Лев Дворецкий - Безоружна и очень опасна Страница 52

— Дело ваше, но я не стал бы откладывать обсуждение других не менее важных деталей этой операции, — тотчас отозвался Григорий, не скрывая ноток разочарования, и я поспешил его успокоить:

— Нам надо посоветоваться с шефом, ведь главное — цена, остальное приложится. Надеюсь, ваши условия его устроят. — Я попросил Григория оставить свои реквизиты, чтобы сообщить дату и время новой встречи.

— Мы сами вас найдем, — довольно холодно отозвался Григорий, поднимаясь со своего места и давая понять, что разговор окончен.

Прощание было не столь теплым и дружелюбным, как начало свидания. Григорий со своими помощниками быстро удалился в другую комнату, а толстячок, сидевший в сторонке и до сего времени не проронивший ни слова, поспешил к выходу, приглашая нас следовать за ним.

Откровенно говоря, моя роль на переговорах не могла вызвать удовлетворение у другой стороны. Ведь они, выходя на меня, надеялись сразу же договориться обо всем, что связано с доставкой плутония, в том числе и о сумме гонорара. Иначе зачем мне было идти к ним, как говорится, с пустым портфелем? Понимаю, промедление для них крайне нежелательно. Держать радиоактивный груз не только само по себе опасно, но и грозит ежеминутно разоблачением со всеми вытекающими последствиями. Вот почему моя пассивная позиция вызвала у них непонимание и раздражение.

Генрих и Ия, напротив, были удивлены, как им показалось, недоброжелательностью хозяев. Но когда я объяснил им, в чем, с моей точки зрения, причина этого, они по-другому взглянули на вещи.

— Но почему же ты, папа, не заручился у Венса полномочиями, чтобы сразу сказать им «да» или «нет»? — поинтересовалась Ия.

— Да потому, что у Венса свои цели на этот счет, о которых он не склонен распространяться, — ответил я.

Кажется, ребят все же не устроило мое объяснение. Это я заключил по тому, как они недоуменно переглянулись друг с другом. Но отдаю должное их деликатности, перестали меня расспрашивать. Лишь Ия подбросила вопрос:

— Как же мы будем действовать дальше? А я им снова о Венсе:

— Насколько я знаю шефа, он поступит следующим образом: согласится в принципе на их предложение, предварительно настояв, чтобы я как следует поторговался. Сам же предпримет меры, чтобы выгодно пристроить товар куда следует. Возможен и другой ход. Он договорится с соответствующими чинами, чтобы арестовать и груз, и тех, кто его сопровождает.

— Но какова же наша роль? — настаивала Ия, не получив от меня ответа «насчет нас». — Ведь если твой шеф разыграет второй вариант, то придется расплачиваться уже не ему, а нам?

— Ты права, девочка, — согласился я, — но Венс не тот человек, чтобы поступать необдуманно и тем более подставлять нас.

— Ладно, время покажет, — многозначительно высказался Генрих.

В этот же вечер я был у Венса. Он сразу дал согласие субсидировать необходимую сумму за столь редкий материал. Венс не связывал меня теперь никакими условиями, а, наоборот, дал полную свободу действий, с тем чтобы не оставалось никаких сомнений и неувязок относительно обмена по формуле «груз — деньги».

Григорий позвонил на следующий же день. Мы договорились о встрече с ним вдвоем на нейтральной территории — в знакомом мне кафе на одной из центральных улиц города, чтобы окончательно договориться о всех деталях интересующего нас дела.

Встретились по-доброму. Разговор на этот раз шел без свидетелей. Почувствовав во мне раскованность и поняв, что у меня серьезные полномочия, Григорий приоткрыл некоторые детали предстоящей операции. Как я и предполагал, в ней заинтересованы многие «высокие чины» в новой России и поэтому «успех ее будет надежно обеспечен». Он назвал известный в России банк, куда должны быть перечислены деньги.

Итак, все становилось на свои места. Беспокоили неясные для меня намерения Венса. По-моему, он что-то задумал. И хотя я всячески оправдывал его в глазах моих ребят, в душе сильно опасался за последствия всей этой авантюры. Конечно, прежде всего — для нашей семьи.

Телефонный звонок разбудил меня поздно ночью. Голос Саши:

— Просыпайся, сейчас приеду, есть разговор.

Через тридцать минут он уже раздевался в прихожей со словами:

— Там работу развернули. Кажется, нет проблем, они согласны на наши условия.

Саша прошел в комнату, по-хозяйски устроился на диване и вопросительно уставился на меня. Я понял, что он ожидает моей реакции, и поспешил выразить ее радостным восклицанием:

— Это здорово!

