В. Яблонский - Новый передел Страница 54

— Нет, вроде дышит. Живой. Куда его? В подвал?

— Погоди, я с ним сперва побазарить хочу. Эй ты! Очнись! Слышишь меня?

Родион с трудом разлепил налившиеся свинцом веки. Толик склонился над ним, до него было не более полуметра.

— Ну что, лох, очухался? Значит, так, времени у тебя мало… Именно у тебя, а не у меня, я не оговорился. Если не расскажешь все, о чем я тебя спрошу, то будь уверен, что легкой смертью не умрешь… Говорить мы с тобой будем о Варяге.

Полтинник, превозмогая боль, с трудом выдавил:

— Ты ошибся… Я не знаю никакого Варяга… Это беспредел, и ты ответишь за него.

Райский выпрямился и пробормотал:

— Не хочешь, значит, по-хорошему… Что ж, дело твое. Мамонт, позови пацанов. Грузите его в тачку с черного хода. К нам на базу поедем. Я из этой гниды всю душу выну! Еще не таким крутым языки развязывал…

Короткий звонок раздался минут через двадцать после того, как Родион скрылся за дверями спортивного комплекса. Степан досадливо выругался. Ведь чувствовал же, что нельзя парня одного посылать! Выходит, этот Райский заподозрил что-то. Выстрелов слышно не было, значит, спеленали Полтинника тепленьким, как младенца. ПСМ шмаляет звонко, в ночной тишине обязательно бы донеслось эхо выстрела. Прозвонить все же успел. Значит, жив еще. И то хорошо…

Сержант достал из кобуры «магнум» — мощный полуавтоматический пистолет сорок четвертого калибра, длинный ствол которого снабжен снизу тяжелым компенсатором. Стрелять из такой массивной пушки было одно удовольствие: ход курка мягкий, а отдача почти не ощущалась.

Прижимая пистолет к бедру, чтобы хромированная сталь предательски не блеснула в свете фонарей, Сержант вышел из машины и огляделся. Вокруг царила тишина. Слышны были только далекие звуки засыпавшего города, неподалеку однообразно мигал желтый глаз светофора.

Интересно, где здесь черный ход? Скорее всего, торце здания или вообще с обратной стороны. Степан, по-прежнему пряча пистолет, направился к «Кристаллу».

На втором этаже в одном из окон горел свет. Наверное, они сейчас там. Сержант остановился. Что делать? Можно, конечно, подождать, пока ситуация прояснится сама собой, но вдруг именно в этот момент Родиона пытают или даже убивают? Этот неглупый парень понравился ему, и он, так сказать, «взял над ним шефство». Нужно вытаскивать его любой ценой…

Степан обошел здание и остановился возле черного хода. Увидел тускло освещенное крыльцо и неприметную дверь. Неподалеку стоял микроавтобус. За его лобовым стеклом Сержант разглядел плававший светлячок. Похоже, это курил водитель. Стараюсь держаться в тени росших рядом кустов, Степан: тал приближаться к машине. Его могли обнаружить, но он сознательно шел на риск. Человек в микроавтобусе — наверняка из той же компании, что захватила Полтинника. Он поможет ему освободить парня!

Последние метры Сержант преодолел согнувшись и чуть ли не на корточках. Из открытого окна микроавтобуса клубами валил сигаретный дым, слышалась какая-то музыка. Прижавшись к борту, Степан немного передохнул, потом резко распрямился. Он протянул вооруженную руку в открытое окно кабины и ткнул стволом пистолета в лицо водителя. Сразу же оглядел салон. Если бы там был кто-нибудь еще, участь шофера была бы решена. Но больше никого не было.

— Спокойно. — Сержант для пущей убедительности взвел курок. — Медленно открой дверь. Только не торопись.

Водитель подчинился. Степан сел на его место. Шоферу пришлось подвинуться. В полутьме лицо его было видно плохо. Вроде молодой. Степан услышал, как у него от страха стучат зубы.

— Сколько их там? — Степан кивнул в сторону комплекса. — Говори, не бойся. Раз ты еще жив, то у тебя есть шанс остаться в живых и дальше. Ну?

— Трое… Нет, четверо. Толик, двое наших ребят и Мамонт… Боксер…

— Чего они хотят? Ты знаешь, для чего вас вызвали?

— Да. Нужно отвезти на базу того, кто придет к Толику на встречу. Он — предатель.

— Та-ак, понятно. Как ты с ними связываешься? Ну, со своими…

— Я могу позвонить им по мобильному.

— Хорошо, сейчас ты это сделаешь. Только… Кстати, как тебя зовут?

— Петя.

— Значит, так, Петр. Видишь пушку? Это — сорок четвертый калибр. Одиннадцать миллиметров, по-нашему. После этих пуль остаются такие дырки, что от сквозняка простудиться можно. Если ты вдруг пикнешь не то, что нужно, я тебе выстрелю в колено. Вот сюда. Ты до конца жизни будешь ходить на костылях, если не умрешь от болевого шока еще до приезда «скорой».

