Егор Овчаренков - Последний бросок на запад Страница 51

Емельянов ошарашенно уставился на полковника. Но недоумение, появившееся на его лице, быстро исчезло.

— Не много ли для одного русского? — с иронией поинтересовался Дима, однако полковник остался серьезен.

— Но и не мало…

«Все ясно! — пронеслось в голове русского наемника. — Теперь на меня повесят все преступления, которые совершили сербы за последние полгода. Как говорил один зэк в Бутырке — „шьем дело из материала заказчика“. Чисто ментовский ход».

— Если вас это в самом деле интересует, — сказал Дима, — то я ничего не знаю о том, что вы только что рассказали.

— Иначе говоря, вы отрицаете?

— Да.

— Хорошо, пойдем тогда дальше…

На протяжении следующего получаса Зденко Янтолич монотонно и нудно перечислял все те преступления, которые якобы совершил Емельянов. О большинстве перечисленных событий Дима не имел ни малейшего понятия, но некоторые из них в самом деле происходили. Правда, не он грабил, убивал и насиловал, а четники и другие наемники, в основном казаки из их отряда.

— Итак, — сказал Янтолич, — за все эти преступления вам полагается высшая мера наказания. Но я предлагаю вам следующий вариант. Ваш военный опыт нам может пригодиться. Поэтому вы подписываете контракт и поступаете на службу в хорватскую армию наемником. Вы подписываете также заявление, в котором объясняете причины перехода: вы, мол, узнали истинное лицо боснийских сербов, узнали о тех зверствах над мирным населением, которые они совершают, разочаровались в той политике, которую ведет Пале…

Емельянов продолжал стоять перед полковником, сохраняя абсолютно невозмутимый вид. Только в самых уголках его глаз светилась едва заметная усмешка.

— Так вы согласны? — спросил полковник.

— Нет.

Янтолич оторвал взгляд от своего дисплея и с удивлением посмотрел на русского.

— Как?! Вы не согласны?! Вы, видимо, не понимаете, что вам грозит в противном случае.

— Да нет, я понимаю, — спокойно ответил Емельянов. — Но мне не подходят ваши условия.

Дима говорил это спокойным тоном уверенного в себе человека. Хотя на самом деле он не был настолько уверен в правильности своего решения. В этот момент у него в душе происходила ожесточенная борьба. С одной стороны, он ведь шел сюда именно с целью наняться в хорватскую армию. Так почему бы не принять предложенные условия?

Но с другой, ему надо сознаться в тех преступлениях, которые он не совершал. От него требуют, чтобы он предал своих бывших товарищей. Изменил сам себе, своим принципам! Нет, это невозможно! Он — не проститутка.

Лет шесть-семь назад, когда он работал охранником в фирме, у него была в чем-то похожая ситуация. Правда, на карту тогда не была поставлена жизнь. Просто ему было предложено в определенный момент закрыть глаза и допустить прямое воровство. За весьма приличное вознаграждение. Тогда Емельянов отказался. Откажется он и на сей раз.

Согласиться — это плюнуть в душу самому себе.

Есть выработанные годами принципы, изменить которым невозможно. Он потом просто не сможет нормально жить. Он будет все время чувствовать на себе груз предательства…

— Вы хорошо подумали? — вновь спросил полковник; голос его звучал угрожающе.

— Да.

— В таком случае за совершенные вами преступления против человечества, руководствуясь законом военного времени, я, как председатель военно-полевого суда, приговариваю вас к смертной казни! Коллеги подтвердят мое решение.

Емельянов испуганно посмотрел на полковника. До последней минуты ему не верилось, что такое может произойти с ним…

Как?! Его приговорили к смертной казни? За то, что он принимал участие в военных действиях? Так ведь не он один воюет на этой проклятой войне! Он просто выполнял работу, за которую платили… Они не имеют права!

— Вы не имеете права! — сказал он громко. — Я гражданин России! И меня охраняет закон Российской Федерации!

— Да вы рехнулись, — засмеялся Зденко Янтолич. — Какой закон Российской Федерации вас охраняет? Может быть, вы скажете, каким образом вообще очутились на нашей земле? Да, у вас явно в голове помутилось от страха…

— Я требую российского консула! — заявил Емельянов.

Он вновь принял невозмутимый вид. У него не помутилось в голове. В чем, в чем, а в трусости его пока никто не обвинял.

