Скользкая тень - Сергей Иванович Зверев Страница 5

– Черт бы вас побрал! – прорычал топтун-водитель.

Тотчас же открылись двери, и из авто вышли трое мужчин (женщина осталась сидеть в салоне). Намерения топтунов были понятны – расшвырять назойливых ночных пьянчуг, освободить проезжую часть и последовать за такси, на котором уехала Канарейка. Конечно, шансов отыскать такси оставалось немного – мало ли куда могла свернуть машина с пассажиркой? Самым досадным было то, что топтуны не успели разглядеть номер такси – да, собственно, это им было и не нужно: они рассчитывали, что не упустят машину, она постоянно будет у них на виду. Кто же мог знать, что так случится: вдруг откуда ни возьмись появятся эти веселые люди и перегородят собой всю проезжую часть?

Ну а дальше стало происходить и вовсе непонятное. И даже нечто необъяснимое. Казалось бы, сложное ли дело – справиться с четырьмя пьяницами? Тем более сыщики были людьми сильными и натренированными. Но не тут-то было! Отчего-то так оказывалось, что никто из трех топтунов не может дотянуться ни до одного из беспечных ночных пьяниц. Вот не может – и все тут! Даже не может к ним прикоснуться! Почему-то все четверо пьяниц легко и будто играя ускользали от разъяренных сыщиков, не позволяя им до себя дотронуться и не переставая при этом беззаботно смеяться и балагурить. Поневоле создавалось впечатление, будто сейчас, в ночном Париже посреди улицы, семеро мужчин затеяли какую-то беспечную детскую игру: одни пытаются поймать других, а те – ускользнуть от догоняющих. То и дело слышались смех и дурашливые восклицания – ну точь-в-точь веселая детская игра!

В конце концов до сыщиков стало доходить, что тут что-то неладно. Кто эти неуловимые пьяницы, отчего они не даются им в руки, а главное – для чего они перегородили дорогу? Тяжело дыша, сыщики остановились и вытащили пистолеты. Вернее сказать, лишь попытались их достать. Оказать сопротивление не удалось: беспечные ночные гуляки мигом оказались рядом с сыщиками. Еще мгновение – и все трое топтунов оказались лежащими на асфальте, а их пистолеты – в руках у гуляк. Четвертый мигом оказался в машине и чуть ли не навалился на сидящую там женщину. И вовремя: женщина судорожно пыталась достать что-то из сумочки.

– А вот этого не надо! – сказал он женщине. – Пистолет – такая вещь, что он может выстрелить! Вдруг он выстрелит не в меня, а в вас? Пистолету все равно в кого стрелять. Вы меня понимаете, мадемуазель?

И с этими словами он отнял у женщины сумочку.

– Вот теперь все в порядке, – таинственный мужчина легко улыбнулся. – Вот что. Посидите-ка в машине, красавица. Не надо вам выходить наружу. Там сейчас начнутся мужские игры. Верней сказать, закончатся. Вам лучше понаблюдать за ними со стороны. Вы меня понимаете?

И с этим словами мужчина – почему-то от него совсем не пахло спиртным – выбрался из машины.

– Заканчиваем концерт!

Тотчас же трое остальных почти одновременно совершили одинаковые движения. Они размахнулись и нанесли своим поверженным противникам по одному короткому удару. Сыщики замерли на асфальте и перестали шевелиться.

– Все, концерт окончен! – сказал один из гуляк трезвым голосом. – Через полчаса они очнутся. Но не раньше.

Все четверо таинственных мужчин тотчас же скрылись за углом одного из домов. Женщина осталась сидеть в машине. Она опасалась выходить, потому что не понимала, что же случилось на самом деле. Кем были эти четверо незнакомцев? Почему они прикидывались пьяными? Для чего перегородили дорогу? Как они так легко справились с ее коллегами-мужчинами?

Постепенно картина становилась понятнее. Она вышла из машины, по очереди подошла и осмотрела поверженных коллег. Они дышали, значит были живы. Она стала пытаться привести их в чувство. Это нужно было сделать как можно быстрее: на проезжей части успело скопиться немало машин, из них раздавались сердитые голоса, некоторые водители и пассажиры выходили из машин и подходили к женщине и трем неподвижным мужчинам. Конечно, тут же возникали вопросы, предположения, комментарии, кто-то предлагал вызвать скорую и полицию. Хотя женщина отказалась, помощь все равно вызвали.

Когда службы прибыли на место, все трое сыщиков уже пришли в себя. На вопросы полицейских они отвечать не стали. Была причина: никому, даже полиции, не полагалось знать, какое задание они выполняли. Точнее сказать, пытались выполнить, но не смогли.

Глава 3

Полковник Тувенель – мужчина небольшого роста, полненький, лысый – был вне себя от ярости. Это была молчаливая ярость, она распирала полковника изнутри, и ему казалось, что еще минута-другая – и он взорвется со страшным грохотом от переполнявшей его злости. И даже, может быть, не только с грохотом, но и с ужасной разрушительной силой. Настолько разрушительной, что взрыв разнесет вдребезги и сам офис, в котором сейчас полковник находился, и все здание целиком. А оно, между прочим, было старой постройки и выдержало на своем веку немало катаклизмов, включая неоднократные попытки фашистов его разбомбить. Гитлеровским войскам это не удалось, а вот полковнику Тувенелю удастся. Он разнесет по кирпичикам все здание – так много в нем накопилось молчаливой ярости.

Впрочем, ярость полковника могла быть и не безмолвной, она могла быть и громогласной – тем более что было в кого метать громы и молнии. Трое подчиненных стояли перед полковником навытяжку. Всех их полковник знал и по именам, и по должностям, но сейчас он от злости позабыл и то и другое. Да и потом – какой был толк в громогласных яростных словоизвержениях? Никакого толку. Это был как раз тот случай, когда словами дело не поправишь.

Но тем не менее делать что-то надо. Причем немедленно. А как можно работать без слов? Особенно когда перед тобой такие непроходимые тупицы, как эти трое подчиненных? Поневоле полковнику пришлось усмирять свою ярость, загонять ее в более-менее спокойное русло и начинать изъясняться словами.

– Значит, упустили? – в голосе полковника слышалась безнадежная, ядовитая интонация. – Упустили… И кого упустили? Девчонку! Юная особа, которой только вертеть своими прелестями в ночных клубах, провела вас, как… – Полковник махнул рукой, пытаясь подобрать точное определение, но не смог и потому продолжил без всяких лирических эпитетов. – Вы же профессионалы, черт бы вас побрал! В званиях и при должностях! И при солидной зарплате! Что пользы от ваших званий и должностей, когда вас обвела вокруг пальца обычная девчонка! Вас, профессионалов! Что? Вы намерены мне возражать?

– Не возражать, – переступил с ноги на ногу один из подчиненных, – а кое-что объяснить.

– То есть оправдаться? – страдальчески