Вячеслав Денисов - Убийство с отягчающими Страница 52

Шесть дней назад,

квартира Крыльникова А.Н.

– Так… – Кряжин щелкнул мышью, и перед ним выстроилась панель последних проникновений полковника во всемирную паутину. – Так… Это очень интересно…

На экране перед советником нарисовалась умилительная картина: трехэтажный дом с черепичной крышей и стенами, обвитыми плющом. Дворик с зеленой травой и низкой белой оградкой, несколько деревьев, ухоженных настолько, что кажутся не запечатленными на фото, а нарисованными…

Где-то вдалеке виднелась водная гладь, очерченная зелеными берегами. Словно по периметру голубой полоски кто-то провел ярко-зеленым фломастером. Рядом с домом стояла машина. Это было творение «Дженерал Моторс Корпорейшн» золотистого цвета, и у советника стало складываться впечатление, что машину вымыли специально для того, чтобы поставить в кадр.

Но на другой стороне дороги, где располагался не менее красивый, но уже двухэтажный дом, стоял «Форд», и он тоже сверкал лаком. Чуть поодаль – «Шевроле», и от ее блеска хотелось моргнуть. Неужели для того, чтобы отрекламировать этот продаваемый дом, хозяева помыли все машины, стоящие на улице? И вообще, где эта улица и где этот дом? Что-то люди непривычно счастливы для русских и так же непривычно упитанны. Нет в глазах мужчины, держащего на коленях девочку в розовом платье, мук жалости к самому себе оттого, что завтра снова на работу. И у девочки лицо не испугано. Ведь этих девочек, когда хотят запечатлеть на память, просят сказать в камеру: «Che-e-ese!», а не сосредоточиться на птичке, которая должна вылететь из объектива. Оттого у первых лица светятся счастьем, а у вторых искажено сосредоточенным ужасом. Русским девочкам в розовых платьях о птичке говорят, но постоянно забывают объяснить, что птичка, вылетев, полетит не в лицо девочки, а в сторону.

Так где же эта улица, где этот дом?..

Кряжин скользит мышью по коврику. Улица продвигается, и вот она видна вся, предоставляя возможность увидеть еще с полдюжины сияющих полиролью машин и несколько десятков домов, выровненных вдоль проезжей части, как по ниточке. Но они не так высоки и красивы, как дом, на который снова смотрит Кряжин, вернув мышью картинку в исходное положение…

А это что в трех десятках метрах, запечатленное цифровой камерой?

Советник внимательно всматривается в знакомую по документальным съемкам роспись на борту автомашины, и через несколько секунд… Нет, все-таки придется надеть очки.

Вот теперь полный порядок. Надпись на автомашине видна очень хорошо.

«chicagо p.d.»…

Вот оно как… Темно-синяя машина вытянутой формы, проезжавшая по улице в момент съемки, – это патруль полицейского департамента Чикаго!

А что, спрашивается, делать полковнику Крыльникову на этом сайте, который рекламирует дома, продаваемые по всему свету?

Советник щелкает мышью, передвигая столбик в «окно» вниз, и с не меньшим любопытством убеждается в том, что, прежде чем оказаться в Америке и остановиться на этой фотографии чикагского дома с табличкой у входа в его ограду «SALE»[11], Андрей Николаевич, как Колумб, плутал и в Испании, и в Греции, и в Италии, и даже на Сейшельских островах. Им было пересмотрено не менее двух десятков фото и перечитано столько же пояснительных ремарок о площади дома, виде из окон и площади земли, на которой дом стоит.

Этот дом, где девочка в розовом улыбалась, продается за $US 4 000 000.

Значит ли эта фотография что-то конкретное для следствия Кряжина? Пока нет.

Он знает, что нужно делать. Вернувшись к «рабочему столу», Кряжин пробивает мышью значок с надписью «Мои документы».

Ого… Здесь придется покопаться. Андрей Николаевич составил не менее двух сотен документов. Есть тут и милицейская тематика, например: «Ответ Чубасову на его претензии по КГЗ» (что такое «КГЗ»?! – хоть одним глазком взглянуть бы…), есть и личное. Оказывается, письма родственникам Крыльников писал на компьютере. Ладно, его дело…

А вот, кажется, то, что нужно. Что может означать файл «Запрос о доме» объемом 11 Кб, кроме как попытку узнать о доме?