— Помолчи! — охладил он мой энтузиазм. — Лучше подумай, как с гарантией товар туда переправить.

— А что за товар? — поинтересовался я.

— Не перебивай, — с досадой поморщился Саша, — дай договорить. Товар особый. Называется он плутоний. Это радиоактивное вещество, используемое в атомных реакторах, — популярно объяснил он и, хитро улыбнувшись, добавил: — Является также стратегическим сырьем для атомного оружия.

Вот только этого мне и не хватало. Тут уж, ежели вляпаешься, не отмоешься до конца жизни. А Саша будто мысли мои читает:

— Не беспокойся. Главное — хорошо продумать операцию и послать надежных людей. Думаю, на тебя можно положиться. Подбери себе в помощники верных человечков — и в путь-дорогу.

Я догадывался, что буду привлечен к непростому делу, иначе бы он не связывался со мной. Но не ожидал, что стану простым исполнителем и мне самому придется доставлять груз в США, отвечать за его сохранность, встречаться, как сказал Саша, с «прелестной женщиной и другими людьми, мне хорошо известными». Представляю, кого имеет в виду мой новый шеф. И когда я, поглаживая подбородок, высказался в том плане, что хотел бы видеть эту девочку в гробу и в белых тапочках, он удивленно взметнул брови:

— Да ты что, боишься девчонку? Ты будешь полностью экипирован. А она перед тобой предстанет, гарантирую, без всякого оружия.

Я откровенно рассмеялся наивности этого человека.

— Верно, — говорю, — она безоружна, но тут следовало бы добавить: и очень опасна. На собственном опыте проверил. Именно эта девочка убрала моих людей и чуть было не отправила на тот свет меня с моим кольтом. Не советую, если придется, рисковать, проверяя ее терпение, или еще хуже — вставать на ее пути.

— Ладно, хватит меня стращать, — раздраженно прервал мое красноречие Саша, — будет все, как я сказал, иначе загремишь туда, откуда пришел, и будешь остатки дней своих наслаждаться ароматом параши.

— Я ведь не отказываюсь, — спешу я заверить входящего в раж своего покровителя. — Только хотел прояснить кое-какие детали с этой каратисткой, чтобы, не дай Бог, вы не попались в ее лапки.

— Хорошо, хорошо, — смягчился Саша и уже другим тоном пригласил: — Садись поближе, обсудим твою поездку.

Мне предстоял длинный и опасный путь сначала поездом, затем теплоходом. Задача — охранять груз как зеницу ока. И всего-навсего вдвоем. Я уже решил, кто будет второй. Игорь. Его должны освободить со дня на день по амнистии. Саша сказал, что вопрос решен с самым высоким чином МВД и отказ исключен. Предупредил, что с нами будет третий, но мы его за всю поездку не увидим. Придет на помощь, если понадобится. Так что за свою шкуру мы можем быть спокойны. Врал он или говорил правду, — не знаю, но ясно было одно: мы все время должны быть начеку, ни на минуту не расслабляться и постоянно помнить, что мы на «мушке».

Саша ушел, оставив меня в глубоких раздумьях.

Не знаю, для чего надо было поднимать меня ночью. Все это можно было обсудить утром или даже днем в спокойной обстановке. Времени, чтобы все как следует обдумать и подготовиться, было достаточно. Видимо, Саша придавал большое значение предстоящей операции и соответственно хотел настроить меня, чтобы исключить с моей стороны недооценки и промашки. Возможно, у Саши такой стиль работы с людьми, которых он пристегивает к своей колеснице. Но он меня еще не знает, если я по той или иной причине ввязался в дело, то доведу его до конца, чего бы это мне ни стоило.

Пока я размышлял над Сашиным визитом и его «вводной», сулившей мне далеко не невинные приключения, забрезжил рассвет. Сколько я ни пытался расслабиться и заснуть, ничего не получалось. Налил себе полный стакан «Русской» — может, свалюсь. Только поднес к губам, опять оглушительный трезвон. Мой телефон мертвого разбудит. Интересно, кто это рвется? Наверное, ошибка. Поднял трубку, слышу:

— Ты дома один?

— Да, — отвечаю машинально, — а кто это?

В ответ гудки. Чертовщина какая-то. Кому это я еще понадобился? Закралось смутное беспокойство.

Звонок в дверь. Открываю. Передо мной мужик — высокий, широкий в плечах, лет чуть за тридцать. Вошел не здороваясь, не раздеваясь. Черные усики делают его похожим на кавказца. И точно, по акценту азербайджанец, а может, курд или турок. Но русский у него хорош.