Сергей Зверев - Компромат на президента Страница 53

– Мы можем выяснить, куда он отправился в следующие дни? – спросил Бондарев.

– К сожалению, нет. Была облачность.

– Покажите самые последние снимки.

Тонкие, как у пианиста, пальцы капитана прошлись по клавиатуре.

– Я увеличу.

Снимок представлял собой фрагмент какого-то озера или водохранилища, на берегу явственно виднелся легковой автомобиль с трейлером, а в прибрежных камышах застыл катер. Клим видел и место для костра, и человека у стола.

«Скорее всего это Хайновский», – подумал он.

Но даже бровью не повел – капитану совсем необязательно было знать, кого и зачем он ищет.

– Распечатайте и дайте мне координаты.

– Я распечатаю вам и карту, – предложил капитан.

Вскоре еще теплые распечатки, выползшие из цветного лазерного принтера, шелестели в руках Бондарева.

– Этот снимок сделан вчера, обстановка на сегодняшний день будет понятна только через три часа, когда спутник войдет в зону видимости.

– Если понадобитесь, я еще раз обращусь к вам, – пообещал Клим Владимирович.

У ворот, со стороны дороги, Бондарева поджидали два белоснежных «Хамера».

– Дальше я поеду один, – спокойно, как о деле решенном, сказал Клим, – на вашей машине.

Старший группы из президентской охраны, доставивший Клима к центру космической разведки, прищурился.

– Я не уполномочен сам решать такие вопросы, – сдержанно ответил он.

– Решите их по ходу. Или вы сомневаетесь, что вам прикажут обеспечить то, что я прошу?

Мужчина с суровым лицом чуть заметно улыбнулся.

– Согласен, – и махнул рукой шоферу, чтобы тот покинул салон.

Бондарев устроился за рулем, распечатку с картой положил на соседнее сиденье. Рифленые протекторы врезались в асфальт, и мощная машина буквально выпрыгнула на шоссе.

Когда Клим еще только ехал в центр космической разведки, он не до конца понимал, что задумал Хайновский, до этого его не только вела, но и подводила интуиция. Но пока капитан подыскивал снимки земной поверхности, у Клима было время немного подумать. Расчет Хайновского был прост и коварен. Обид он не прощал никому. Размениваться на мелочи не собирался. Деньги у него были огромные, но и их не хватило бы, чтобы свалить власть. А вот фальшивые доллары… Достаточно было одномоментно вбросить их в денежный оборот, чтобы поднялась паника. Ни один из приемных пунктов не был оборудован аппаратурой для их обнаружения – только Центробанк. Обменники закрывались бы один за одним, или в них отказывались бы принимать купюры старого образца. Финансовая система ненадолго пошатнулась бы, доллар бы мгновенно подешевел относительно русского рубля. Цепная реакция – чем больше желающих избавиться от сомнительных купюр, тем меньше за них дают. А если сделать это накануне выборов президента?.. Может не помочь и весь административный ресурс. Любые катастрофы накануне выборов диаметрально меняют настроения избирателей. Какой бы сильной и популярной ни была власть, в момент выборов она теряет контроль над ситуацией. И Бондарев ясно увидел, что фальшивые деньги могли быть просто разбросаны по городу в канун выборов с тем расчетом, чтобы люди сразу же бросились в обменники. Паника в решающие моменты губит и сильные, и слабые государства… Ведь не просто так проскользнули в прессе сообщения о том, что в разных концах России были выявлены фальшивые купюры очень хорошего полиграфического качества, сделанные наверняка на государственном уровне. Хайновский сбросил часть денег, чтобы подготовить и Центробанк, и людей к самой мысли об их существовании.

Уже смеркалось, когда Бондарев оказался неподалеку от места, обозначенного на карте. «Хамер» нырнул с откоса, захрустели кусты, машина остановилась, Бондарев заглушил двигатель и выбрался на траву. Вскоре его темный силуэт растворился среди редких молодых сосенок. Он остановился, когда увидел лужайку. Отблески пламени играли на лице.

«Он здесь».

Хайновский сидел на коротком бревне у пылающего костра, сумерки уже сгустились, луна еще не взошла, и окружающее пространство тонуло в кромешном мраке. Михаил Изидорович протянул руки к огню, чтобы ощутить его теплоту. Зашуршали камыши, к костру подошел один из охранников. Хайновский вскинул голову.

– Все спокойно, – сообщил он хозяину.

Отойдя в сторону, он поднес к губам рацию:

– Ответь, как обстановка.

– В километре от нас с шоссе съехал крутой джип. Возможно, рыбаки или охотники, – ответил напарник.

– Проверь.