Окно раскрывается, и Кряжин с разочарованием убеждается в том, что либо Крыльников хороший специалист в английском языке, либо он обращался к кому-то, чтобы его письмо перевели. Одна страница текста на чистом английском языке. «Впрочем, не будем торопиться насчет чистоты, – перебил свои мысли советник. – Не может быть, чтобы в этом аппарате последней модели не было переводчика с буржуйского…»

Он пощелкал мышью, чуть отвлекся – в дверь опять кто-то ткнулся – и продолжил поиск. Нашел, и сразу отлегло от души. С английским он был дружен, но не настолько, чтобы в минуты, когда тебя захлестывает адреналин, применять свои практические навыки. Пусть лучше это сделает машина. Иначе можно попасться на какой-нибудь глупости, прочитав, скажем, break как brake. Слова произносятся абсолютно одинаково и даже обозначаются одинаковой транскрипцией, а смысловое значение совершенно лишено аналогии. Вот так и путают иногда понятие «нарушать закон» с «тормозом». Но это у них, у буржуев. А у нас на этих понятиях адвокаты даже умудряются строить защиту. Более того, это им удается вплоть до оправдательного приговора для их подзащитных. Не карайте, мол, моего клиента. Он нарушил закон, потому что «тормоз» – вот справка из психиатрической лечебницы, будьте любезны…

Итак, никаких сомнений относительно предполагаемых дальнейших действий Крыльникова быть не может! Подтверждением тому является текст, только что переведенный «Пентиумом» последней модели на русский язык. Сбой, конечно, кое-где произошел, однако не стоит в этом винить разработчиков компьютерных сетей. Просто люди за океаном не всегда понимают, что имеют в виду русские, тем более – русские полковники милиции.

«Уважаемый мистер Бертхард!

Прошу Вас сообщить условия shopping-sale (детище Билла Гейтса не смогло понять, что имел в виду полковник, заявляя о купле-продаже – на родине праотца Windous либо продают, либо покупают) Вашего дома.

Желаете ли Вы получить сумму в 4 000 000 долларов наличными или хотите, чтобы она была переведена на Ваш счет?

Кроме того, хочу выяснить о Ваших соседях. Их социальный статус, общественное положение и Ваши отношения с ними. Насколько далеко Ваш дом расположен от озера, остановок общественного транспорта, полицейского участка, больницы, центра города.

Отдельно хочу остановиться на криминогенной обстановке в районе, где расположен Ваш дом. Прошу Вас сообщить, не совершались ли в отношении Вас или Ваших соседей имущественные преступления, связанные с проникновением в жилище и покушением на жизнь и здоровье.

Какова площадь Вашего подземного garazha (можно представить муки не только компьютера, но и mr. Berthapd, когда те силились понять, что это такое)?

С уважением, Андрей Krylnicov».

Да-а… Кряжин отвалился на спинку кресла, она скрипнула, и он посмотрел на старуху. Но той до устремлений следователя не было дела. Ее поразил глубокий и здоровый сон.

Да, Крыльников вряд ли сумел бы въехать в Штаты, не познакомившись с ФБР и их налоговой службой. При условии, что в США вызывает подозрение любой, кто имеет в бумажнике больше ста долларов наличными, Андрей Николаевич, готовый выложить четыре миллиона долларов на стол чикагского домовладельца, рискует потерять уважение самого хозяина дома. Кряжин больше чем уверен, что Бертхард сразу по получении этого письма отнес его в полицию. Бертхард лучше стукнет, чем быстро продаст дом. Он же не русский парень. А в Москве, говорят, можно прийти с двадцатью миллионами в пяти чемоданах, положить на стол директора риэлторской фирмы и купить жилплощать с видом на окна спальни Президента.

Вот так и попадают некоторые в обьятия ФСФМ. Иметь на счету десять миллионов долларов – не преступление. Вопросы обязательно зададут, но, раз деньги у тебя находятся на счету, ответы у тебя готовы. Другое дело, когда ты приносишь десять миллионов в банковских упаковках, напоминающих брикеты мороженого, и вываливаешь на стол. Это свидетельствует только о том, что эти деньги дома никогда не имели. И, если у тебя не было их на счету, тогда откуда ты их взял, да еще в таких количествах? Вот это вопрос, ответ на который придется как следует обдумать.

Итак, Крыльников хочет купить этот дом в Чикаго. И, судя по дате составления документа, он интересуется условиями этой сделки за пять дней до того, как в «Олимп» прибыла возглавляемая им же следственная группа. Ай да вещдок!

Кряжин поднимался с кресла так, словно его тянули силой. Желание ознакомиться с результатами переписки и остальными документами было столь велико, что он даже забыл, где находится и в какую минуту. В любой момент в комнату могли начать ломиться по причине оставленного в ней шарфа, и тогда пришлось бы открывать. Выключить компьютер Кряжин, конечно, успел бы, но хорош был бы он, запертый в кабинете со старухой на диване.