Петя тяжело задышал. Приглядевшись, Сержант понял, что ему от силы восемнадцать лет. «Пацаны же совсем! — со злостью подумал он. — Кого же эти суки в кровь втравливают!»

Чтобы отогнать непрошеную жалость к этому мальчишке, Сержант нарочито сурово приказал ему:

— Доставай мобильник. Сейчас своим друзьям звонить будешь. А на будущее мой тебе совет: выбирай себе приятелей тщательнее.

Телефон у него не забрали. Родион чувствовал, как пластмассовая коробочка давила ему на ребро. Райский отобрал лишь пистолет и на этом успокоился.

Возле него топали, ходили, суетились… Похоже, Райский не рассчитывал сюда возвращаться. Он собирал какие-то бумаги: одни складывал в папку, другие яростно рвал в клочья, некоторые даже сжигал. Все это время Полтинник потихоньку подбирался к карману. Резких движений не делал, чтобы не привлечь к себе внимания.

Есть! Он через материю нащупал кнопку вызова и нажал на нее. Все, он сделал все, что мог. И сделал это вовремя. Через несколько секунд вошли двое бойцов, грубо заломили ему руки за спиной и защелкнули на них наручники. Они сдавили запястья так сильно, что Серебряков вскрикнул от боли.

— Молчи, урод! Еще не так запоешь, когда я тобой займусь в подвале. Готовься… Барт, засунь ему что-нибудь в пасть. Кляп сделай из полотенца. А то как бы он но пути не заорал.

— Так ночь же… Кто услышит?

— Все равно. В таких делах мелочей быть не должно. На них и сгорают всякие умники вроде тебя.

Когда Родиона со скованными руками и кляпом во рту грубо подняли на ноги, Райский уткнул ствол пистолета ему в щеку:

— Сейчас мы с тобой прокатимся в одно место. Чтобы без фокусов! Одно неверное движение и я стреляю. Понял? Вперед! Барт, Линя, подстраховывайте его с боков. За локти возьмите… Вот так.

Серебряков гадал, успеет ли Сержант предпринять что-нибудь. Если его посадят в машину и повезут — то все конец. Жестокая смерть ему гарантирована. Умирать не хотелось, но еще больше смерти Полтинник боялся не выдержать изощренных пыток и заговорить…

Закончив разговор, Петр положил мобильник на приборную доску и повернулся к Сержанту:

— Они скоро выйдут. Ваш человек жив, но, похоже, ранен: они волокут его на себе. Приказали мне заводить мотор, чтобы в любую минуту можно было тронуться. Поедем в лес, на базу.

Парень замолк. Степан велел ему:

— А ну-ка пригнись, Петя. Не бойся, я тебя только вырублю. Убивать не буду, обещаю. Голова потом поболит, и все. Давай быстрее, сейчас твои друзья появятся.

Петр со вздохом склонил голову и сжался в ожидании удара. Рукоятка тяжелого «магнума» обрушилась ему на затылок, и он, обмякнув, словно тряпичная кукла, повалился с сиденья на пол. Сержант бил сильно, чтобы гарантированно отключить сознание парня не меньше чем на пять — десять минут.

После этого он убрал пистолет, взялся за руль и повернул ключ зажигания.

Тихонько заурчал мотор. Степан не отрываясь смотрел на железную дверь, которая вот-вот должна была отвориться.

Сначала послышалась какая-то возня, потом заскрежетал замок. Дверь распахнулась тихо, без скрипа. Первым на крыльцо вышел здоровенный лысый мужик. Он поспешно огляделся и двинулся к машине.

Вслед за ним показались еще три человека. Посередине шел Полтинник, с боков его держали двое в камуфляжных брюках и зеленых майках. Родиона тащили волоком, руки его были заведены назад и там либо скованы наручниками, либо связаны. Он едва передвигал ноги. Наметанный взгляд профессионала сразу же определил, что парень не ранен, а только сильно избит.

Замыкал шествие высокий, атлетически сложенный мужчина. В руке он держал связку ключей. Он немного потоптался на крыльце, потом стал запирать дверь. Степан, не отрывая внимательного взгляда от приближавшихся людей, вытащил пистолет. Курок был уже взведен, оставалось лишь нажать на спусковой крючок.

Ему не понравилось, что вышедшие из «Кристалла» люди разделились. Двое с Родионом направлялись к задним дверям автобуса, а лысый стал обходить кабину. При этом пристально вглядывался в лобовое стекло. Да, полноватый Степан никак не был похож на юношу, который лежал сейчас на полу без сознания.

Сержант понял, что время пришло. Он вскинул пистолет и, целясь великану в грудь, выстрелил прямо через стекло. Тот взмахнул длинными руками и завертелся на месте. Степан уже разворачивался к бойцам, тащившим Серебрякова. Он специально первым убрал громилу, чтобы остальные растерялись хотя бы на несколько секунд.