Сергей Самаров - Жестокий рикошет Страница 51

– Я все правильно сказал, как просили. – В голосе Авдорхана даже угодливость почувствовалась, подленькая, скользкая, но угодливость.

– А это мы сейчас проверим. – Старший лейтенант Радченков вытащил свою трубку. – Его телефон на спутниковой «прослушке»~

Старший лейтенант набрал номер, назвал себя и попросил позвать подполковника Жданова. Подполковник ответил быстро, понимая, что просто так Радченков звонить не будет.

– Товарищ подполковник. Пленных мы освободили, Ризван Дидигов у нас, захватили Авдорхана Дидигова. Он сейчас звонил. С нашего разрешения. Хотел машину отослать от Билимханова. Слушали? Так. Понял. Хорошо, товарищ подполковник. У вас связь с Волкотрубом есть? Пусть он машину остановит. Она ему понадобится. Других машин здесь с нашей стороны быть не может. Я доложу, как только будет ясность. Понял, товарищ подполковник. Подполковнику Владимирову можете сказать, что освобождены все солдаты. Раненых среди них нет, только с многочисленными побоями. Да, все. До связи.

Старший лейтенант убрал трубку.

– Все нормально. Они слушали разговор вместе с переводчиком.

– Я же говорил. – Авдорхан очень хотел бы еще выслужиться, но возможности такой не имел. – Что еще сделать?

Даже брат посмотрел на него с презрением.

– Что еще сделать? Перецепить наручники за спину и топать туда, куда поведут, – жестко сказал Владислав.

Предателей никто не любит, даже если они рвутся помочь.

2

У меня уже начало проходить действие укола парамедола. Конечно, слишком рано, как мне показалось, но парамедол ведь не на рану действует, а глушит нервные окончания. А последние действия все были связаны как раз с напряжением нервной системы. И потому, видимо, действие препарата нейтрализовалось. Как ни суди, а парамедол – это пусть и слабый, но наркоз. А выход из наркоза всегда болезненнее самой операции. И у меня опять начал ощущаться костер в боку. Старший лейтенант Радченков отправил скованных наручниками братьев и тех двоих конвоиров, что вовремя подняли руки и бросили оружие, по тропе в сторону пастбища под охраной из трех человек, чтобы там, в «зеленке», приковать их к заранее выбранному дереву и оставить под охраной уже только одного человека. Неподалеку находилась площадка, на которую за пленниками должен был прилететь вертолет. Охранника выбрали из числа освобожденных пленных, самого ослабленного и потому самого малопригодного для предстоящего боя. Автоматов, захваченных в засаде и у конвоя, вместе с автоматом Авдорхана как раз хватило на всех освобожденных. Таким образом, наша группа набрала уже состав двух отделений, а это значительная сила. Правда, освобожденные пленники, особенно те, кто был в плену уже довольно долго, оказались сильно истощенными. Но в бой все они рвались и могли выдержать нагрузку только благодаря усилию воли.

Признаться, я опасался, что Радченков оставит меня охранять наших пленников. Все-таки ранение не может не сказаться на боеспособности. Но, видимо, ему понравилось, как я вел себя во время встречи со старшим из братьев Дидиговых, и старший лейтенант взял меня в основную группу. Чтобы не подвести других и не стать никому обузой, я воспользовался тем, что санитарная сумка была все еще у меня, незаметно для постороннего глаза вытащил оттуда шприц-тюбик парамедола и сделал себе новый укол в бедро.

Старший лейтенант Скорняков, однако, словно бы почувствовал мое состояние, хотя не видел, что я ставил укол, и подошел с вопросом:

– Как у тебя? – кивнул на бок. – Состояние~

– Парамедол действует.

– Скоро вертолет будет. Высадит на перевале «краповых» и к нам заглянет за Дидиговыми. Может, тебе в госпиталь надо? Только сам решай. Я твоего состояния не знаю и не могу за тебя определить твою боеспособность. Со своей стороны скажу, что нам каждый человек понадобиться может.

– Если может понадобиться, значит, я останусь, – решил я. – В госпиталь сразу бы после ранения, чтобы зашили. А то я сам зашивал сикось-накось. Но теперь уже поздно.

– А наркоз? – спросил старший лейтенант.

– А без наркоза. Наживую.

– И сам?

– Сам.

– Молодец. Держаться будешь около меня. Там посмотрим. Пока отдыхай.

– Евген! – позвал Скорнякова старший прапорщик Страшков. – Командир кличет. Пойдем.

Старший лейтенант кивнул мне и направился под скалу, где на камне Радченков расстелил карту. Начиналось, как я понял, планирование операции по захвату Асланбека Билимханова.