— Какого консула? Какой консул может быть здесь? Да даже если бы и был, то неужели вы думаете, что мы стали бы ему сообщать о вас? Кроме того, если мы передадим вас правительству России, то вы тут же окажетесь в тюрьме. Не забывайте, что вы сбежавший из тюрьмы преступник…

— Я требую российского консула, — хладнокровно повторил Емельянов.

Янтолич раздраженно посмотрел на пленного. Ему начинала надоедать эта возня с ним. Поэтому он молча махнул рукой охранникам, стоявшим по бокам Емельянова, и уткнулся в свой компьютер.

Один из солдат, повинуясь приказу своего начальника, подошел к Емельянову. Тот спокойно сложил руки за спиной и повернулся к двери. Но едва только первый хорват оказался в пределах досягаемости его ноги, как Дима круто развернулся на левом носке и его правая нога с силой воткнулась охраннику в лицо.

Тот не успел даже вскрикнуть и рухнул на ковер.

Янтолич в удивлении поднялся со своего кресла, а второй охранник уже снял с предохранителя автомат, когда мощный удар ноги русского, способный разбить двухдюймовую доску, пришелся солдату в живот.

— О-о-о… — хватая ртом воздух, второй охранник упал рядом с первым.

Полковник судорожно стал вытягивать из кобуры свой пистолет, но Емельянов уже скрылся за дверью…

Чернышев с довольной улыбкой на лице прохаживался вдоль строя.

— Теперь вашим командиром буду я, — говорил он. — Я наведу порядок! Отныне никаких самоволок, никакого бардака! Подъем строго по расписанию, в шесть утра. Зарядка, строевая подготовка — все под моим непосредственным руководством. Без моего разрешения — никуда…

Солдаты стояли по стойке «смирно» и ловили каждое его слово, пытаясь разобраться в его плохом хорватском. А Чернышев, радуясь обретенной власти, старался использовать ее в полной мере.

— Взвод! Равняйсь! Смирно! Шагом…арш!

Он гонял своих подчиненных по плацу несколько часов, пока не заметил, что они едва держатся на ногах от усталости.

— Да, слабаки вы, однако… Ну ничего, я сделаю из вас настоящих воинов, чудо-богатырей! Стой!

Двадцать пять человек, среди которых хорватских новобранцев было немного, а наемников из Западной Украины, Литвы и Абхазии — большинство, «ели» его глазами.

В этот момент из здания напротив послышался крик и звук выстрела. Вадим обернулся и буквально остолбенел от изумления.

По выложенной плиткой дорожке что было силы мчался Емельянов. Навстречу ему шли двое хорватских офицеров, которые через секунду оказались на земле, сбитые с ног мощным ударами.

— Зирву галва! — воскликнул Чернышев, вспомнив ненавистный латышский и беря на изготовку автомат. — Убегает сучара…

Резким движением он вздернул затвор автомата и, прицелившись в спину бывшего друга, нажал на спуск.

Раздалась очередь, привычно стукнула в плечо отдача, зацокали отстрелянные гильзы, и Емельянов кубарем полетел на землю. Несколько раз перевернулся, после чего замер, раскинув в стороны руки.

— Черт, неужели я его пришил? — сам себе сказал Чернышев. Но затем его лицо прояснилось, и он улыбнулся. — Ну, тем лучше… А вы чего уставились? — обернулся он к затихшему строю солдат. — Двое, ты и ты, бегом подобрать тело!

Зденко Янтолич сидел за столом, внимательно рассматривая Чернышева. Что это за человек, который без колебаний стреляет в своего товарища, пускай бывшего?

Чернышев стоял прямо, гордо подняв подбородок, который украшала аккуратная черная бородка, недавно отпущенная.

— Вы уверены, что человек, которого вы сюда привезли, в самом деле совершил те преступления, о которых вы говорили? — спросил полковник.

— Абсолютно уверен, — не задумываясь, ответил бывший омоновец. — Я видел это своими глазами.

— Он полностью отрицает свое участие в тех операциях, которые я перечислил.

— Ну и что? Конечно, он будет все отрицать. Жить-то всем охота!

— Согласен, — казалось, хорват был еще чем-то недоволен. — Я говорил, что вам еще придется доказать вашу лояльность к нам. Этот момент наступил. Врач, осмотревший Емельянова, сказал, что ранение легкое и он будет вполне здоров через неделю. Поэтому казнь преступника состоится через неделю. Вам поручается привести приговор в исполнение.

— Есть! — не дрогнувшим голосом ответил Чернышев. — Сделаю…

Зденко испытующе посмотрел на русского наемника.

— Вы уверены, что справитесь с поручением?

— Абсолютно уверен, — твердо повторил Вадим.