Максим Шахов - Люди-торпеды Страница 52

Основная сила взрыва оказалась направленной вертикально вверх. Лишь незначительная часть ударной волны прошла параллельно земле, но и то на расстоянии не ближе полуметра от нее – как раз в тот момент, когда Лифанов после прыжка всем телом распластался на земляном полу. Его лишь протащило до стены и основательно припечатало к ребристой жестяной поверхности, на несколько секунд лишив сознания. Полуоглохший, потерявший пространственную ориентацию, с несколькими сломанными от удара ребрами, он, тем не менее, быстро обнаружил большой провал в стене и даже успел как-то отвлеченно подумать, что зря, однако, Стас долбил дыру, все прекрасно само образовалось. Согнувшись чуть не пополам и сильно раскачиваясь, Макс почти наугад двинулся вперед, ориентируясь на запомнившуюся ему низко висящую над горизонтом и почему-то кроваво-красную луну. Уже через несколько шагов его подхватили чьи-то руки, и знакомый голос чуть слышно прошептал на ухо:

– Вперед, командир, осталось два шага!

На самом деле, Стас громко кричал и тащил его, взвалив на себя, из последних сил. Больше Лифанов ничего не запомнил.

Севу, сидящего за рулем, защитила такая неприметная с виду деревянная развалюшка, оказавшаяся как раз на пути ударной взрывной волны. На самом деле, когда-то это была небольшая мастерская-склад, сооруженная из железобетонных блоков. Потом, вероятно, решили, что можно использовать ее в качестве помещения для отдыха экипажей и обслуживающего персонала, и обшили снаружи и изнутри досками, которые, со временем сильно обветшав, и придавали строению такой непрезентабельный вид.

Но железобетон оставался по-прежнему прочным. Он спас и жизнь Стаса, который, уже на пути к автомашине, присел за угол барака, чтобы удостовериться, что двое его друзей выбрались из жестяного ангара.

На заднем сиденье пикапа заворочался Лифанов, приходя в сознание. Опасных для жизни повреждений у него не было. Контузия средней тяжести да несколько сломанных или сильно помятых ребер. Постепенно возвращался слух. Все события до самого момента взрыва Макс запомнил очень отчетливо. Вот только не к месту услужливая память постоянно рисовала перед глазами сосредоточенное и напряженное лицо Константина, его последний жест рукой. Лифанов скрипел зубами и встряхивал головой. На время видение отступало, но потом появлялось снова и снова.

– Макс, тебе плохо?

– Костика нет. Понимаешь – нет! – Голос Лифанова был неестественно громок, а некоторые слова он выговаривал с трудом, повторял дважды. – Я успел выпрыгнуть, а он остался. Сам остался, понимаешь?! Все понимал. И подарил нам несколько секунд. Он жизни нам подарил!

– Не заводись! – непривычно жестко окрикнул Стас. – Вот и будем жить. За себя, за него, за всех наших.

– А его-то нет! Нет. Я должен был остаться там...

– А здесь, сейчас, я что ли твою работу буду делать? – Тон Стаса продолжал оставаться строгим и непреклонным. – Мы выполнили задание. На все сто. Но это для начальства и отчета. А для нас, сам знаешь, задание оканчивается, когда мы дома. Большинство провалов происходит как раз «на выходе». Вот и не раскисай, очухивайся побыстрей и принимайся за свою работу.

– Может, ему укол какой сделать? – поинтересовался Сева. – Аптечка-то есть.

– Я знаю, какой укол ему нужен. – С этими словами Стас откуда-то из-под сиденья выудил небольшую металлическую фляжку. – Хлебни! И за Костика тоже.

Макс беспрекословно отхлебнул большой глоток из фляжки, тут же закашлялся, покраснел и просипел:

– Зря, что ли, учил вас, идиотов: одно из двух – надо или разводить, или предупреждать!

– Ну, извини! Но вот таким ты мне уже больше нравишься.

– Психолог хренов! А ты, что лыбишься за рулем, сын... – Лифанов оборвал себя на полуслове. – Так, никакой ты не сынок. Ты – боец! А если кто впредь назовет тебя так...

– ...пристрелю сам к чертовой матери. – Раздался спереди дружный дуэт.

Мышеловка сработала! Хвала Всевышнему!

А то ведь Смит начал уже подумывать, что имеет дело с гениями или идиотами. Первых он не признавал, вторых ненавидел. Но русские оказались вполне нормальными людьми со всеми слабостями этой нации. Просчитать их действия для него не составило особого труда. Правда, эти проявили потрясающую выдержку: их ход был сделан в последнюю секунду. Но, каким бы хорошо подготовленным и сильным он ни оказался, предвидение действий противника давало мистеру Смиту неоспоримое преимущество.

