Андрей Негривода - Разведывательно-диверсионная группа. «Брат» Страница 54

Игорь тогда улыбнулся хмельно, и посмотрел на Андрея:

— Вот так, товарищ капитан запаса, в развед-диверсионной группе, которую ты потом принял под свою команду, и появился второй гордый сын Кавказа — Брат… Кахабер Сосоевич Сабиашвили…

…2008 год, Москва…

…Филин улыбнулся своим воспоминаниям, и захотел переключиться на другие, семейные заботы, но… Ничего из этого не вышло!

Его память зацепилась тысячами невидимых крючков за те давние события, и стала уволакивать его за собой, в пучину воспоминаний…

Да если честно, Андрей не особенно-то и сопротивлялся — он частенько вспоминал своих боевых друзей, и то, что их связывало, и…

Грустил…

Грустил по прожитой юности, грустил по тому, что уже никогда невозможно было вернуть… Ну разве что вот так, в своих мыслях…

Он вспоминал, как они с Братом впервые сошлись на татами спортзала…

Молоденький лейтенант Филин, тогда только-только прибывший после окончания военного Училища, и «принял» РДГ ассов военного дела… И ему нужно было себя зарекомендовать, как достойного им, чтобы не остаться навсегда «просто Андрюшкой», как сказал командир Отряда…

С Братом было, наверное, сложнее всего — кавказский темперамент, что и говорить!.. И «принял» он Филина только тогда, когда новый командир на занятиях по «рукопашному бою» вышел против него, инструктора «Ножевого боя» с голыми руками и уложил лицом в татами, поймав на болевой приём — помог лейтенанту Чёрный пояс в айкидо… Хотя, если честно, Андрею было тогда до ужаса страшно…

Андрей улыбнулся своим воспоминаниям:

«…Каха… Суровый, и почти бескомпромиссный! Я никогда не думал, что у тебя такая тонкая душа, брат мой!.. А вот поди ж ты, узнал… Ровно через пару месяцев… Тогда в том задании, когда мы за Хайзуллой через весь Афган протопали … — Думал Филин. — И, кто знает, может быть мне пришлось бы ждать ещё долго, чтобы узнать, какой ты на самом деле человек, если бы мы не встретили тогда, тот госпиталь… Вот тогда-то и обнажилась твоя огромная душа! Сбросила с себя панцирь напускной суровости!..»…

12 декабря 1988 г. Афганистан. Трасса на Газни…

Полевой госпиталь…

…Они уже почти месяц были в этом задании…

Прошли от Кабула до Кандагара, а потом и дальше, до приграничного пакистанского городишечки Чаман… Сумели найти Хайзуллу, который был внедрённым агентом Внешней разведки Союза, и вытащили его оттуда полуживого после пыток… А потом, уходя от погони отряда полевого командира Алихана, прошли через пески Регистана, обошли стороной Кандагар, и вышли на трассу «Кандагар-Газни-Кабул»… Оставалось ещё совсем немного, пару десятков километров, а там… Газни, а в нём ожидающие группу Филина десантники из 56 ДШБр…

Но эти километры ещё нужно было ещё пройти — Алихан никак не мог смириться с тем, что у него прямо из-под носа выкрали русского разведчика…

…9 ноября…

…То, что произошло к вечеру того дня, помогло, как оказалось потом, всей группе Филина…

— Андрюха, слушай!.. — Внезапно вскинулся Медведь.

Где-то впереди, скорее всего на шоссе, шёл бой.

— Километрах в пятнадцати по ходу, слушай! — Горячо шептал Медведь. — ДШК молотит, и кажется, миномёт…

Горное эхо доносило, такой узнаваемый, рокот крупнокалиберного пулемёта, и характерный свист, а затем и взрывы. Миномёт! Ни каких сомнений!..

— Слухай, Филин… — В задумчивости проговорил Медведь. — А то, часом, не Алихан спутал кого с нами, а? У этого башибузука и ДШК есть, и минометы. Как думаешь?

— Бля! А ведь похоже на то, Игорь!

— Та-ак! Приехали… Твою мать!

— Будем ждать… — Сказал Филин. — До темноты… Потом пойдём дальше. А пока будем думать…

Звуки боя затихли очень скоро, но Филин ждал…

На шоссе они вернулись только в 22.00…

В автобусе находились только Док с Хайзуллой, Змей с «Утесом» да Тюлень с «баранкой»… А остальные пошли, как это обычно и делалось в спецназе, пешком… В головном дозоре шли Ганс и Бульба, остальные разбежались по флангам. Шли медленно, внимательно осматривая подходы к шоссе. А через два с половиной часа впереди завыл «горный волк»…

Ганс объявил срочный сбор!..

…То, что увидели ребята, было по-настоящему жутко.

