не помогало. Они втроем сидели за чаем и хранили чопорное молчание. Чарли устроилась на краешке софы и старательно следила, чтобы не расплескать из чашки чай, Дайана без конца подкладывала на тарелки кексы, к которым никто не прикасался, а Эми мертвым взглядом смотрела в никуда – бледная тень той живой и веселой девушки, какой она когда-то была.