Русские никогда не отступали и очень редко сворачивали, а оказавшись в условиях жесткого противодействия, всегда бились до конца, не идя ни на какие компромиссы и не сдаваясь. Окажись они на любом другом из десятков иранских аэродромов, взятых под плотный контроль спецслужбами, результат был бы таким же. Недаром Смит потратил столько времени, инструктируя командиров всех спецгрупп, запретив под страхом смерти хоть на йоту изменять разработанный им лично план.

Теперь он торжествовал. Блестящий ход с двумя самолетами-подставами! Очень индивидуальная задумка. Это не сработало бы, например, с англичанами или, уж тем более, с израильтянами. Но каково знание психологии русских!

– Опишите еще раз, полковник, заключительную стадию операции со всеми подробностями. – Смит предельно внимательно выслушивал по телефону доклад командира объединенного спецподразделения на небольшом аэродроме «Накфиль» в Ширазе. – Почему противник не отступил, встретив такое организованное противодействие явно превосходящих сил? Сколько человек было под вашим командованием?

– Свыше двух сотен, сэр! Но эта группа – настоящие профи. Они великолепно маскировались, использовали самое современное оружие, вплоть до «Стингеров» и неизвестных нам гранат...

– Сколько же их было?

– По разным докладам от 14 до 30 человек.

«Как все верно: темнота удваивает число врагов. Значит, уже 8. А страх удваивает и это количество, вот и 16. Ну а те, кто докладывает о 30-и – это еще и желающие выслужиться тупые карьеристы. А из «Стингеров» бравые подчиненные полковника друг друга поливали, наверное».

– Каковы наши потери?

– В строю 27 человек, включая меня. – Гордость в голосе полковника явно указывала, что успех операции он совершенно искренне соотносит с величиной потерь. Причем в прямой зависимости.

«Ну, что ж, без таких людей любая армия не существовала бы. Надо его наградить максимально показательно и повысить в должности»

– Как сработал самолет-ловушка?

– Великолепно, сэр. По вашему приказу мы заминировали весь его корпус, уделив особое внимание брюху. Кроме того, вокруг были расставлены бочки с горючим и ящики со старым боезапасом, подлежащим уничтожению. Мои люди огнем загнали врагов в ангар, больше деваться им просто некуда было. И тогда террористы решили воспользоваться этим самолетом, ха-ха! Как вы приказывали, мы дождались момента, чтобы все они забрались внутрь, и тут же, не мешкая ни секунды, подорвали заряды. Ну и фейерверк получился, доложу я вам! Весь ангар – к шайтану! От самого аэродрома мало что осталось.

«Ты-то небось его наблюдал из очень отдаленного и максимально безопасного места. А полсотни твоих бойцов – тоже к шайтану вместе с ангаром. Но так и должно было происходить. Малейшее промедление позволило бы русским выскочить. Молодец, полковник, никаких колебаний. Служака до мозга костей. Надо тебя и в звании повысить».

– Место взрыва обследовали?

– Так точно, как вы приказывали, сэр! Еще и сейчас продолжают сортировку останков, хотя...

Почувствовав заминку собеседника, Смит резко спросил:

– Что «хотя», полковник?

– Видите ли, сэр, взрыв был настолько силен, что...

«Ну, чего же ты мнешься? А-а-а, кажется понимаю: то, что ты сейчас скажешь, можно проверить в лаборатории, а это тебя никак не устраивает. Куда же тогда испарятся 30 террористов? Ладно, успокою».

– Я понимаю вас, полковник. В эпицентре взрыва температура достигла таких величин, что многие тела, а уж тем более одежда и всякие аксессуары, просто испарились. Даже оружие могло расплавиться и не подлежит никакой идентификации. Однако кое-что должно было сохраниться, хотя бы фрагментарно. Так вот, меня только интересует, фрагменты скольких тел мы могли бы представить в нашу лабораторию для окончательного анализа? Думаю, много не потребуется.

«Вот теперь ты не станешь врать и сообщишь мне как раз то, что требуется».

Действительно, полковник сразу воспрянул духом и бодро доложил:

– В таком случае, учитывая, сохранность останков и возможность дублирования отдельных частей тела и органов... думаю, что хоть сейчас готов представить фрагменты четырех тел, сэр!

– Отлично, полковник. Вы прекрасно справились с поставленной задачей. Продолжайте «раскопки». С вами свяжутся мои люди. Можете быть уверены, что в ближайшем приказе министра ваше имя будет упомянуто в самой верхней строке. – Смит положил трубку.