Мои парни, Вован Ласточкин и Серега Игнатьев, что вместе со мной в лапы к Авдорхану угодили, пристроились рядом.

– Ты как выкарабкался-то? Мы думали, тебя расстреляли. – Вован потрогал свой синяк пальцами.

Синяк со ссадиной. Не кулаком били. Наверное, прикладом. Если бы ногой, каблуком, он сумел бы удар блокировать. Он у нас во взводе в «рукопашке» лучший.

– Сначала завербовать пытались, чтобы я еще кого-то из парней заманил. Авдорхан говорил, что дезу командованию сунул, будто я вас заманил за деньги. Я отказался, хотели к вам отправить, да вилы у крыльца убрать забыли.

– Оружие крестьянских войн эпохи Болотникова, – изрек Игнатьев. – Умение воевать вилами у каждого из нас в крови. От далеких неспокойных предков досталось.

– А потом что? Тут парни какие-то ужастики рассказывают.

Я усмехнулся. Я сам от себя таких «ужастиков» не ожидал. Просто повоевал. И повоевал удачно. А войны без «ужастиков» не бывает.

– А потом меня отловить пытались. Перекрыли ущелье постами. Двадцать человек. На постах по одному человеку. На одном только двое было. Парень с девкой. Я по всем постам и пошел. Только девка мне нож в бок воткнула. С остальными справился. Потом «растяжки» поставил и из «подствольника» пострелял. Короче, одного только раненым отпустил. Говорят, он здесь уже, в селе умер.

– Нормально.

– А потом Ризвана, брата Авдорхана, захватил. И на вас сменял. По дороге к месту обмена с нашими встретился.

– И чего нам вилы не попались, – вздохнул Игнатьев.

– Кадочников! – позвал старший лейтенант Скорняков. – Двигай сюда. Консультация требуется.

– Принимай участие в заседании штаба, – сказал старший лейтенант Радченков. – Ты у нас самый крупный специалист по местной обстановке.

– Я готов, товарищ старший лейтенант.

Вокруг камня сидели оба старших лейтенанта, снайпер, старший прапорщик Страшков, минер, прапорщик Лавренец, которого я знал только по тому, что он у нас занятия по минному делу проводил, и радист старший сержант Труханов с включенной рацией. Труханов не из нашего взвода, он из бригадной роты связи и нашему отряду был только придан. Радист настраивался на волну и, как только я подошел, протянул Радченкову наушники с микрофоном:

– Подполковник Волкотруб, товарищ старший лейтенант, на связи.

– Товарищ подполковник, старший лейтенант Радченков, мы готовы заблокировать дорогу.

Голос из наушника слышен был всем. Наверное, Труханов специально так рацию настроил.

– Отлично. Будем согласовывать действия. Сразу даю информацию. Машину мы после звонка подполковника Жданова перехватили. Все правильно твой Авдорхан сказал. Водитель признался. Он сам сейчас в кузове связанный лежит. Мы выдвинулись дальше, вплотную к повороту. Правда, одной машины нам мало, пришлось четыре рейса сделать, чтобы всех перебросить. Заблокировали ущелье дальше минного поля. Минное поле нам в дополнение к твоему сообщению водитель показал. Джамаат Билимханова потерял на мине одного человека. Тело тоже в кузове лежит. Они сами его загрузили. Сами определили конец минного поля и двинулись прочесывать «зеленку» в сторону села. Мы готовы будем выступить следом за Билимхановым, как только согласуем действия, чтобы не выгнать его на тебя, пока ты не готов. Будем двигаться демонстративно по дороге и из кузова обстреливать «зеленку» из пулеметов и минометов. Это заставит их поторопиться. Но они и без того уже, думаю, ушли далеко. Нам тут пограничники дали напрокат стационарный тепловизор. Он большой, на вышке ставится. Они только что из ремонта его получили. На три дня выделили. Это поможет определить, куда бандиты Асланбека двинут. Плохо, что по горам с таким тепловизором не побегаешь. Ладно. Докладывай обстановку, что там у тебя.

– Нам надо хотя бы полчаса, чтобы подготовиться. Лично мне не нравится сама конфигурация места, где будем делать засаду.

– Что тебе, Вячеслав, опять не нравится? Конкретнее.

– Хорошо бы выйти в более узкое место, чтобы полностью запереть весь джамаат. Но, судя по карте, более узкие места находятся там, где они сами сейчас находятся или где вы находитесь. У нас они имеют возможность рассеяться, и потом поодиночке их отлавливать будет трудно. А если учесть, что жители села после больших потерь среди собственных мужчин не могут быть настроены к нам дружелюбно, мы сможем потерять многих из бандитов. Сейчас, я спрошу у Крещеного. Он здесь уже все кругом обежал, обстановку знает.