Андрей смотрел на место боя, или скорее побоища, и как будто видел всё его течение собственными глазами…

В засаду попал, как было видно по красным крестам на машинах, армейский полевой госпиталь… Головной БТР, видимо, подорвался на кумулятивном фугасе — он уже догорал и к запаху гари добавлялся тошнотворный запах сгоравшей живой плоти… Два других БТРа охранения, в середине и хвосте каравана, были расстреляны из гранатометов…

Всё это могло произойти в первые же, считанные секунды, а дальше, закупорив колонну на шоссе, её методично расстреляли из всех стволов…

Особенно усердствовал ДШК… Как в тире! Суки!!!

Но вот то, что случилось после этого…

Это уже было за рамками человеческого понимания. Эти подонки вытащили на дорогу из машин, видимо, оставшихся в живых, медсестер…

Их здесь было восемь, совсем ещё девчушек. Или вернее, восемь обезображенных женских тел… Эти твари их насиловали, а потом убивали…

Жестоко убивали — просто резали как овец…

Каждый, из бойцов группы Филина, был поражён увиденным до самых сокровенных тайников своих, опаленных войной, душ…

И тут-то у Брата и сдали нервы…

Каха — этот суровый грузин, бросился накрывать голые, обезображенные тела медсестёр какими-то тряпками:

— Шакалы, ш-шакалы… — Слезы текли по суровому лицу Брата. — Псы бешенные!!!

Он всё прикрывал и прикрывал эти останки…

— Брат, что они наделали, а? — Не ожидая ответа, обратился он к Кабарде. — Как рука поднялась на красоту, а брат? Суки поганые!!! Я вашу маму, я вашу папу, весь род шакалов… А-а! Дэда шеве!!!

И такой болью повеяло на всех из души Кахи, что ком к горлу…

— Брат, брат, дай «Утёс», да!!! — С горской горячностью обратился он к Филину. — Я их догоню, не могли далеко уйти, да!!! Дай пулемет, да, как брата прошу!!! Догоню, и всех замочу на фуй, ш-шякалов!!!

— Успокойся, Брат… — Обнял, было Каху за плечи Медведь, но тот ужом выскользнул из объятий.

— Нет, брат, нет!!! Эти девочки нас с того света достают, а они их… Ну, убил в бою — не понял, что женщина… Так иногда бывает… Но они же их как отару овец зарезали, а до этого надругались, да!!! — Глаза Брата горели бешеным огнём. — Филин, брат, не дашь пулемёт, так уйду, да! Я их моими ножами резать буду!!!

Филин вдруг понял, что Брата не остановить сейчас никому. Месть клокотала в душе Кахи и, как вулканическая магма, искала выхода наружу…

И тогда молоденький лейтенант принял решение:

— Слушай приказ, группа!.. — Голос Андрея слегка дрогнул, но этого видимо, никто не заметил. — Брат, Индеец, Кабарда — головной дозор, отрыв от группы 500 метров, идти на цыпочках, себя не обнаруживать!.. Брат… Отдельный приказ тебе — в большую драку не лезть! Этим девочкам уже не помочь, а раскрыть группу — значит, сорвать всё задание… Режь их, Брат, режь шакалов, но, по одному и тихо! Ясно?!

— Спасибо тебе, брат, не пожалеешь, да! Не надо «Утёс», э!!! Я их тихо, дедовским кинжалом… Спасибо, брат!

— Тюлень! Ищи «колёса». Здесь одиннадцать «Уралов», может хоть один на ходу. Марш! Док, свою задачу знаешь — ищи медикаменты, о которых говорил… Вот она жизнь какая сучья — не было бы счастья, да несчастье помогло…

— Понял!.. — Уже на бегу просил Док.

— Бай, Ганс, Змей — справа! Мулла, Бандера, Бульба — слева! Тихонько прочешите окрестности, вдруг кто живой остался. Слон в арьергард 300 метров. Медведь, Сало со мной. Пошли, ребята!

Разведчики растворились в ночи как бесплотные фантомы.

…А через 3 минуты — одиночный пистолетный выстрел слева, и опять тишина…

Тогда у них в группе и появился «найдёныш» — единственная девушка, выжившая в этой бойне, перепуганная насмерть, прапорщик «медицинской службы» Ирина Хмельницкая… Она-то и рассказала разведчикам всё, что произошло с её госпиталем…

А потом группе пришлось больше трёх суток прятаться в «зелёнке», потому на шоссе шла «зачистка» — десантники мстили за своих погибших товарищей и за расстрелянный госпиталь…

Филин тогда просто «вырубился»…

Столько времени на ногах, практически без отдыха, и его молодой организм не выдержал нагрузок — лейтенант провалился в глубокий, тяжёлый сон…

…12 декабря, 4.50 АМ…

А Брат…

Он промаялся, не находя себе места почти двое суток, а потом подошёл к Медведю, и заявил:

— Я ухожу на разведку, Игорь…

— Не сидится?

— Не могу больше — вся душа горит!!! Ты главный, пока командир наш в «отрубе», отпусти, да! Как брата прошу, да!!!