Клим заметил крадущуюся тень раньше, чем заметили его самого. Охранник пробирался к «Хамеру» почти бесшумно, обходя редкие кусты. Его внимание было приковано к огонькам на приборной панели автомобиля. Дверца оставалась открыта, значит, и хозяин где-то рядом. Охранник выпрямился. Если бы кто-то приехал с мыслью выследить хозяина, то не вел бы себя так беспечно.

Бондарев, абсолютно не скрываясь, вышел к машине, сел за руль. Краем глаза он следил за затаившимся среди деревьев охранником. Завелся двигатель, и «Хамер» задним ходом выехал на шоссе.

– Порядок, – произнес в рацию охранник, – мужик просто с дороги съезжал.

Кусты сменились камышами, сухие стебли ломались, хрустели, но ветер, шумевший в вершинах деревьев, глушил, относил звук. Раздвинув стебли, охранник, возвращавшийся от «Хамера», увидел фургон-трейлер, тарелка антенны четко читалась на фоне звездного неба. Охранник с коротким автоматом, на ствол которого был навернут глушитель, стоял совсем рядом. Казалось, он прислушивается к звукам ночи, но на самом деле он вглядывался в камыши.

– Свои, – выбрался на открытое место охранник, – проверял, вдруг он пассажиров привез.

Мужчины улыбнулись, улыбнулся и Хайновский. И в этот момент со стороны шоссе послышался рев двигателя, захрустели кусты, среди них плясали слепящие конусы света, бившего из фар.

– Какого… – произнес охранник, передергивая затвор автомата.

«Хамер» вылетел на лужайку и замер как вкопанный, продолжал оглушающе реветь двигатель. Это произошло так неожиданно, что Михаил Изидорович даже не успел подняться с бревна. В лобовое бронированное стекло-триплекс ударили автоматные очереди. Заискрили пули, попавшие в корпус. Бондарев выскользнул низом из машины через предусмотрительно открытую дверку, откатился никем не замеченный в сторону – яркий свет фар слепил, не давал охране видеть ничего перед собой.

– Он один, один был! – кричал охранник.

Клим приподнял пистолет, придержал запястье рукой и несколько раз нажал на спусковой крючок. На это у него ушло чуть больше секунды, ствол двигался рывками, замирая на очередной жертве. Стрелял наверняка, целясь в головы, и ни разу не промахнулся. Последний оставшийся в живых охранник успел перевести ствол автомата на вспышки выстрелов, очередь вспорола мягкий дерн, но Бондарев уже успел сменить позицию. Еще одно нажатие на спуск – и двухметровый гигант уткнулся лицом в землю.

Хайновский уже бежал к катеру, спрятанному в камышах, острые стебли хлестали по лицу, под ногами хлюпала вода. Один раз он упал, но вскочил так быстро, что даже одежда не успела намокнуть. Михаил Изидорович перевалился животом через борт, метнулся к штурвалу. Что было силы вдавил кнопку стартера, запуская двигатель, и рванул вверх ручку на секторе газа. Катер был рассчитан ходить по мелководью, его толкали в воде не винты за кормой, а реактивная струя воды. Зашуршали камыши, набирая скорость, задирая нос, катер вырвался на открытую воду, вслед ему били фары «Хамера», ложились на воду серебряной дорожкой.

Хайновский с хрипом набрал полную грудь воздуха и обернулся. За ним с пистолетом в руке стоял кто-то, чье лицо он не мог рассмотреть. Первой мыслью было, что это кто-то из охраны, успевший вспрыгнуть на катер вслед за хозяином, но пистолет был нацелен прямо на него.

– Заглуши двигатель и отойди от штурвала, – прозвучал спокойный голос.

Хайновский спорить не стал, опустил тумблер зажигания и снял руки со штурвала. Нос катера сразу же опустился, но он еще продолжал по инерции удаляться от берега.

– Кто ты? – спросил Михаил Изидорович, отходя в сторону.

– Неважно. Главное, я знаю, кто ты, – Бондарев приблизился к олигарху на шаг.

– Ты собрался меня убить? Или нет… ты бы убил меня еще на берегу, первым выстрелом, – уверенность возвращалась к Хайновскому. – У меня много денег. Ты ошибешься, нажав на курок.

– Руку на поручень, – скомандовал Клим.

Хайновский повиновался, пистолет тут же уперся ему в подбородок, и один из браслетов наручников защелкнулся на его запястье, второй – на поручне катера.

– Зря ты так, – процедил сквозь зубы Хайновский, – я готов заплатить. Без меня ты не получишь денег.

Бондарев неторопливо опустился на одно колено, распахнул дверцы металлического шкафчика, где на обычном судне держат инструменты и запас горючего. Глухо загремели полные канистры, за ними оказалась еще одна дверца, закрытая на замок.